Грешница
Шрифт:
— У мамы есть немного черного китайского чая, который она бережет как зеницу ока. А может, бренди?
Лично я предпочитаю бренди. Дэмиен, а ты? — спросил он, подводя Челси к матери. И, получив одобрительный кивок от брата, он подошел к небольшому столику и, наполнив рюмку, осушил ее залпом. «Иначе трудно будет с Кассандрой и Вивиан», — подумал он.
И лишь затем налил брату и еще раз себе., — Дорогуша, все будут несказанно рады увидеть вас, — сказала мать Синджина, протягивая Челси чашку чая. — Сейчас почти все в городе. Надо обязательно устроить бал в твою честь.
Я уже вижу вас в розовом платье с шелковыми цветами. Ах, это будет замечательно.
— Маман, опять вы, — перебил ее Синджин, — может, Челси не хочет одеваться на твой вкус. Может, ей вообще хотелось бы красное платье?
— Дитя мое, это ведь не так? Красный — это для…
— Мама хочет сказать — для женщин определенной профессии. Я думаю, не стоит так беспокоиться, мадам Дюбэй знает разницу.
— А я думала, тебе нравится красный, — опять вмешалась в разговор Вивиан. — Та женщина, что была с тобой на Ротонде неделю назад, была в красном.
— Она была с Сенекой, а не со мной. Но так или иначе, моя жена не будет носить платьев такого цвета.
И хотя разговор становится все более увлекательным, я отказываюсь говорить о моде.
— А интересно, вы скоро получите наследство? — продолжала Кассандра, обращаясь к Челси таким тоном, будто спрашивала о ее литературных вкусах.
Челси вспыхнула, но, прежде чем успела ответить, Синджин пришел ей на помощь:
— Кассандра, если это случится, тебе расскажем в первую очередь. Но пока герцогине лишь семнадцать…
— Восемнадцать, — перебила Челси, как будто это имело значение.
— Восемнадцать? — Он тут же вспомнил, она говорила, что ей семнадцать лет и девять месяцев, в тот первый день в его карете. — Значит, мы пропустили твой день рождения?
Челси кивнула.
— Когда он был? — спросил он, как будто они были одни в комнате.
— Три дня назад.
— Отлично, тогда мы устроим бал в честь твоего дня рождения, — пока Синджин говорил, он уже думал о том, какой же подарок приготовить для жены. — И ты непременно должна быть в белом. Мама, где тот жемчуг, который носили все герцогини Сет? Хотя ты, конечно, хотела бы бриллианты? — обратился он к Челси.
— Я уверена, что ей сейчас больше нужны балы и танцы, чем дети, — заметила Вивиан, вмешиваясь в их разговор о драгоценностях семьи Сет, которые, она полагала, будут принадлежать ей.
В этот момент дверь в комнату распахнулась и три мальчика гурьбой вбежали в зал.
— Папа! Пойдем посмотрим, какая там лошадь! — закричал Бо, кидаясь к отцу. — Она рыжая, как наша ирландская кузина, и такая высокая!
— И такая спокойная, — перебил ее кузен Бен.
— — Джед даже кормил ее яблоками, — не отставал самый младший из них.
— Боюсь, это Тун, — сказала Челси, — должно быть, он слишком миролюбиво настроен сегодня, если позволяет Джеду кормить его яблоками. Тун не любит города.
— Это ваша лошадь, мадемуазель? — спросил Бо недоверчиво.
— Мадам Сет, — поправил Синджин. — Это Челси, — сказал он, обращаясь к
группе мальчиков. — Она обращается с Туном как настоящий жокей. Кроме того, ей несколько раз даже удавалось обогнать меня на Мамелуке.— Правда? — за всех спросил Бо.
Челси заметила, что, когда Синджин представлял ее, он не сказал ни «мачеха», «ни жена».
— Мы с Туном обогнали твоего отца на Мамелуке возле Оакхэма, — сказала Челси. — Там можно хорошо разогнаться, если земля сухая.
Брови взрослых удивленно поднялись. Все знали," как тяжело ездить верхом у Оакхэма.
— Мамелуке потом еще неделю дулся на меня, — озорно поглядывая на мужа, сказала Челси.
— Это потому, что он привык выигрывать, — сказал Бо.
— Я думаю, мы как-нибудь поедем покататься, и Челси покажет тебе несколько приемов.
В разговор опять вмешалась Кассандра и, как всегда, попыталась уколоть Челси:
— Это же замечательно — иметь в семье жокея. Эта профессия приносит много денег, не так ли, Челси?
— Довольно много, — ответила Челси и много значительно взглянула на Синджина, так что даже Бо это заметил.
— Что это значит? — удивился Бо.
— Я выиграл спор, — коротко ответил Синджин. — А когда ты немного подрастешь, я объясню тебе, как это делается. И почему ты до сих пор не поздоровался с бабушкой?
Мальчики бросились к герцогине, а Вивиан тем временем спросила:, — Неужели женщинам позволяют участвовать в скачках?
— На небольшие провинциальные скачки женщин допускают, — ответила Челси. — И мне доставляет огромное удовлетворение выигрывать у мужчин.
— И часто вам это удается?
— Довольно часто, к тому же я постоянно тренируюсь.
Чтобы заполнить образовавшуюся паузу, Синджин сказал:
— Я думаю, мальчики лопнут от нетерпения, если мы сейчас же не пойдем посмотреть эту чудо-лошадь.
Он подал Челси руку, и они в окружении детей отправились в конюшню. Пока они шли, Челси все думала, как же это замечательно — быть членом этой небольшой семьи.
— Я думаю, они привыкнут к Туну, а он — к ним и я смогу завтра с утра покатать их, пока город еще спокоен.
— Однако что же это за конь такой? — сказал Дэмиен, ставя свою рюмку, и поднялся. — Я пойду взгляну на него.
— Это самый большой конь, которого ты когда-либо видел, — сказал самый младший из мальчиков, Харри, беря отца за руку. — Как ты думаешь, тетя Челси разрешит нам посидеть на нем?
«Тетя Чел — как это замечательно звучит», — подумала Челси.
— А ты привезла в семью Сет огромное возбуждение. И добро пожаловать в Лондон, дорогая.
Туна вывели из конюшни, так что дети могли по очереди сидеть на нем. Конь вел себя не совсем спокойно: он еще не привык к городскому шуму. Но когда в седле сидел Бо, Челси сказала:
— Тун, это сын Синджина, и ты должен вести себя хорошо.
Конь тут же успокоился. А пораженный Бо закричал отцу:
— Папа! Папа, он понимает. Смотри, смотри, он позволяет мне ездить на нем.
— Я думаю, ты ему понравился, — сказал Синджин и, повернувшись к Челси, добавил:
— Как видишь, Бо без ума от лошадей.