Грехи прошлого

– Можно и так.

– Я погнал.

Верный оруженосец уже ринулся было в сторону дверей, но Алла его окликнула:

– Толян, погоди. Если Филя жив, никуда он не денется. Нам нужно подсобрать информации, чтобы потом грамотно с ним поговорить.

– Врежу по чайнику - все скажет, - обнадежил деликатных дел мастер.

– Добывать сведения битьем и пытками - не в моих правилах, - покачала головой Алла.

– Дак тебе на это глядеть не надо.

– Толик, в тебе играет рэкетирское прошлое. Забудь его как страшный сон.

Ее верный Санчо Панса сразу увял. Да, когда-то он подвизался в качестве рядового рэкетира в команде Мирона, но теперь был при Алле, и она оказала немалое влияние на его мировоззрение.

Вернувшийся с работы Олег застал Аллу лежащей в спальне с книгой. Верный оруженосец крутился поблизости, развлекая сэра Персиваля недавно приобретенной электронной мышкой. Игрушка была сделана столь искусно, что ничем не отличалась от живой зверушки. Видимо, создатели позаботились даже о специфическом запахе. Во всяком случае, Перс был от неё в восторге и воспринимал как настоящую. Мышка бежала, повиливая хвостиком, а счастливый котенок её догонял и, схватив зубами, отчаянно тормошил. Потом отпускал и трогал лапкой. Добыча вновь ускользала, и все повторялось. Когда игрушка утыкалась в какой-то предмет мебели и буксовала на месте, Толик приходил на выручку.

Вдоволь полюбовавшись на эту идиллическую картину: любимая женщина отдыхает с книгой, рядом возятся верный оруженосец и любимый котенок, Олег остался доволен.

– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, Аллочка. Сразу видно, что весь день отдыхала, - похвалил подругу жизни неискушенный в женских хитростях лечащий врач.

– Стараюсь, - с готовностью подтвердила "образцовая" пациентка. Опережу твой вопрос: самочую себя на отлично с плюсом.

– Ну и замечательно, - порадовался любимый мужчина и, взяв из шкафа домашнюю одежду, пошел принимать душ.

Алла заблаговременно предупредила экономку, чтобы та не убирала со стола - пусть Олег ещё раз удостоверится, что она весь день провела дома.

– У нас были гости?
– спросил он, вернувшись в спальню, где любимая женщина по-прежнему возлежала на кровати с книгой, а Толик с сэром Персивалем баловались игрушкой.

– Да, ребята забежали навестить, - ответила она, отложив книгу и нежно улыбаясь.

– Видимо, общение с друзьями подняло тебе настроение. Прошлую неделю ты выглядела подавленной.

– Было дело, - признала Алла.
– Но с тех пор как Ларка вернулась, я повеселела. Да и гости придали смысл моей жизни, а то я затосковала в одиночестве. В итоге получила массу положительных эмоций и ощутила необычайный прилив сил.

– И опять займешься делами?
– встревожился он.

– Ну, Олежек...
– заныла она.

– Нет, Аллочка, - мнимо строгим тоном произнес любимый мужчина и по совместительству лечащий врач.
– Никаких дел до тех пор, пока ты окончательно не окрепнешь.

– Но от ничегонеделания я ещё больше кисну...
– продолжала та ныть, но больше для соблюдения правил игры. Она ведь обещала слушаться его и соблюдать режим, правда, не очень-то выполняет свое обещание...

За десять лет своей издательской деятельности Эдуард Леонидович Нечаев превратился в настоящего дельца - жизнь заставила. Будешь мягкотелым или пассивным - съедят. На его глазах разорялись тысячи мелких издательств, не выдержав конкуренции с монстрами.

