Гремучий Коктейль 6

Тем временем на сцену уже летел настоящий поток свинца и боевых заклинаний, сметая оттуда всё живое и неживое. Очень красиво… если бы всё это дело сейчас не поджигало радостно занавес. Вдобавок, крупнокалиберные пулеметы, невесть как и невесть зачем притащенные придурками, умудрились знатно отработать по передним рядам, убив кучу народа. Избитая фраза «в зале воцарилась паника» проявляла себя ярче некуда.

— Дарелея! Открывайте портал! — рявкнул я на застывшую за моей спиной женщину, окруженную фрейлинами, — Вам здесь делать нечего!

— Костя! — послушавшись, графиня тут же раскрыла в реальности голубовато-зеленый овал портала на Ларинен, загоняя туда фрейлин и подзывая очумело вертящего головой сына, грамотно закрывающего Щитом Кристину сбоку. Та, с револьвером в руке и активированным Щитом, грамотно прятала левый бок Твинмембера и схоронившегося за их спинами Мао Хана.

— Уходи, мама! — гаркнул Азов-младший, — Я сам!

Крики и выстрелы почему-то стихать и не думали, а разносились сейчас от выходов из зала. Кажется, бандитов было больше, чем все думали.

— Ну Костя! — не желала понимать графиня всех трудностей низкорослого сына, который был бы вынужден нестись к порталу через кучу сидений, — Иди к маме!

Я не выдержал и неприлично заржал.

— Ну мам! — рявкнул мучительно красный Константин, — Отсюда людей забрать можно! И нужно!

— Точно! Его Величество! — техасец показал на соседнюю ложу, в которой невозмутимая восьмерка индейцев уже стояла, поводя по сторонам стволами удивительно длинных револьверов, — Его надо спасти, Дайхард! Помогите!

Надо — значит надо. Ничего против краснокожих не имею, наоборот, давнюю симпатию, а пока в партер никто ни из чего не целится и не стреляет, почему бы не захватить короля с собой? Да и жена уже спешит, по старой привычке, прямо к неподвижно стоящему Кадархиалле. Это она правильно затеяла, угрозы хрупкая девушка излучает гораздо меньше, чем, скажем, я.

Перебраться к Ступающему по Траве и его спутникам труда не составило, но вот дальше начались сложности.

— Я ступаю только по своей земле! — отрезал король-простолюдин, выбираемый народом Америки раз в десять лет. А затем пригрозил, что если «увидит хоть одну иномировую тварь, которая будет его защищать, то выстрелит этой твари в спину». Сгрудившиеся вокруг него вожди лишь кивали насуплено, не забывая держать нас под поле зрения.

— Хорошо, а против силовых доспехов что-нибудь имеете? — невежливо вмешался я в диалог между Кадархиаллой и бросившимся его уговаривать Твинмембером.

— Не имею, — скупо бросил король, — Но с чего тебе меня защищать?

— Во-первых, это ваша земля, — холодно заявил я, — Меня никто не звал, но теперь я живу тут. Во-вторых, слышите крики? Чернокожие явились по вашу душу. Их режут на окраинах банды других цветов, поэтому они хотят взять вас в заложники, Ваше Величество.

— Они не возьмут нас в плен, — тяжело уронил Кадархиалла, выволакивая из-за спины нож таких размеров, что мой хавн, кажется, съежился, — Мы уходим отсюда.

— Минутку.

У Твинмембера было много энтузиазма и решимости, а также невеликий, но навык управления силовым доспехом, так что графу досталась одна из заготовленных у меня игрушек. Еще по одной пришлось на решившего принять участие в спасении Константина, да и на Кристину, не пожелавшую остаться в стороне. Четвертым стал Мао Хан. Хватит?

— Я тоже хочу, — заявила, появляясь за моей спиной, Пиата, — Я училась!

— Бери мой, — указал я на стоящий чуть в сторонке от остальных, доспех.

В другие она не влезет.

Ступающий по Траве был впечатлен вываливающимися из портала массивными «бегемотами», но тут же задал вопрос, от которого доспех, содержащий в себе мою супругу, нехорошо загудел — индеец осведомился насчет герба, который, по идее, должен украшать мою личную гвардию.

— А у меня нету личной гвардии, — признался я, — Это просто продукция со склада! Я очень мирный человек.

Ну а что? Не признаваться же, что из головы герб вылетел! Или даже не влетал!

…да и вытянутые рожи вождей уморительны… Придушенное хрюканье собственной жены, узнавшей, что её муж, оказывается, «очень мирный человек», спишем на боевой мандраж.

Спустились мы из партера как спасители всего и вся. Мало кто из пришедших на представление дворян имел при себе больше, чем дюжину патронов на револьвер и уж совсем мало кто мог похвастать нормальным магическим резервом. По сути, на сцену по пулеметам выплеснули почти половину из имеющихся боезапасов, а когда зрители сунулись на выход, то они обнаружили, что бандиты повсюду. Паника тут же взвилась до небес, дамы и раненные орали, оставшиеся без патронов люди пробивались от входов, на них напирали, кто-то уже мутузил ближнего по морде, кто-то пытался перевязать отходящего, прошитого крупнокалиберной пулеметной пулей насквозь…

Неловкие «бегемоты», еле спустившиеся по пологой лестнице, оказались чрезвычайно неприятным сюрпризом для смелеющих преступников, вовсю поливавших свинцом самых храбрых и запасливых из дворян. Пулеметы, встроенные в руки моих «женских» моделей, начали попросту выкашивать всё живое. Я, прикрывая собой короля и вождей, аккуратно стрелявших куда надо, командовал, координируя наших железных солдатиков. Полноту картины и наше шествие завершала гулко ругающаяся Пиата, сильно привравшая о своих пилотных способностях.

Я рассчитывал, что, разогнав нападавших и выйдя на улицу, мы тем самым окажемся в безопасности или хотя бы под прикрытием сил полиции, но реальность показала другое — к театру до сих пор подтягивались вооруженные преступники, ищущие Кадархиаллу. Нам пришлось отступать назад, прикрывая безоружных аристократов, а затем еще и организовывать оборону.

К этому времени, благодаря разговорникам, мы уже представляли, что творится. Волнения на окраинах, как оказалось, начались с утра, причем полиция среагировала далеко не сразу. А когда среагировала, то там уже требовалось полноценное присутствие не то, что герцогской гвардии, а и армейских подразделений. Операцию по умиротворению трущоб никто освещать не стал, так что жаждавшие зрелищ дворяне и отчаявшиеся бандиты, бегущие как от друг друга, так и от разборок, наткнулись друг на друга.

И их продолжали сгонять к нам!

Кадархиалла отказывался от помощи «нелюдей» раз за разом, также отказываясь перейти в другой мир даже на короткое время. Даже когда пара его вождей получила по пуле, причем, одно из ранений было крайне неприятным, упертый индеец продолжал гнуть свою политику, несмотря на то что набор защитных амулетов вроде моего был лишь у него самого. Сопровождение было совершенно беззащитно. На его месте мечтала очутиться почти сотня людей, но их мы не могли пустить по другим причинам — Азов был иностранным гостем, а я не доверял своим гоблинам. Твинмембер, как в доску свой, подходил, но обладал слишком малым резервом маны, чтобы принять больше пары десятков человек.