Грешница в шелках

– Вот сейчас почувствовал. Я намеревался этой ночью проявлять сдержанность, но если ты отказываешься уснуть…

Он уложил Селию на спину и осторожно раздвинул ее ноги. Потом накрыл ее своим телом, поцеловал и медленно вошел в нее. Глядя ей в глаза, он прошептал:

– Если уж откровенно, то знай: я все время чувствую себя живым с того самого мгновения, как поцеловал тебя в первый раз. И я необычайно живой всякий раз, когда мы с тобой оказываемся вместе – как сейчас. – Снова поцеловав ее, он начал двигаться – сначала медленно, потом все быстрее. Когда же оба затихли, тяжело дыша, он вдруг пробормотал: – Я абсолютно уверен: наши с тобой отношения будут иметь продолжение. И имей в виду, я так просто не сдамся.

Селия промолчала. Однако сейчас, в эти мгновения, она думала о том же; ей казалось, что они с Джонатаном никогда не расстанутся. И теперь она точно знала, что нуждалась в нем не только в постели.

Селия проснулась от яркого солнечного света, проснулась с надеждой на то, что теперь все в ее жизни изменится к лучшему. Дафна же искренне радовалась, обнаружив, что подруга за ночь пришла в себя.

После завтрака Джонатан впряг ее лошадь в кабриолет, а свою, как и накануне, привязал к задку экипажа. После чего, попрощавшись с Дафной, они отправились в Лондон.

Мэриан, казалось, нисколько не удивилась, увидев, что Джонатан и Селия вернулись вместе. Когда он ушел к себе в мансарду, она спросила:

– Приятно провели время, не так ли? Поездка удалась?

Селия медлила с ответом. Наконец, пожав плечами, пробормотала:

– Удалась, но лишь отчасти.

Мэриан с улыбкой заметила:

– Отчасти – уже хорошо. Говорят, что воздух в провинции очень освежает. Похоже, вам он тоже помог.

Селия невольно улыбнулась:

– Да, я прекрасно освежилась.

– И мне кажется, что мистер Олбрайтон тоже выглядит посвежевшим, – продолжала Мэриан.

– Ты так считаешь? – Селия взглянула на нее с некоторым удивлением.

Тут Белла, стоявшая у камина, в смущении проговорила:

– А мне не показалось, что он выглядит более здоровым.

Мэриан весело рассмеялась.

– Я сказала «посвежевшим», а не «здоровым», Белла. Это совсем не одно и то же. – Сокрушенно покачав головой, Мэриан добавила: – Тебе, Белла, можно только удивляться. Неужели ты совсем слепая? Ах, милая, я иногда даже беспокоюсь за тебя…

– Мне сказани, что ты оказал большую услугу мисс Пеннифолд, – сказал вдруг Хоксуэлл (это его замечание не имело никакого отношения к тем разговорам, что велись в библиотеке Каслфорда).

Однако все тотчас же уставились на Джонатана. Тот пожал плечами и пробормотал:

– Думаю, трудно назвать это большой услугой. Я просто немного помог. Вот и все.

– А если послушать мою жену, то чуть ли не спас ее от смерти. Во всяком случае – от серьезной простуды.

Герцог с любопытством взглянул на Джонатан.

– Ты спас женщину, приятель? Полагаю, твои родственники могут гордиться тобой. Мисс Пеннифолд?… Хм… это имя мне знакомо. Кто же она такая? – Наморщив лоб. Каслфорд принялся расхаживать по комнате.

– Я просто обеспечил ее безопасное возвращение в один дом неподалеку от Камберуорта, – ответил Джонатан. – А дамские сплетни… О, все это глупости.

– Пеннифолд. Пеннифолд… – в задумчивости бормотал Каслфорд.

– Но дамы говорят, что ты доставил ее туда глубокой ночью, – сказал Хоксуэлл. – Не завидую тебе, даже если ты провел в тамошней гостинице всего несколько часов. Мы с Саммерхейзом как-то застряли там на одну ночь… О, это просто ужас! Но клопам в этой гостинице живется очень хорошо.

Саммерхейз с ухмылкой заметил:

– А я слышал, что он спал вовсе не в гостинице.

– Неужели?! – воскликнул Хоксуэлл. – Выходит, тебе дозволили расположиться в уединенном монастыре?

Эти слова привлекли внимание Каслфорда.

– Монастырь?! – оживился герцог. – Ты обнаружил там бордель и не поделился со мной своим открытием? Как же так, Олбрайтон?

На несколько секунд воцарилось молчание. Наконец Хоксуэлл, пристально взглянув на хозяина, проговорил:

– Речь идет о поместье миссис Джойс, Каслфорд. В этом доме моя жена провела два года. И какое-то время там же жила жена Саммерхейза.

– А… понимаю, – кивнул герцог. – Слово «монастырь» ты употребил метафорически. Мои извинения. Однако тебе следует проявлять осторожность. Ведь подобные метафоры могут быть неправильно поняты.

– А может, тебе отдохнуть после ночных бдений? – неожиданно предложил Саммерхейз.

– Нет-нет! – Герцог решительно покачал головой. – Я всегда в отличной форме. – Он ненадолго задумался, потом воскликнул: – О, вспомнил! Я ведь бывал в тех местах. Да-да, миссис Джойс, припоминаю… Но неужели они позволили тебе ночевать там, Олбрайтон? Черт возьми, меня они даже не впустили.

– Разумеется, тебя не пустили, – кивнул Хоксуэлл. – Ведь Олбрайтон помог одной из подруг миссис Джойс, а ты бы просто соблазнил там одну из женщин. И после этого или я, или Саммерхейз… В общем, кто-то из нас не обзавелся бы женой.

– Любовь сделала тебя почти невыносимым, Хоксуэлл, – пробурчал герцог. – Но знаешь… А что, если Олбрайтон все-таки соблазнил там одну из дам. Действительно, почему бы и нет? Почему вы считаете, что я оказался бы подлецом, а он остался святым? Я этого не понимаю…

– В самом деле не понимаешь? – Джонатан внимательно посмотрел на Каслфорда.

Герцог пожал плечами и пробормотал:

– Я же не утверждаю, что ты соблазнил одну из них. То есть не говорю, что это не подлежащий сомнению факт. Я просто спрашиваю у наших друзей, почему они считают, что я оказался бы подлецом, а ты – непременно святой. Ведь они же не знают, что там произошло на самом деле, не так ли?

– Разумеется, он не сделал этого, – вступился за Джонатана Хоксуэлл. – К тому же у хозяйки дома, у миссис Джойс, имеется пистолет, и она им непременно воспользовалась бы при подобных обстоятельствах. Так что я абсолютно уверен: наш друг Олбрайтон проявил себя с наилучшей стороны. Он помог бедняжке мисс Пеннифолд, но при этом никого не соблазнял. А если бы он повел себя дурно, то мы бы об этом непременно узнали от наших жен.

– Пеннифолд, Пеннифолд… Откуда же я знаю это имя? – пробурчал Каслфорд, нахмурившись.

Тут Саммерхейз, пытаясь сменить тему, заговорил о предстоящей лекции в Королевском обществе. Но Каслфорд совсем его не слушал; он снова принялся расхаживать по библиотеке в глубокой задумчивости.

Вскоре Хоксуэлл с Саммерхейзом покинули гостеприимный дом герцога, и Джонатан тоже собирался распрощаться с хозяином. Он выразил герцогу благодарность за гостеприимство и объяснил, что у него появилась новая комната, куда он сейчас и переезжает.