Грехи отцов

Джайлз и Бэйтс согласно кивнули.

– Благодарю вас, джентльмены, – произнес тот. – Комитет обсудит ваш план, и утром мы сообщим о нашем решении.

– Что против нас имеет этот молокосос? – осведомился Бэйтс, когда они покинули собрание.

– Ничего, – ответил Джайлз. – Я, наоборот, подозреваю, что он хочет стать третьим членом нашей команды.

* * *

Шестого декабря на пробежке ординарец бригадира передал Джайлзу, что их плану дан зеленый свет и комитет желает им доброго пути. Джайлз тотчас нагнал капрала Бэйтса и поделился новостями.

Баррингтон и Бэйтс снова и снова прорабатывали свой план «Н+З», пока им, как олимпийским спортсменам, не опротивели бесконечные тренировки, и они томились по выстрелу из стартового пистолета.

В шесть часов вечера тридцать первого декабря капрал Терри Бэйтс и рядовой Джайлз Баррингтон заступили на дежурство в квартире коменданта. Оба понимали, что если план провалится, то им в лучшем случае придется ждать еще год, но если их схватят с поличным…

22

– Вернуться-в-шесть-тридцать!

Терри чуть ли не гаркнул это немецкому капралу, который привел их из лагеря к коменданту.

Тупой взгляд капрала не оставил у Джайлза сомнений в том, что ему никогда не стать сержантом.

– Вернуться-в-шесть-тридцать, – повторил Терри, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово.

Он взял капрала за руку и ткнул пальцем в шестерку на циферблате часов. Джайлзу очень хотелось сказать капралу на его родном языке: «Вернешься в шесть тридцать, капрал, тебе и твоим друзьям в караулке будет ящик пива». Но он понимал, что сразу пойдет под арест и проведет канун Нового года в одиночке.

Терри еще раз показал на часы и изобразил пьющего. Теперь капрал улыбнулся и повторил его жест.

– Ну, похоже, дошло, – сказал Джайлз, когда они направились к резиденции.

– Нам все равно придется заставить его забрать пиво до прибытия первого офицера. Давай пошевеливайся.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Терри, устремившись в сторону кухни. Естественный порядок вещей восстановился.

Джайлз вошел в гардеробную, снял с крючка форму официанта и переоделся в белую рубашку, черный галстук, черные брюки и белую полотняную куртку. Он заметил на скамье пару черных кожаных перчаток, которые, наверное, забыл какой-то офицер, и сунул их в карман, решив, что позже могут пригодиться. Он запер дверь и отправился в гостиную. Там накрывали стол на шестнадцать персон три городские официантки, включая Грету – единственную, с кем он бы отважился пофлиртовать, однако знал, что Дженкинс бы этого не одобрил.

Часы показывали двенадцать минут седьмого. Джайлз вышел из гостиной и спустился в винный погреб. Одинокая лампочка под потолком освещала помещение, когда-то занятое архивом; теперь здесь стояли винные стеллажи.

Джайлз уже подсчитал, что для сегодняшнего ужина ему понадобятся как минимум три ящика вина, а также ящик пива для страдающего жаждой капрала и его камрадов в караулке. Он внимательно изучил стеллажи и выбрал пару бутылок хереса, дюжину итальянского «Пино Гриджио», два ящика французского бургундского и ящик немецкого пива. В тот момент, когда он уже уходил, его взгляд упал на три бутылки «Джонни Уокер ред лейбл», две бутылки русской водки, полдюжины «Реми Мартин» и большую бутыль винтажного портвейна. Джайлз подумал, что человеку несведущему простительно не понять, кто и с кем воюет.

Следующие пятнадцать минут он перетаскивал ящики наверх, постоянно смотря на часы, и в шесть двадцать девять открыл заднюю дверь, за которой уже подпрыгивал, охлопывая себя по бокам, закоченевший немецкий капрал. Джайлз поднял ладони, прося постоять еще пару секунд. Затем быстрым шагом – Дженкинс не бегает – вернулся по коридору за пивом, взял ящик и отнес его капралу.

Припозднившаяся Грета заметила передачу и усмехнулась Джайлзу. Он улыбнулся в ответ, и она скрылась в гостиной.

– Караулка, – внятно проговорил Джайлз, показав капралу за периметр лагеря.

Капрал кивнул и зашагал в нужном направлении. Терри раньше спрашивал Джайлза, не умыкнуть ли для часовых закуску.

– Еще чего, – отрезал Джайлз. – Пусть всю ночь пьют на голодный желудок.

Он закрыл дверь и вернулся в гостиную, где официантки почти закончили накрывать.

Джайлз откупорил дюжину бутылок мерло, но выставил на сервировочный столик лишь четыре, благоразумно спрятав остальные. Ему не нужно было, чтобы Мюллер заподозрил, будто он что-то замышляет. На край столика он также поставил бутылку виски и две – хереса; затем выровнял в стройную шеренгу, как солдат на параде, дюжину высоких стаканов и полдюжины лафитников. Итак, все готово.

Джайлз протирал стакан, когда вошел полковник Шабакер. Комендант окинул стол внимательным взглядом, внес пару поправок в рассадку гостей и переключился на боевой строй бутылок. Джайлз ждал комментариев, но комендант лишь улыбнулся и сообщил:

– Я жду гостей в семь тридцать и сказал шеф-повару, что за стол сядем в восемь.

Джайлзу оставалось надеяться, что через несколько часов его немецкий окажется таким беглым, как английский полковника Шабакера.

Первым прибыл молодой лейтенант, который появился в офицерской столовой недавно и впервые ужинал у коменданта. Джайлз заметил его интерес к виски и сделал шаг обслужить – налил ему полстакана. Затем предложил коменданту его обычный херес.

Вторым стал капитан Хейнкель, заместитель коменданта. Джайлз предложил Хейнкелю его традиционную рюмку водки и следующие полчаса угощал каждого нового гостя его любимой выпивкой.

К тому времени, когда гости расселись за столом, несколько пустых бутылок уже были заменены резервными, которые Джайлз прятал под столиком.

Через несколько секунд вошли официантки с тарелками борща, а комендант между тем пробовал белое вино.

– Итальянское, – сообщил Джайлз, показав ему этикетку.

– Превосходно, – промурлыкал тот.

Джайлз наполнил бокалы всем, кроме Мюллера, который продолжал тянуть свою воду.

Кое-кто из гостей пил резвее остальных, и Джайлз кружил вокруг стола, следя за тем, чтобы ни один бокал не оставался пустым. Как только унесли грязные тарелки, Джайлз отошел в сторону, потому что Терри предупредил его о дальнейшем. Входные двери эффектно распахнулись, и вошел шеф-повар с огромной кабаньей головой на серебряном подносе. За ним следовали официантки и расставляли блюда с овощами и картофелем, а также кувшинчики с густой подливкой.

Шеф приступил к нарезке, а полковник Шабакер снял пробу бургундского и опять улыбнулся. Джайлз вернулся к исполнению своих обязанностей, наполняя до краев полупустые бокалы – за исключением одного. Он заметил, что молодой лейтенант уже какое-то время молчит, и оставил его бокал нетронутым. У пары других офицеров заплетались языки, а Джайлзу было нужно, чтобы они не заснули хотя бы до полуночи.

Немного погодя вернулся повар со второй переменой, и Джайлз повиновался команде полковника Шабакера наполнить бокалы. Когда впервые возник Терри, явившийся убрать то, что осталось от кабаньей головы, из всех офицеров трезвым был только майор Мюллер.