Гремучий ручей

– Много работы, – сказала Ольга, глядя в сумрачную муть перед собой. – Много работы, мало рук.

– Будут руки. – Ефим бросил на нее быстрый взгляд. – Везу вам помощников.

– Везете? – не поняла она.

– В кузове. Для вас – кабина, для них, стало быть, кузов.

– Кто они? – Ольга и сама не заметила, как перешла на шепот.

– Молодежь… Две девчонки, три мальчонки.

– Совсем молодые? – Ей сделалось не по себе. Не место молодым ребятам в Гремучем ручье, рядом с фон Клейстом и старой каргой, рядом с этой собачьей сворой. Там людям вообще не место.

– Годков по пятнадцать-семнадцать. Я приехал за провиантом, а они уже во дворе. Стоят, меня дожидаются. А комендант говорит – вези их в усадьбу, такой приказ от начальства поступил. Раньше-то они по одному отправляли, а теперь вона сразу пять человек.

– Раньше? – спросила Ольга. – Вы, Ефим, выходит, часто ребят туда-сюда возите?

– Почему, туда-сюда? – удивился он. – Туда возил пару раз, а обратно почти всегда порожняком. Если только барахло какое из усадьбы вывезти. В городе для них работы никакой, а тут обещают сухой паек. Ну, вы же понимаете, Ольга Владимировна: работы нет, жрать нечего. Понимаете, да? – В его голосе послышались какие-то настойчивые нотки, словно он ждал от нее не просто ответа, а оправдания тому, что все они, даже те ребята, что ехали сейчас в кузове грузовика, служат новой власти.

– Я понимаю, Ефим, – сказала Ольга успокаивающе. Надо будет как-нибудь его прощупать. Сейчас, пока он за рулем, рискованно, но если доведется встретиться в усадьбе… – И как, хорошо платит хозяин Гремучего ручья? – Спросила она и едва не поморщилась. Отто фон Клейст никакой не хозяин, а оккупант. Просто времена такие пошли, приходится очень старательно подбирать слова.

– Ну, провизией рассчитываются исправно. – Ефим больше в ее сторону не смотрел, ловко объезжал прихваченные ночным ледком лужи. – Эти-то… молодежь, на полном довольствии, я так думаю, но получается еще и родным в город передачки передавать.

– Через вас?

– Через меня. – Он кивнул. – Раз в неделю я эти пайки в город отвожу и передаю, кому скажут.

– Кому именно?

– Да по-всякому. Матерям, бабкам, братьям-сестрам.

– И сколько обычно таких пайков? – спросила Ольга.

– Последний раз было два. Вот девчушка эта… Лиза мне на прошлой неделе вынесла корзину, там внутри все по мешкам упаковано. А почему вы спрашиваете, Ольга Владимировна? – Он вдруг насупился. – Неужто, думаете, что я могу что-то себе оставить, обворовать старух и сирот?

– Глупости не говорите, Ефим. – Ольга думала совсем о другом, о подозрительной щедрости Отто фон Клейста. А еще о том, что за два дня пребывания в усадьбе из всей прислуги видела только Лизу. Но рассказывать об этом Ефиму не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока она не поймет, что у него в голове.

– Вот и я говорю – глупости! – Ефим шумно выдохнул. На чужом горе своего счастья не построишь.

Это он верно подметил, хотя есть и те, кто пытается строить.

Когда грузовик выехал на подъездную аллею, Ефим постучал в заднюю стенку кабины, прокричал во все горло:

– Эй, молодежь! Как машина остановится, сидите на месте! Не вздумайте выходить! Вас сначала осмотрят, а потом уже впустят на территорию. Поняли меня?

Ответом ему стал ответный стук.

– Значит, поняли. – Ефим сбавил скорость, снова покосился на Ольгу. – Ну и вы, уважаемая, сидите смирно. Так сказать, во избежание…

Ольга молча кивнула.

