Грехи прошлого

– Следовательно, организатором или даже исполнителем был человек, который знал о том, что в тот день и час Астралова будет дома одна и сама откроет дверь, - уверенно произнес Виталий.

– Значит, человек из её окружения, - добавил его друг.

Раньше Нечаев находил своеобразное удовольствие в том, чтобы укротить несговорчивого автора, хотя научился этому сравнительно недавно, прислушавшись к советам своей любимой жены Татьяны, по-житейски умной, компромиссной и при этом деловой.

Еще несколько лет назад наиболее трудным для него был интеллектуальный поединок с женщинами-писательницами. Почему-то почти все авторессы, с которыми ему довелось общаться, - дамы со сложным характером. Побывав во многих издательствах и не найдя взаимопонимания, они останавливали свое внимание на "Кондоре" и, узрев симпатичного улыбчивого толстяка, загорались надеждой, что из него удастся вить веревки.

На первый взгляд Эдуард Леонидович и в самом деле выглядит благодушным дядюшкой, а пишущие дамы надеялись воспользоваться его внешней мягкостью. Но теперь у него немалый опыт и его с наскоку не возьмешь.

Но надо признать, строптивые авторессы прилично потрепали ему нервы. У многих писательниц, обращавшихся в его издательство, проблемы в личной жизни, они по-женски непривлекательны, обладают строптивым нравом и не ладят с людьми. Не сумев по-женски реализоваться, обделенные в любви, они нашли другую нишу - творчество. Ладно бы - и в самом деле творили шедевры, но порой их произведения наивны и беспомощны, в них четко высвечены их собственные проблемы или воплощены несбывшиеся мечты. Чем страшнее сама авторесса, тем красивее её героини, все как на подбор - роковые красавицы, к ногам которых мужчины падают штабелями. Обладая целым букетом комплексов, такие доморощенные писательницы ведут себя нарочито вызывающе, спорят вместо того, чтобы проявить женскую хитрость и гибкость, - в этом случае спасовал бы сам Нечаев и пошел на уступки, будучи мягким с мягкими людьми и жестким с жесткими, - в любом замечании усматривают оскорбительные намерения, обижаются и капризничают, - а это издателя злило, и он тоже в ответ проявлял инфантильное упрямство.

Нечаева раздражали такие писательницы, а ещё больше - героини их романов. Что авторесса знает о любви, раз её никто не любил и не любит?! Как она может писать о том, что ей не знакомо?! Да где она видела мужчин, которые готовы падать к ногам женщины и видеть в ней единственный смысл своей жизни? Нет сейчас таких. Настоящие мужчины заняты делом, а не сюсюканьем. Изнемогают от чувств разве что слабаки. От напыщенных фраз, заимствованных авторессой из переводных любовных романов, у него сворачивало скулы.

Такие закомплексованные, истеричные дамы - полный антипод его жене Татьяне, и поначалу Эдуард Леонидович терялся, не зная, как себя с ними вести.

Как-то раз умница Танюша посоветовала: "С писательницами нужно быть помягче и поделикатнее, Эдик. Они творческие личности, а потому очень обидчивы и ранимы. Да и вообще, с женщиной нужно соглашаться на словах, ни в коем случае не задевать её самолюбия и делать вид, что она тебе очень нравится, особенно, если у неё комплексы по поводу собственной внешности. Скажи ей комплимент и сразу завоюешь её симпатии. Обещай ей златые горы, высоко отзывайся о её творчестве, проводи аналогии со знаменитыми писательницами, и она станет мягче воска. А слова - это всего лишь слова. Женщины верят словам, а мужчина, усыпив её бдительность, имеет возможность сделать все по-своему. Главное - не перечить. Не вздумай пользоваться логическими аргументами - многих женщин раздражает, когда мужчина демонстрирует собственное превосходство. Адресуйся только к эмоциям, прояви такт и понимание. Если женщина обделена личным счастьем, напирай на то, что скоро её будут боготворить миллионы читателей, и она будет очень стараться завоевать их любовь. Женщин можно гладить только по шерстке, запомни это, Эдик".

Эдуард Леонидович всегда прислушивался к словам любимой жены. Послушался её и на этот раз. Результат превзошел все его ожидания. Дама, имевшая репутацию стервы и сделавшая героинями своих романов таких же стерв, воспылала к нему горячей симпатией, забрала свои рукописи из других издательств, с которыми собачилась по полгода, выторговывая особые условия договора, и стала постоянным автором "Кондора". Выход каждой её новой книги сопровождался хвалебными рецензиями и пышными презентациями, и авторесса с восторгом отзывалась о любимом издательстве и его хозяине, галантном джентльмене Эдуарде Леонидовиче Нечаеве. Он лично поздравлял писательницу со всеми праздниками, семейными датами и выпуском каждой книги, по поводу каждого знаменательного события баловал её оригинальным подарком, приглашал её в хорошие рестораны на завтраки-обеды-ужины и заезжал на своей машине с неизменным букетом цветов, не забывал отметить, что она, как всегда, выглядит сногсшибательно, и для него большая честь идти под руку с такой стильной дамой, а та млела и таяла.

