Грешница и кающаяся. Часть II

В то время, когда Эбергард возвращался из Бургосского монастыря в Париж, близ монастыря Гейлигштейн произошел пожар в одном из городков и около десяти тысяч человек остались без крова, лишенные также одежды и пищи. В Берлине это известие вызвало, конечно, всеобщее сострадание. Начались сборы на воспомоществования, стали давать благотворительные концерты, представления — одним словом, со всех сторон посыпались благодеяния, чтобы помочь несчастным погорельцам.

Помимо общественных воспомоществований, добродетельная королева и ее супруг оказывали еще более существенные благодеяния.

Будучи попечительницей многих заведений, в том числе воспитательного дома и сиротских приютов столицы, королева объявила своим придворным, что она намерена устроить благотворительный базар в пользу пострадавших от пожара, а продавщицами будут девочки из воспитательного дома и сиротских приютов.

Королева выразила желание, чтобы придворные и состоятельные жители столицы помогли ей в этом предприятии, и велела взять из своей шкатулки значительную сумму для покупки разных предметов.

Король одобрил этот план и объявил своей благочестивой супруге, что намерен просить князя Монте-Веро уступить ему на время для этой цели свой дворец.

— Мы заранее знаем, что князь исполнит наше желание,— сказал король,— и тогда базар можно будет устроить в великолепном звездном зале; мы можем обещать большой успех этого доброго дела, потому что явится много любопытных, желающих полюбоваться чудесами роскошного дворца князя.

Согласие Эбергарда не заставило себя жlать, и, при общей поддержке, королева за несколько дней приготовила все необходимое для открытия базара.

Предсказание короля сбылось: наплыв публики был небывалый, каждому хотелось посмотреть дворец князя Монте-Веро; кроме того, аристократы, покупая из рук совсем юных девушек различные вещи, платили за них вдесятеро больше настоящей их стоимости.

Королева со своей свитой ежедневно посещала великолепный звездный зал, где вещи были разложены на длинных столах, покрытых белыми скатертями.

Понятно, что вся знать стекалась к базару, и сборы для погорельцев шли весьма успешно.

Принц Вольдемар посетил базар в первый же день вместе с остальными придворными. Желая купить какие-нибудь безделушки, он подошел уже было к столу, как вдруг внимание его привлекла одна из воспитанниц.

На маленькой скромной продавщице, как и на всех остальных девочках, было коротенькое платьице из голубого сукна, белый передничек и белый платочек вокруг шеи. Ее белокурые волосы вились крупными локонами, а черты лица были тонки и нежны.

Едва только Вольдемар хотел попросить у этой маленькой продавщицы какую-нибудь безделушку, как к нему подошел принц Август и завел с ним такой длинный разговор, которого хватило до самого конца базара. Вольдемар все же успел подойти к этой хорошенькой девочке и купить у нее коралловую нитку с маленьким крестиком.

Девочка, по-детски скромно смотревшая на него, протянула ему его покупку, но принц улыбнулся ей и попросил оставить нитку с крестиком себе. Девочка поблагодарила, и принц ушел.

Спустя несколько дней Вольдемар снова посетил базар, на этот раз в сопровождении игуменьи монастыря Гейлигштейн; он пришел как раз вовремя, чтобы стать свидетелем сцены, чреватой важными последствиями.

Шарлотта пожелала прежде всего пройти в звездный зал, с которым у нее было связано много воспоминаний, прежде чем там соберется толпа. Принц Вольдемар охотно сопровождал ее; он хотел показать своей благочестивой кузине прелестную сиротку и заранее предвкушал радость от этой встречи.

В зале было еще немноголюдно.

Принц был в штатском платье, так что никто не обращал внимания ни на него, ни на игуменью.

Шарлотта, осматривая звездный зал, всецело ушла в свои воспоминания.

А тем временем двое распорядителей базара остановились возле белокурой девочки, так заинтересовавшей принца Вольдемара, и повели свой разговор.

— Почему вон у той продавщицы почти совсем нет вещей? — спросил один у другого.— Надо смотреть за этой девчонкой; к сожалению, в приютах содержится много испорченных созданий, которым нельзя доверять!

— Она все распродала и, как я вижу, получила много денег,— возразил другой.

— Так, а что означают эти лубочные картинки, лежащие на пустых местах? — снова спросил первый, пожилой уже человек со злым выражением лица — вероятно, какой-нибудь отставной чиновник.— Не может быть, чтобы ей велено было их продавать.

— Насчет картинок я ничего не знаю.

— Как не стыдно оскорблять взоры знатных особ подобной безвкусицей!

С этими словами он подошел к юной продавщице.

— Как тебя зовут, девочка? — спросил он довольно грубо.

Именно в этот момент принц Вольдемар заметил девочку и направился к ней.

— Жозефина, благородный господин,— ответила девочка.

Имени принц не расслышал, но присутствовал при всем остальном разговоре.

— У тебя очень мало вещей, все ли у тебя в порядке? — спросил пожилой, испытующим взглядом уставившись на ребенка; при этом вопросе лицо девочки покрылось румянцем.

— Все недостающие веoи проданы, благородный господин,— пролепетала девочка,— а деньги сданы.

— Ты очень покраснела, это нехороший признак! За тобой будут строго наблюдать. Что означают эти лубочные картинки, как они попали сюда, кто их дал тебе?

— Никто, благородный господин,— опустив глаза, чуть слышно ответила девочка.

— Что значит «никто»? Кто нарисовал эти дрянные картинки?

— Я, благородный господин.

— Ты? Разве в воспитательном доме учат рисованию? Я думал, там учат только работать, а не тратить время на пустяки.

— Я рисовала эти цветы в свободные от занятий часы,— сказала девочка.

— И где ты взяла краски?

— Чужая дама, посетившая недавно воспитательный дом, видела мои рисунки и подарила мне ящик с красками; тогда я стала раскрашивать цветы.

— И ты осмеливаешься предлагать покупателям эти скверные картинки — здесь, где бывают королевские особы? Или ты воображаешь, что это художественные произведения?

— Нет, благородный господин, но мне хотелось, подобно богатым людям, чем-нибудь помочь несчастным погорельцам, а так как я больше ничего не сумела сделать, кроме этих картинок, то и принесла их сюда и…