Грешники

– Как ты узнал?
– отозвалась тут же, на свое имя. Громко выдохнула и прикусила язык.

Я с ним разговаривать не собиралась, хотела только голос послушать. Он бы и не догадался, что это я звонила.

Но выдала себя сама.

– Если искать в интернете ночной стриптиз-клуб - мой выпадет первым, - хрипловато, с ленцой, пояснил Савва.
– Если листнуть вниз страницы - наткнешься на мой номер телефона. Таких звонков каждый день море. И на том конце девичий голос.

– И?

– А тишина впервые.

Услышала щелчок зажигалки - он курит. Наверное, я угадала - сидит сейчас на крыльце - эта картинка так четко перед глазами встала, словно я рядом, разговариваю с ним, смотрю на него.

– В воротах есть калитка, - сказал Савва после паузы - затягивался дымом.
– Нормальные люди ходят через нее. И еще через дверь. Никто не ломает кусты роз. И не сигает на соседний участок после того, как выбил стекло. Я настолько тебе не понравился, Злата? Настолько, чтобы выскакивать из окна?

– Да.

– Зачем тогда звонишь?
– он спросил без усмешечки, серьезно, и звякнул стакан.

– Извиниться за стекло, - ответила вовсе не то, что думала. Но не признаваться же, что колени дрожат от его голоса. Присела на кровать. Накинула одеяло, прячась.

– Время полночь, - сказал Савва, и я машинально посмотрела на темный циферблат часов.
– А я вспоминаю тебя в своей постели и не могу спать. Бессонница. Приходи, соседка. Дам еще соли.

Сглотнула.

Шуточку мимо ушей пропустила, важно другое - он тоже думает, не забыл. И радоваться тут нечему, я всё равно не смогу прийти уже никогда, все, что случилось у нас - было в первый и последний раз. Потому подавила глупую фантазию, что начала рисовать мне картинки новой ночи и перехватила телефон другой рукой.

Ладони вспотели.

И дело в чертовой жаре.

– Ты уже в постели, Злата?
– спросил Савва, и мужской голос прозвучал так низко-интимно, что тело отозвалось само - мурашками и дрожью.
– Ты в трусиках?

Я в трусиках. Которые стали влажными. И это точно проклятье, даже на расстоянии оказывать такое влияние на меня.

– Погладь себя.

Просить он не привык, это прозвучало, как приказ.

– Что?
– переспросила и покраснела.
– Нет.

– Да.

Внизу живота появилось тянущее ощущение, и я крепко сжала ноги, мысленно обзывая себя, удерживая, нельзя подчиняться этому вкрадчивому голосу, этому мужчине.

– Погладь себя, Злата, - повторил Савва настойчиво. И шумно выдохнул.
– У меня уже встал на тебя. Вчера никто из нас так и не кончил. Я хочу сейчас.

– Я не стану этого делать, - машинально накрыла ладонью влажное кружево трусиков и вздрогнула, представив на месте своей руки его широкую лапу.

– Ты уже это делаешь, - убежденно сказал Савва.

И я снова себя выдала, когда с поспешностью, не владея голосом, огрызнулась:

– Мастурбируй сам.

– Я уже.

Его ответ краткий, он спокойствием убивает и бесстыдством, с которым признается в таких сокровенных вещах.

Зажмурилась, но это не помогло - в темноте калейдоскопом замелькали кадры. Как его широкая ладонь обхватывает толстый напряженный член и медленно ведет по всей длине, от бархатистой набухшей головки вниз, к основанию, к кудрявым волосам в паху.

Я даже запах почувствовала, как наяву - морского геля для душа и мускуса.

И пальцами забралась под резинку трусиков. Коснулась мокрых складок и закусила губу, чтобы не застонать.

– Ты начала, Злата? Продолжай, - он всё понял сам, по моему участившемуся дыханию, так чутко слушал меня.

Откинулась на подушку и пальцами заскользила по складкам, размазывая влагу.

Я не хотела этим заниматься, я и не умею, но интуитивно, ведомая его голосом, продолжаю. И с каждым движением мне становится всё жарче.

– Потрогай клитор, - опять приказал он.
– Надави на него. Круговыми движениями.

В его уверенных словах кроме требования еще нечто неуловимое заложено, обещание, что будет приятно - и оно так велико, что я не могу устоять перед соблазном, послушно делаю то, что он просит.

И удовольствие нарастает так быстро, с такой силой, так скоростной поезд несется, и меня уже не остановить.

– Хочу тебя сверху на своем члене. Даже в глазах темнеет - так сильно хочу. Что чувствуешь, Злата?

Я бы не ответила, если бы и захотела. Его голос не в динамике звучит, а в голове, и низ живота сводит от близкого оргазма, которого не случилось вчера. Всего несколько движений пальцами - и меня подбросило на постели, зубами вцепилась в одеяло, заглушая крик и выронила телефон.

Это неправильно, порочно, запретно, это не мой мужчина.

Но почему тогда мне с ним так хорошо.

Глава 22

Савва

В трубке что-то зашуршало - она ее, наверняка, выронила.

Злата кончила.

Улыбнулся. И поднялся со ступенек, когда за воротами в свете фонаря выросла фигура Кирилла. Сбросил вызов и махнул рукой.

– Там открыто, заходи, - крикнул.

И пока друг рваной нервной походкой пересекал сад - поправил брюки.

Мастурбировать на крыльце - не то, чего я сейчас хотел, мне другое надо было - чтобы малышка на том конце провода удовольствие получила.

И она его получила.

Но и я не сдержался, чтобы не присоединиться.

– Здарова, - Кирилл мрачно кивнул.

Я усмехнулся.

– Чему веселишься?
– Кирилл бухнулся на ступеньки. Растер лицо и покосился на одинокий стакан.
– Скажи Свете, пусть принесет мне выпить.

К моей жене он сразу относился, как к прислуге. К своей так же, уверен, ведь друг убежден: если мужики работают - женщины обязаны плясать вокруг них дома.

– Светы нет, она в гостях, - поднялся на крыльцо.
– Чего тебе принести?

– Твоя Света дохрена на себя берет, - друг двинулся за мной в дом.
– Или ты ей много позволяешь. Разбаловал.

– А ты не в настроении.

– Жена собрала вещи и уехала, - Кирилл прошел в кухню и сам достал из шкафа стакан.
– Знаешь, куда уехала? К папаше алкоголику. В ту дыру, которую они квартирой называют. Там клоповник. Характер мне показывает. Ну, пусть. Поживет там пару дней и поймет. Оценит всё, что я для нее сделал и приползет. Шелковая станет.