Стервозная мадам, требовавшая у других издательств регулярного отчета о реальных, а не официальных тиражах своих книг, никогда не заговаривала с ним о столь меркантильных делах. "Я вам верю, Эдуард Леонидович, кокетливо говорила она.

– Вы не обманете доверчивую женщину".

Разумеется он её обманывал, а как же иначе?! Если он будет выплачивать автору все, что положено, то это, по сути, из его собственного кармана, а ему нужно вкладываться в производство, наращивать тиражи и выводить "Кондор" в лидеры. Нечаев считал, что ради этой благородной цели можно слегка пренебречь интересами писателей. Ничего, они ещё свой последний кусок хлеба не доедают, напишут новую книгу и заработают. В определенной мере, это стимул для творчества, все таланты жили в бедности и творили ради заработка, пусть и современные авторы потрудятся, легко ничего не дается. У него тоже немало расходов, о которых писатели не подозревают.

– Насколько я знаю, литагент тесно сотрудничает с издателями. Может быть, с этой стороны ветер дует?
– выдвинул новую версию Леонид.

– Издательству Астралова приносила колоссальный доход - её романы выходят миллионными тиражами. На мой взгляд, она писала полнейшую бредятину.
– Алла презрительно скривилась и ввернула ещё одну афористичную фразу: - Если банальности преподнести чуть по-другому, они имеют успех. В рейтинге популярности Астралова стабильно на первом месте уже не один год. Высокие тиражи, на мой взгляд, обеспечила грамотная рекламная кампания перед выходом каждой книги в прессе поднималась шумиха, журналисты вприпрыжку бежали к мадам Астраловой, чтобы поспрашивать, как ей пишется, о чем новый роман, когда он выйдет. Какую газету ни возьми - там непременно статья об Изабелле Астраловой. Любое упоминание в прессе, если только оно не в траурной рамке, - это реклама.

– Ты права, напарница, - смеясь, согласился Виталий.
– Даже я знаю об этой писательнице, хотя не трачу времени на бульварное чтиво.

– Астралова превозносится так, что любой купит её книгу хотя бы из любопытства, - продолжала его напарница.
– Даже я не удержалась. Правда, потом матерно ругалась - тот самый случай, когда говно за булыжник продают. А сколько таких любопытных в России и смежных странах! Даже если каждый купит по одной книжке ради интереса, уже можно продать тираж в сотни миллионов. Так что издательство должно было бы беречь Астралову как зеницу ока.

– Кстати, а кто оплачивал рекламную компанию?
– поинтересовался сыщик.

– Понятия не имею, - пожала плечами Алла.

– Это нужно выяснить.

– Думаю, в плане нашего расследования такая информация ничего не даст. Тот, кто раскошелился на её раскрутку, не станет убивать звезду, в которую вложена немалая сумма.

– Ладно, тогда не будем тратить на это время, - согласился напарник.

– А вот в её окружении непременно покопайтесь. Выясните о каждом. Мало ли - а вдруг чокнутая писательница завещала все свое состояние домработнице! Или имиджмейкеру Даниле Фаргину! Или у неё был любовник ведь Филипп нашел путь к её сердцу, видимо, дамочка предпочитает молоденьких. Кстати, судя по его рассказам, экс-любовница особой нравственностью не отличалась.

– Это уже теплее!
– обрадовался Леонид.
– Раскопаем всех, кто с ней спал. Может быть, найдем зацепку.

– Полагаешь, ревность?
– с сомнением произнес его друг.

– А почему бы и нет?

– Вообще-то это мысль...
– Алла задумчиво покусала губу.
– По созданному в прессе образу, Астралова дама со странностями, отшельница, покидающая свою так называемую "келью" - так она именует свое обиталище, лишь для одиночных прогулок в уединенных местах. От презентаций, выступлений по ящику и прочих пиаровских ухищрений писательница наотрез отказывалась. Но её имиджу затворницы я ни на копейку не верю. Умение притворяться каждый раз по-другому почти искусство, - одарила она собеседников ещё одной броской фразой.
– Со слов Филиппа, она на редкость сексуально распущенная мадама, хотя он и сам не без греха. Безнравственными люди считают тех, кто умеет проводить время веселее, чем они, - снова блеснула она эрудицией.
– Может быть, потому писательница и настаивала, чтобы никто не сопровождал её во время выездов на природу, чтобы грешить тайком. Охрана - это лишние свидетели. Отправляется мадам Астралова будто бы на променад, углубляется в пустынную аллею, потом быстренько сбрасывает свой длиннополый салоп, темные очки, черный платок или диковинную шляпку, ныряет в авто поджидающего её любовника и отправляется с ним в любовное гнездышко. Как вам этот вариант?