Книги - тоже товар, но товар особый. Кушать людям хочется каждый день, и какие бы финансовые катаклизмы ни происходили в нашей стране, люди покупают продукты. Если есть выбор - приобрести книгу или еду, а средства ограничены, - что предпочтут россияне? Ответ однозначен. А потому каждый российский кризис катастрофически сказывался на книготорговом бизнесе. О двухсотпроцентной прибыли оставалось лишь ностальгически вспоминать, теперь и двадцать-тридцать процентов, но стабильных, были приемлемы. Но увы... Если книги лежат на складе "Кондора", если оптовики один за одним перебегают к более крупным издателям - у них и ассортимент побогаче, и скидки побольше, и условия реализации получше, - то новую продукцию издавать не на что. А прежняя морально устаревает - если в выходных данных книги указан прошлый год, оптовики кривятся: "Старье!" - и не берут. Насильно ведь не всучишь.

И вот в подвале, который Эдуард с Татьяной именовали офисом, стали скапливаться изданные ими книги, заняв уже большую часть помещения. Ширпотребом рынок уже был перенасыщен, а на то, чтобы привлечь перспективных основоположников новых жанров, у них не было средств. Оптовики все больше капризничали, ставили условия, требуя долгосрочной реализации, задерживали выплаты.

– Что делать, Таня?
– в отчаянии вопрошал Эдуард, когда в один далеко не прекрасный день ему нечем было выдать зарплату служащим их фирмы.

Но любимая жена ничем не могла помочь и смотрела на него грустными глазами. Мужа ей было очень жалко - работает без устали, а другие издательства, воспользовавшиеся "черным" капиталом, легко обошли "Кондор". Ее любимый муж все ещё не отказался от своей мечты стать лидером, но во имя этой цели скоро угробит свое и без того слабое здоровье - не расстается с ингалятором, дышит с трудом, приступы удушья участились, "скорая" приезжает чуть ли не каждую неделю. Ему нужен свежий воздух, а Эдик все дни напролет проводит в сыром, непроветриваемом подвале, в книжной пыли... Теперь у него не только астма, но и хронический бронхит, хроническая пневмония, эмфизема легких, сердце стало пошаливать. Но Эдик упорный, всегда был таким. Есть цель, и он настойчиво к ней движется, наплевав даже на собственное здоровье.

Прежнюю задачу - издавать хорошую литературу, - супруги отложили до лучших времен, а пока надеялись хоть бы продержаться. Ради этого Эдуард Нечаев был готов издавать все, что угодно, лишь бы продукция продавалась.

На следующее утро любимый мужчина ушел трудиться и тут же явился верный оруженосец. Увидев, что обожаемая начальница опять в хорошем настроении, он расплылся в радостной улыбке.

Сэр Персиваль тут же заявил о своих правах и очутился у него на руках.

– Гляди, Алка, а глаза у Перса уже стали желтые, - оповестил Толик.

– Ага, - откликнулась та уже из спальни.

Переодеться с помощью одной руки - целая проблема, а экономка ещё не пришла. Не Санчо Пансу же звать, чтобы помог! С джемпером Алла справилась, потом натянула юбку и попыталась здоровой рукой застегнуть молнию, не получилось.

– Да ладно, что я, стыдливая старая дева, что ли!
– сказала она себе и вышла в гостиную.
– Толян, помоги-ка.

Она повернулась к нему боком, и проблема была решена.

– Персюха, засранец, почти всю ночь не давал нам уснуть.
– Хозяйка почесала любимца за ушками.
– Днем выспится, а ночью колобродит, требует, чтобы мы составили ему компанию. Мышку эту чертову искал. Куда ты её дел?

– Тама она.
– Верный оруженосец кивнул в сторону спальни.

– Завалилась куда-то, а Перс под кроватью скреб и пытался её выцарапать. Я уж и шикала на него, и отшлепать обещала - ноль внимания.

– Чё - побила?
– ужаснулся Толик, что его любимец подвергся физическим наказаниям.

– Да ну!
– рассмеялась Алла.
– Никогда не обижала животных, и не собираюсь. Только грозилась и изображала сердитость. А Персюха таращит на меня глазенки и делает невинную рожицу. Хитрюга!
– Она ласково потрепала котенка.
– До сих пор удивляюсь на его окрас. Надо же как природа придумала - четкая граница между серо-голубой и белой шерсткой, а под ней даже кожа соответствующего цвета: под белой - розовая, а под серой - голубовая.