На сей раз их досматривали дольше обычного. Сначала автоматчики заставили выбраться из кузова ребят, обыскали самих, обыскали вещи. Ольгу обыскивать не стали, лишь попросили на проверку пропуск. К дому все они шли уже пешком. Ольга впереди, притихшие ребята следом. Ефим не ошибся, они были еще совсем молодые. Молодые, напуганные и отчаянно решительные.

На крыльце их уже ждала старуха со своей сворой.

– Доброе утро, фрау Хельга! – сказала она, обращаясь исключительно к Ольге. – Видите, мы нашли для вас помощников! – Она указала на ребят подбородком. – Больше вам не придется заниматься черной работой. С сегодняшнего дня эти молодые люди поступают в ваше полное распоряжение. Я надеюсь, вы сумеете их организовать, потому что лично у меня это получается очень плохо. Местному населению не хватает дисциплины и прилежания.

– Я организую, – пообещала Ольга. – Могу приступить прямо сейчас.

– Прямо сейчас их введет в курс Эльза, а мы с вами, фрау Хельга, выпьем по чашечке кофе. Она отступила в сторону, и за ее спиной Ольга увидела Лизу – маленькую, напуганную, посиневшую на ветру. Лиза смотрела на вновь прибывших пустым, ничего не выражающим взглядом.

– Их поселят в домике для прислуги. Эльза покажет, где это. Думаю, получаса хватить и им, и нам с вами. Ну, что же вы стоите? Переведите тем, которые плохо знают немецкий.

Ольга перевела. Переводила с каменным лицом, почти таким же бесстрастным, как у фрау Ирмы.

– Вы все поняли? – спросила в конце.

Ребята закивали, а Лиза спустилась с крыльца. Псов старухи она обходила по большой дуге. Неужели, все-таки запомнила то, что Ольга велела ей забыть? Нужно будет обязательно проверить, незачем девочке помнить такое.

В кухне царило расслабляющее тепло, пахло специями и сухими травами. Старуха направилась к плите, псы уселись у ее ног.

– Нам предстоит большая работа, фрау Хельга, – сказала она, не оборачиваясь. – Через две недели Гремучий ручей навестит бургомистр. Это великая честь для нас, но нужно понимать, что к приему гостей в доме должно все блестеть. Отто постоянно занят, поэтому все организационные вопросы ложатся на мои плечи. В былые годы в другом месте и при иных обстоятельствах это не стало бы для меня проблемой, но в этой стране… – Плечи старухи раздраженно дернулись. – Мне нужна ваша помощь и поддержка! Отныне я буду расписывать для вас план работы на день, а вы будете воплощать этот план в жизнь.

– Сделаю все, что от меня зависит, фрау Ирма, – сказала Ольга, принимая у старухи чашку с кофе.

– Нет, вы должны сделать сверх того. – Старуха смотрела на нее тусклыми, словно бельмами затянутыми глазами. Снова пыталась прорваться ей в голову? Кажется, на сей раз нет. Обычное предупреждение. Или не совсем обычное?

– Сверх чего?

– И вы должны поговорить со своими… – старуха поджала тонкие губы. – С этими молодыми людьми. Они обязаны раз и навсегда уяснить, что отныне они служат великому рейху. Малейшее неповиновение, лень или уклонение от работы будет жестоко наказываться. Я не хочу, но мне придется. – фрау Ирма многозначительно потрепала одного из псов по загривку, тот довольно зажмурился. – В этой стране практически неисчерпаемые человеческие ресурсы, просто этих молодых людей еще никто не научил отдаваться работе всем сердцем.

– Я научу, – пообещала Ольга.

– Я в этом не сомневаюсь, фрау Хельга. В противном случае, вас бы здесь не было. Вы на особом положении, я говорила. А наше доверие тяжело заслужить. – Она помолчала, а потом добавила: – Тяжело заслужить, но легко потерять. Пейте свой кофе. Он невкусный, когда остынет.

Ольга принялась за кофе. А старуха положила перед ней лист бумаги, исписанный аккуратным, педантичным почерком. Это был план работы на день. В плане было сорок два пункта. Некоторые из них казались Ольге невыполнимыми, но она тут же вспомнила про доверие. Она сделает все возможное, чтобы его заслужить.