Грешники

За это меня и полюбил Кирилл – за мое упорство и желание прыгнуть выше головы.

Но я рассуждала с позиции дочери алкоголика, а не золотой девочки, что с детства купается в любых игрушках, которые захочет.

– Стараться надо, - попыталась вырвать руку из цепкой хватки Саввы. Он сжал мои пальцы сильнее, и я выдохнула. – Отпусти.

– Отпущу, - пообещал он, продолжая смотреть мне в глаза потемневшим, горящим взглядом.

– Мне больно.

Он вдруг поднялся и опустил ладонь на мою макушку, сжал волосы у корней, надавил, почти ткнув лицом в стойку, в рассыпанную соль.

– Хочешь, чтобы отпустил тебя? Но ты сама пришла. Ты у меня в гостях. И теперь решаю я. Слижи соль отсюда, Злата. А дальше посмотрим.

Глава 7

Пугаться надо было раньше, когда дверь открыть не могла. Или когда увидела окна без ручек. Когда мне предлагали облизать похожую на член вазу.

А сейчас, сейчас - это он меня запугивает.

Перед глазами соль, и в памяти его взгляд, так не смотрят на людей, когда шутят.

Как Света могла убедить меня, что он просто прикалывается?

– Перестань!
– дернулась и проехалась лицом по стойке.
– Что ты делаешь! Я отцу все расскажу, а он у меня...- вслепую шлепнула его ладонью, - да у меня муж, он...

Хватка на моих волосах вдруг ослабла. Не ожидая этого, я с силой вывернулась и вместе с барным стулом с грохотом бухнулась на пол.

Ударилась коленкой. И сжала зубы, чтобы не вскрикнуть. Спихнула с себя стул. И встретилась глазами с Саввой.

Он лениво перегнулся через стойку. И смотрит, как я валяюсь тут на полу. И на мое задравшееся почти до талии платье.

– Помочь подняться, соседка?
– хрипловато предложил он и исчез, скрипнул его стул.

Торопливо дернула платье по бедрам и перевернулась, оперлась на ушибленное колено, поднимаясь. И все таки вскрикнула от боли.

– Ударилась, Злата?
– его голос зазвучал позади, вкрадчивый, обманчиво мягкий, так ласково с дикими животными разговаривают на охоте, перед тем, как выстрелить. Теплые руки легли на мои бедра, и по телу убойным разрядом пронесся ток.
– Извини, - голос Саввы забрался под кожу.
– Не думал, что ты упадешь. Я пошутил, соседка. Можешь ничего не облизывать. Точно не хочешь?

Он рывком, за бедра, поставил меня на ноги и развернул к себе.

Я знаю, что такое мужские руки, но ни разу еще, от прикосновений Кирилла не дрожала так странно. Оттолкнула от его от себя и отступила.

– Мне пора, - сказала тихо, но твердо. Откашлялась и повысила голос.
– Там что-то с дверью. Щеколда...

– Она заедает, - Савва кивнул. Поднял стул, задвинул его под стойку. Глянул на разлитую текилу и усмехнулся.
– Уверена, что больше не будешь?

Он медленно провел по лужице большим пальцем. Протянул руку мне. И я уставилась, на каплю текилы, что стекает по влажной подушечке к фаланге.

Озадаченно моргнула.

Он поднес руку к моим губам и мазнул по ним пальцем.

– Я же сказала, - это касание меня обожгло, я от огня попятилась и быстро слизнула сладковато-горькую каплю спиртного.
– Я хочу уйти.

– Без соли?
– в его взгляде и намека на шутку нет, вопрос звучит серьезно, словно без соли из этого дома уйти невозможно.
– А как же пирог?

– Ты все равно не будешь, - отмахнулась, знаю я таких, как он. Даже Кирилл, мой муж - и тот не ест мою стряпню. А этот эксцентричный сосед и тем более не станет.
– Ты откроешь мне дверь?

– Если щеколда заела - то уже не открыть, - Савва двинулся на меня, и я поспешно выскочила в коридор. Мужчина нагнал меня в каких-то несколько шагов и спокойно обошел. Свернул за угол.
– Есть другая дверь. На задний двор.

С сомнением пожала плечами. Но все таки пошла за соседом, мысленно прикидывая, что вернусь домой и всё, всё расскажу о нем Свете.

И пусть сама решает - жить ей с ним дальше или нет.

– Сюда, - Савва распахнул дверь в конце коридора.

Развернулся.

Успела увидеть лишь, что там, за створкой, не улица, сейчас еще не так поздно, а там темно.

– Что...

Он договорить мне не дал, схватил меня за талию и нагло втолкнул в комнату.

Глава 8

Дверь захлопнулась, я осталась в темноте, потерянная, и не сразу сообразила, что случилось.

Там, в коридоре, раздались его удаляющиеся шаги.

– Эй!
– крикнула, стараясь, чтобы голос не дрожал. Пошарила ладонью по стене, наткнулась на выключатель. Щелкнула кнопкой, и в комнате вспыхнул синеватый свет.

Углядела большую двуспальную кровать у стены, спинка - красивая витая решетка. Над кроватью торшер в виде голой балерины.

В углу стереосистема, похожая на розовые женские ягодицы.

Дело не ограничилось одной вазой-членом. Этот мужчина озабочен сексом, я была права.

В другом углу компьютерный стол. У кровати справа одинокая тумбочка. На окне плотные черные шторы, во всю стену шкаф-купе - в зеркале мое растерянное отражение.

Комната не похожа на спальню, женских вещей тут, вообще, нет.

И это все очень странно.

– Эй!
– вернулась к двери и затарабанила кулаками по створке.
– Открой немедленно!
– крикнула. Прислушалась.

Савва не ответил.

Подождала, постукивая ногой по полу.

Ну всё. Хватит. Я и так сделала больше запланированного, я и приходить-то сюда обязана не была.

Пошарила по платью и замерла. Здесь сбоку, с внутренней стороны на бедре потайной кармашек. Там лежал телефон, а сейчас его нет.

Вспомнила, как грохнулась на пол вместе с табуретом и похолодела. Если сотовый выпал, то...

– Открой!
– в панике стукнула по двери.

И по ту сторону неожиданно раздался его спокойный голос.

– Хватит ломиться, Злата.

Собиралась еще кричать, но замолчала, пораженная. То есть он за дверью был все это время? Стоял и слушал?

– Зачем ты меня запер?
– снова провела ладонью по платью в надежде, что там чудом окажется телефон. И прижалась ухом к двери, когда из коридора раздалось глуховатое:

– Думаю, сдать тебя в полицию. Слышал на днях новости. Что в нашем поселке работает клофелинщица. По описанию - вылитая ты. Если ты мне ничего не подсыпала в текилу и я не усну сейчас - наберу полицейским.