Грешная вдова

– Да, – сказал он, – совершенно необыкновенная.

– А какая умная!

– Конечно.

– И энергичная. Знаешь, мне было очень приятно с ней общаться.

– Да, она иногда бывает очень… приятной.

– Мы с ней сегодня долго болтали. Признаюсь, такие женщины – большая редкость.

– Твоя правда.

Генри направился к двери.

– Ну ладно, я пошел. Сожалею, что до сих пор не смог добыть тебе дополнительных сведений о Ренвике Деверидже, но я буду продолжать поиски. Сегодня днем, пожалуй, пройдусь по мастерским, которые изготавливают прогулочные трости. Может, узнаю что-нибудь про тросточку с золотым набалдашником, которую носит твой бандит, – Спасибо, Генри. Если что-то узнаешь, сразу же сообщи.

– Обязательно. – Генри открыл дверь.

Артемис слегка повернулся.

– Генри?

– Да?

– Я рад слышать, что ты наконец увидел в миссис Деверидж положительные стороны. Я знаю, что раньше ты относился к ней с подозрением из-за этих ужасных слухов.

Несколько мгновений Генри растерянно смотрел на Артемиса, но потом лицо его просияло догадкой.

– Я говорил не о миссис Деверидж, а о ее тете, мисс Рид.

С этими словами он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Час спустя, когда Бернис вошла в библиотеку Ар-темиса, тот еще сидел за своим письменным столом. Он встал и любезно поздоровался с гостьей, заметив ее решительное лицо.

– Я могу быть вам чем-то полезен, мэм?

– Да. Я хочу поговорить с вами на одну весьма щекотливую тему.

Артемис тихонько застонал.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Она села по другую сторону стола и устремила на него твердый взгляд.

– Вы, конечно, знаете, о чем пойдет речь, сэр?

Он инстинктивно попытался увильнуть от разговора, который обещал быть, крайне неприятным.

– А где Мэделин? – спросил он, взглянув на дверь.

– Наверху, с мистером Питни. Кажется, она хочет узнать его мнение насчет странной маленькой книжицы, которую ей недавно прислал из Испании один старый коллега Уинтона.

Вот тебе и увильнул!

– Понятно. – Артемис сел. – Кстати, о Питни. Должен вам сказать, мисс Рид, что я поражен вашим искусством врачевания. Мэделин права: вы большой знаток трав.

– Спасибо. Несколько лет назад Уинтон привез книги по травам и растениям острова Ванзагара. Я посвятила их изучению немало времени. Но сейчас я хочу обсудить с вами совсем другое.

– Этого я и боялся. – Он взял со стола брелок для часовой цепочки и рассеянно покрутил его в руках. – Вы хотите поговорить со мной насчет Мэделин, не так ли?

– Да.

Артемис несколько секунд изучал гравировку на брелке, потом поднял глаза.

– Вы хотите узнать мои намерения?

Бернис удивленно вскинула брови:

– Вы смотрите в самый корень, сэр.

– Дело в том, что я и сам много думал над этим вопросом.

Живые голубые глаза Бернис зажглись гневом.

– Надеюсь, что так. Все-таки когда мужчина соблазняет женщину…

Он застыл.

– Она сказала вам, что я ее соблазнил?

Бернис коротко взмахнула рукой, отметая вопрос.

– В этом не было необходимости. Я поняла, что между вами что-то произошло, как только увидела вас обоих сегодня за завтраком. Мне хорошо известно, что некоторые мужчины смотрят на вдов как на легкую добычу, но, признаюсь, сэр, я и в мыслях не держала, что вы можете так обойтись с моей племянницей. Вы должны знать, что, несмотря на ее положение вдовы, она мало искушена в вопросе взаимоотношений с мужчинами.

– Я знаю, – процедил он сквозь зубы.

Она уперлась в него взглядом.

– Разумеется, знаете.

– Постойте-ка, мэм. – Артемис отбросил брелок и сел прямо, сложив на груди руки. – Вы зря на меня нападаете. Вам надо увещевать не меня, а вашу племянницу, ведь это она отказывается всерьез обсуждать сложившуюся ситуацию. Я пытался поговорить с ней сегодня днем, перед тем как мы отправились в дом Питни, но она не хочет ничего слушать.

– Если у вас честные намерения, то вы обязаны взять инициативу на себя.

– Какие намерения? – рассердился Артемис. – Она заявила, что ничего не изменилось, и повторила это несколько раз.

– Ерунда! Конечно же, изменилось. Между вами возник роман.

– Мэделин утверждает, что это не меняет дела. Дескать, в глазах света она осталась все той же Грешной Вдовой, какой была вчера.

– Да-да, она и мне плела эту чушь. Но это же просто смешно! В нашей семье никогда не прислушивались к мнению света. Мы придаем значение только фактам. – Бернис бросила на него хмурый взгляд. – А факт налицо: еще вчера моя племянница была невинной молодой женщиной, а сегодня она уже не так невинна. И виноваты в этом вы, сэр.

– Вот и скажите ей это, мисс Рид, потому что меня она слушать не станет. – Он прищурился. – Вообще-то мне начинает казаться, что она просто использует меня в своих интересах.

Бернис округлила глаза:

– Использует вас?

– Вот именно. Я нужен ей, чтобы найти это проклятое привидение, которое вас преследует. Она обращается со мной как начальница, а не как любовница.

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. – Бернис вытянула губы. – Все дело в призраке Ренвика, верно?

Артемис выдержал паузу, но Бернис не пыталась его разубедить. Тогда он встал и крупно прошагал к окну.

– Едва ли она питает ко мне какие-то теплые чувства.

– А вы ее спрашивали?

– Ни к чему задавать прямые вопросы, – спокойно сказал он. – Ваша племянница ясно дала понять, что испытывает глубокую неприязнь ко всем джентльменам, связанным с Обществом ванза, и старается не иметь с ними никаких дел. А я ванзагарец, и этим все сказано.

Наступило короткое напряженное молчание. Артемис обернулся к Бернис и с удивлением наткнулся на ее задумчивый взгляд. Она сидела, похлопывая пальцем по подлокотнику кресла.

– Мне кажется, вы не совсем верно понимаете ситуацию, сэр, – наконец проговорила Бернис.

– Вот как? И что же, по-вашему, я не понимаю, мэм?

– Мэделин старается избегать ванзагарцев вовсе не потому, что они все ей неприятны.

– Напротив, она при каждом удобном случае указывает на недостатки всех последователей этой философии. По ее мнению, члены ванзагарского общества в лучшем случае полоумные чудаки вроде Линслейда и Питни, а в худшем – опасные злодеи.

– Послушайте меня, сэр. Мэделин корит себя за то, что попалась на удочку Ренвика Девериджа. Ей кажется, что если бы она не поддалась его обаянию и не вышла за него замуж, то ее отец был бы сейчас жив.