Грехи прошлого

– А ты стал ещё красивее, - сразу задала тон будущей беседе Тамара, с удовлетворением отметив, как расцел сокурсник от её слов - кому ж не приятно услышать комплимент!
– Самый классный парень на нашем курсе теперь стал настоящим журналистским зубром. Читала твои статьи, - без малейшей заминки соврала она, хотя в глаза не видела ни единой статьи Владимира Кохадзе.
– Теперь я поклонница твоего таланта.

– Ну, ты преувеличиваешь, - заскромничал Ладо, ещё больше просияв. Какой я талант...
– И тут же сделал себе комплимент: - Я всего лишь хороший профессионал.

Тома решила, что дифирамбов пока достаточно, с улыбкой покачала головой - мол, ты преуменьшаешь свои способности, - и вошла в вестибюль. Они сели за двухместный столик и сделали заказ.

– А ты где работаешь?
– осведомился Владимир.

О двойном предназначении "Самаритянина" никто не знал, кроме самих "самаритян" и узкого круга близких друзей, и Тамара, разумеется, не собиралась просвещать сокурсника.

– В посреднической фирме. Предоставляю рабсилу для коммерческих структур.

– Нравится?

– Как говорит наша с тобой общая знакомая, если за что-то платят деньги, значит, это работа.

– Кого ты имеешь в виду?

– Аллу Королеву.

– А-а... Давно её не видел. Как она?

– В целом - замечательно, а в частности - пока нездорова. Ее несколько месяцев назад тяжело ранили.

– Я не знал... Хотелось бы с ней встретиться.

– Позвони, Алла будет рада. Она пока не работает, так что времени у неё много.

– Непременно позвоню. Такая женщина...
– Ладо зажмурился от сладких воспоминаний.

– Кстати, ты можешь увидеться с ней в четверг. Правда, повод невеселый...

– А что такое?

– Рита Мартова погибла.

– А при чем здесь Алла?

– Все ж в одном институте учились. Хоть они почти не общались, но как же не прийти на похороны!.. Мы все придем.

– Погоди, до меня только сейчас дошло, - перебил её Владимир.
– Я же Риту недавно встретил.

– Когда?
– встрепенулась Тамара.

– Дай вспомнить...
– Ладо наморщил лоб.
– Недели три назад.

– Где?

– На презентации писательницы Астраловой.

– Вы с ней разговаривали?

– Нет, она стояла в стороне, меня не видела, а у меня не было никакого желания к ней подходить.

– Почему?
– Тамара постаралась задать вопрос индифферентным тоном, но внутри уже все дрожало от сыщицкого азарта - похоже, появилась первая зацепка.

"Хорошо, что я решила с ним встретиться, - похвалила она себя.
– По телефону я бы мало что выяснила".

– Да так...
– Владимиру не хотелось развивать эту тему. Похоже, он уже жалел, что сболтнул лишнего.

"Почему он так напрягся?", - размышляла "самаритянка", сделав вид, что закуривает, незаметно наблюдая за собеседником и прикидывая, как бы все выяснить и при этом его не спугнуть.

– Да, Рита была неприятной личностью...
– протянула Тамара первый мостик.
– Хотя о мертвых положено говорить или хорошо, или никак, и все же должна признаться, я не испытывала к ней теплых чувств. Равно как и большинство наших сокурсников.

Ладо тут же заглотил крючок и расслабился.

– Да и я тоже, - признался он.
– Назойливая, приставучая. Еле отделался от нее. Уж и сам был не рад.

Тамара решила бросить наобум ещё один пробный шар.

– Мне кажется, Рита сохла по тебе...

– Эта секилявка мне проходу не давала!
– вскричал сокурсник, а она порадовалась, что нечаянно попала в десятку.
– Мы тогда были третьекурсниками, а Ритка первокурсницей. Первого сентября мама подвезла меня к институтскому зданию, а Ритка увидела, как я выхожу из машины - у мамы тогда был серебристый "мерседес", отчим подарил, - и буквально рот разинула, в то время таких авто ни у кого не было. Тебе известно, что моя мать - народная артистка Ксения Карева?

– Конечно, - кивнула Тома.

– Ритка маму сразу узнала - за несколько месяцев до этого гремел фильм с её участием. Поначалу девчонка изображала ярую поклонницу маминого таланта, клянчила у меня контрамарку. Ну, мне не жалко, я давал. Сам я тоже часто ходил на спектакли с маминым участием, но сидел в директорской ложе, а не на контрамарочных местах - мама была примадонной, да и её третий муж главный режиссер этого театра. В перерыве Ритка караулила меня у входа в ложу, восторгалась маминой игрой. Я пару раз сводил её в театральный буфет, а она возомнила, будто это что-то значит. Потом попросила мамин автограф, я отвел её в гримерную, Ритка и там лебезила. А потом стала подходить к ней после каждого спектакля с букетом роз...

"Откуда у неё были деньги на цветы?
– вдруг подумала Тамара.
– Сергею она сказала, что сирота, жила очень бедно, а розы стоят дорого. И Ксении Каревой Рита неизменно дарила букет, и Сереже... Спектакли с её участием шли часто, да и Сережины концерты бывали не реже. Сумма получается немалая, со стипендии столько роз не купишь..."

– Моя мать очень добрый человек, - продолжал Ладо.
– Ритка это сразу поняла и давила на жалость - рассказала ей про свое тяжелое детство, про злую тетку и эгоистичных двоюродных сестер - как те издевались над ней, унижали, попрекали, присвоили отцовскую пенсию, а её держали впроголодь, ей приходилось донашивать их обноски. Мама её жалела, называла "бедной девочкой" и велела мне не обижать Риту. Я перед своей матерью преклоняюсь она великая актриса и замечательный человек. До сих пор для меня её слово закон. Только потому и терпел эту бледную немочь. Но не мог же я влюбиться только потому, что моя мать ей сочувствовала! Мне такие замухрышки никогда не нравились.

– И долго она за тобой бегала?
– как бы между прочим спросила Тамара.

– Месяца три. А потом я увлекся Аллой и прямо сказал Ритке, чтобы отстала от меня. Моя мать в то время уехала с театром на гастроли, и она не могла ей наябедничать. Когда мама вернулась, наш с Аллой роман был уже в разгаре. Матери Алла очень понравилась - я как-то раз привел её в театр, она сказала: "Вот это настоящая женщина!", а через несколько дней я случайно услышал, как мама говорит отчиму: "Если бы они с Аллочкой поженились, я была бы спокойна за Ладо".

– А Рита сразу от тебя отстала?

– Поначалу подкарауливала везде, где можно, но какие у неё права на меня? У нас же с ней ничего не было, она всего лишь изображала мамину поклонницу, - видно, решила через неё действовать. У меня перед ней никаких обязательств, и я сказал ей об этом без обиняков. Честно говоря, я Ритку терпеть не мог. Фальшивая она была... Поначалу пыталась и мне рассказать сказочку про бедную золушку, но звучало все так, будто вызубрила и тарабанит текст, как бездарная актриса. Я даже как-то раз сказал ей об этом, а Ритка расплакалась, мол, ей тяжело рассказывать о своем прошлом, вот и получается мелодраматично. Поверь, Томусик, это та ещё притворщица. Когда я её высмеял, она приняла это к сведению и отшлифовала свою игру, - и руки у неё дрожали, и голос, и в глазах слезы. Даже моя мать ничего не почувствовала. Я ей говорил, что Ритка притворяется, но мама ей верила.