Грешница в шелках

Не выдержав молчания, Селия наконец проговорила:

– Похоже, вы действительно хорошо знакомы с этим домом. Однако поверенный моей матери сказал, что сейчас здесь нет жильцов, из чего я заключаю, что вы лжете, утверждая, что живете здесь.

– Мне очень неприятно, что вы назвали меня лжецом, однако я не считаю ваши слова оскорблением, – ответил Олбрайтон с едва заметной улыбой.

– И не ожидайте от меня вежливого обращения, сэр, – продолжала Селия. – Я буду считать ваше присутствие в моем доме незаконным вторжением, пока вы не убедите меня в обратном. То есть в данный момент вы для меня – преступник.

– Ну вот… Теперь преступник… – Олбрайтон снова улыбнулся.

Селия промолчала, и «гость» добавил:

– Поверьте, мисс Пеннифолд, я вовсе не претендую на весь дом. Меня вполне устроит только одна комната в мансарде. В последние годы я пользовался ею крайне редко, но срок моей аренды составляет десять лет, и она вполне законна, уверяю вас.

Селия готова была поверить, что комнатой в мансарде пользовались нечасто. Она вспомнила, что Олбрайтон имел обыкновение внезапно уезжать из города и столь же неожиданно возвращаться. Как-то раз он исчез прямо с вечера, устроенного ее матерью, а затем, через несколько месяцев, так же внезапно появился, чтобы через некоторое время опять покинуть Лондон.

– К тому времени, когда был заключен этот договор, вы уже уехали от вашей матушки, – пояснил Олбрайтон. – И я не сомневаюсь, что она сочла лишним упомянуть об этом, когда вы снова встретились.

– Вы хотите сказать, что именно моя мать сдала вам комнату?

– Да, разумеется. Мы с ней были добрыми друзьями, если это вас интересует.

– Меня это совершенно не интересует, – пробурчала Селия, хотя на самом деле она была весьма заинтригована. Да и кого бы это не заинтриговало? Мистер Олбрайтон был довольно красивым мужчиной, высоким и стройным, а Алессандра, как прекрасно знала Селия, всегда была неравнодушна к мужской красоте. Но какие же у них были отношения? Неужели и впрямь просто дружеские?

– Но вы ведь никогда не выступали в роли покровителя моей матери, не так ли? – спросила девушка. – В тот год, когда я жила с ней, вы иногда появлялись на ее вечерах, но я-то прекрасно знаю принципы моей матери…

Олбрайтон пристально взглянул на собеседницу.

– А у вас такие же принципы? – В этих словах не чувствовалось оскорбления; вопрос был задан с таким видом, словно мистер Олбрайтон просто поинтересовался ее здоровьем.

Но почему-то Селия сразу поняла: перед этим человеком не стоило притворяться – не имело смысла. Она была почти уверена, что он все о ней знал, во всяком случае – почти все.

Пожав плечами, девушка проговорила:

– Не стану лукавить. Я действительно усвоила уроки матери, и скорее всего ее принципы со временем станут и моими. Возможно, когда-нибудь мне удастся добиться таких же успехов, каких добилась она.

Мистер Олбрайтон молча кивнул. Кивнул с совершенно невозмутимым видом, словно они действительно говорили о ее здоровье. Но почему-то вдруг почувствовала, что ей хочется побеседовать с ним с предельной откровенностью, возможно, даже поделиться с ним своими самыми сокровенными мыслями. Более того, в какое-то мгновение ей почудилось, что ее влечет к этому мужчине, но она, тотчас же осадив себя, мысленно воскликнула: «Ох, какие глупости! Такого просто быть не может! Да и с какой стати?…»

Немного помолчав, Селия проговорила:

– Итак, вы утверждаете, что у вас тут всего лишь одна комната в мансарде. Вы говорите, что пользуетесь ею уже несколько лет, но лишь изредка. А кто жил в остальных комнатах этого дома?

– Ваша мать Алессандра. А вы не знали об этом?

Она действительно этого не знала.

– Алессандра удалялась сюда, когда уставала… от игры, если можно так выразиться, – продолжал Джонатан. – Удалялась на несколько дней, как правило. Но иногда – на несколько недель, что случалось обычно в конце лета.

Селия взглянула на собеседника с искренним любопытством – казалось, этот человек знал об Алессандре даже больше, чем она, ее дочь. «Но ведь это несправедливо! – подумала вдруг девушка с некоторым раздражением. – Почему он знает о моей матери больше, чем я?! Ведь он даже не был ее любовником!»

Но Селия тут же обуздала свой нрав. Ведь она не жила с матерью довольно долго, поэтому и не могла знать о ней все – это было совершенно естественно, так что не следовало злиться по такому поводу.

– Мистер Олбрайтон, я, конечно же, вам верю, но мне все-таки хотелось бы увидеть документ, подтверждающий ваше право на аренду комнаты наверху, – проговорила наконец Селия.

Он с улыбкой кивнул:

– Да-да, конечно. Документ у меня в сундуке. Я потом его предъявлю вам, а сейчас, к сожалению, не могу этого сделать.

– А разве ваш сундук не наверху?

– Сейчас – нет. Я только что вернулся в город. Я оставлял сундук у друзей и еще не успел его забрать.

Девушка нахмурилась и спросила:

– Но если ваш лондонский дом здесь, то почему же вы оставляете свои вещи у друзей? Мне кажется, вы просто обманываете меня, полагая, что я слишком наивна. Да-да, я не верю, что вы жили здесь. Не уверена, что и моя мать здесь жила. Наверное, вы что-то тут вынюхивали сегодня вечером, а сейчас наговорили мне всяких глупостей, чтобы я не обратилась в полицию.

– Мисс Пеннифолд, но что тут можно вынюхивать? Поверьте, в этом доме нет ничего интересного. Скажу вам больше… Жизнь вашей матушки была в каком-то смысле открытой книгой. У нее не было никаких тайн, и ей нечего было скрывать, – добавил мистер Олбрайтон с чарующей улыбкой.

Селия пристально посмотрела на собеседника. Она прекрасно помнила, как ловко этот человек умел уходить от вопросов. Судя по всему, он и сейчас что-то скрывал, и ей следовало выяснить, что именно.

– Вы ведь недавно посетили и дом на Орчард-стрит, не так ли? – спросила девушка.

– У меня нет права входить в тот дом. А почему вы спрашиваете?

И снова такой же ответ. Вернее – уход от ответа. При этом он ничего не отрицал.

– Видите ли, мистер Олбрайтон, там явно кто-то побывал. Возможно – сегодня, во время похорон. Или же чуть раньше. Дело в том, что после похорон я посетила этот дом вместе с судебным исполнителем. Так вот, все бумаги матери находились в идеальном порядке – такого порядка я никогда не видела в ее ящиках.

– Вероятнее всего, их привел в порядок поверенный, когда составлял опись документов. Юристы – очень аккуратные люди.

Ответ был хороший, однако неверный. Селия прекрасно знала, что мистер Маплтон в тот момент еще не ознакомился с бумагами покойной. Более того, она нисколько не сомневалась: мистер Олбрайтон ни за что не признается в том, что тайно проник в дом матери, – если, конечно, он действительно там побывал.

Тут Селия вдруг почувствовала, что в комнате стало значительно теплее. Немного помедлив, она осторожно сбросила одну шаль – оставшейся было вполне достаточно. Снова взглянув на сидевшего перед ней мужчину, она решительно заявила: