Грешные дела

— Ах! — Аврора схватила за руки Изабель и потянула её в сторону кресла в центре комнаты. — Но знаешь ли ты реальную историю?

Изабель покачала головой. Аврора глубокомысленно кивнула и опустилась на стул. Изабель устроилась у её ног, и её юбка волнами растеклась вокруг неё. Книга была на полке рядом с другими, совершенными и непрочитанными, но Аврора в ней не нуждалась. Она всё ещё могла вспомнить каждое слово.

— Давным-давно, — сказала она, пробежав по волосам Изабель пальцами, — люди жили не в Алиссайнии, а за морем, на земле металла и дыма. Земля была красива и полна волшебства, но злые короли душили красоту, а магия очень скоро угасла и пропала.

— Как тут!

— Да, — тихо подтвердила Аврора. — Как тут. Недовольные своими правителями и полные отчаяния, смелые искатели приключений отправились через море, пока не увидели землю, что, казалось, светилась природной силой. Очарованные её грозовым небом, дикими лесами, озёрами, что были похожи на настоящее стекло, они решились поселиться на этой земле, назвав её в честь красивой юной дочери своего лидера, Алиссайи. Но у земли был свой разум, — продолжила она. — Вырубка деревьев, казалось, повернула существ против них, и земля словно больше требовала, чем поддавалась. Если бы они не поняли, как завоевать Алиссайнию, как подчинить её, то точно б умерли, но никто, ни одна душа не знала, что делать. Вот только Алиссайя отличалась от всех. Она была твоего возраста, ты знаешь, когда пошла в лес и сказала, что слышит шёпот деревьев. И она знала, как нашептать им обратно.

— С помощью магии?

— Своего рода магии, я думаю, — подтвердила её предположение Аврора. — Она успокаивала путь для своего народа и вела его всё глубже и глубже в лес, указывая на каждое место, где они могли бы жить. Не в городах, не замурованные и запертые — а в маленьких деревнях и одном замке, скрытом среди деревьев, где никто не мог причинить им ни капельки вреда…

Рассказывая историю о хорошей, терпеливой, добросердечной Алиссайе, которая принесла мир на земле и сделала всё возможное для этого, Аврора чувствовала, что знакомые прежде слова стали какими-то скрученными, спрятанными и иностранными. Словно они не подходили для этого окружающего воздуха. Алиссайя всегда казалась такой сильной ей, ребёнку — будущей королеве, которую все любили, которая встретилась с авантюристом на новой земле, что понял её. Она была так хороша. Так нежна. Все царственные черты её матери когда-то оставляли для неё такое огромное впечатление…

— Что с нею случилось? — спросила Изабель.

— Она пропала. Говорят, в один прекрасный день она бродила по лесу и исчезла в тумане. Лес забрал её к себе, словно свою собственность…

Всё это чушь, как теперь подумала Аврора. Она умерла. Все умерли.

— Она вернётся?

— Никто не знает.

— Может быть, она — это ты. Все говорят, что ты собираешься нас спасти! — воскликнула Изабель, подпрыгивая на месте. — Что ты вернёшь в наш мир магию!

Магия. Впервые она услышала это слово и почувствовала, как в её животе всё скручивалось от странных ощущений. С такой властью, с таким влиянием… это грешно. Тем не менее, она не могла отрицать, что чувствовала странное удовлетворение при мысли о магии. Казалось, это имело важное значение — истинная власть позволила бы ей делать всё, что только захочется.

Конечно же, это невозможно. Она не была возродившейся королевой, которая, насамом деле, давно умерла, и, скорее всего, она не могла восстановить магию, как не могла вновь увидеть своих родителей. Но она и не могла разбить мечты Изабель. Она не могла подавить в себе это ощущение.

— Может быть, — прошептала она, — может быть…

В тот же вечер весь двор собрался в банкетном зале для того, чтобы отпраздновать помолвку. Шёлковый занавес проходил через всю комнату, скрывая импровизированную сцену от посторонних взглядов. Присутствующие ждали на наклонных деревянных скамейках, шептались и шутили между собой. Скамейки формировали странную форму, похожую на галочку, с двумя красно-золотыми тронами в центре для почётных гостей. Аврора сидела слева, сложив руки на коленях, а рядом с нею Родрик возился со своим рукавом. Никто не разговаривал.

Финнеган сидел слева от Авроры. Она не смотрела на него, но чувствовала на себе его слишком острый взгляд.

Невысокий человек обошёл занавес и обратился к толпе:

— Здравствуйте! Это большая честь для меня сегодня выступать перед вами! По просьбе нашей прекрасной королевы, мы будем представлять пантомимический рассказ, который, уверен, каждый из вас прекрасно знает, чтобы возродить это в честь нашей принцессы, — он поклонился Авроре.

— Прекрасно, — крикнул король. — Начинайте!

Занавесь отодвинулась, открывая две фигуры, короля и королеву, в странных нарядах. Королева покачивала ребёнка на руках, из арфы рождалась странная мирная музыка. Аврора прижала руки к своим коленям ещё сильнее. Ей следовало ожидать этой слепой жестокости. Они собирались вновь продемонстрировать ей её же жизнь, словно это было лишь лёгким, простым развлечением.

Финнеган наклонился ближе, шепча ей на ухо:

— О, это прекрасно. Моя любимая история. Вам нравится?

Она проигнорировала его.

Один за другим, актёры подходили к женщине и ребёнку, их лица скрывались за масками. Каждый поклонялся или опускался в реверансе, а после клал подарок у ног ребёнка. После загремели барабаны, звуки отразились от каменных стен, появился ещё одна героиня, одетая с головы до ног в сплошное чёрное, носившая странную маску с тёмными птичьими перьями и красными змеиными чешуйками вокруг глаз. Фигура указала на ребёнка, её подбородок был вскинут вверх, словно пика, музыка постепенно стихала. Король схватил меч, равно как и остальные, но женщина махнула рукой, и мечи пропали. Зрители ахнули.

— Лезвие, естественно, втягивается в рукоять, как же ещё, — пробормотал совсем тихо Финнеган. — Оно исчезло в рукаве актёра. Как гениально.

— Спасибо за объяснение, — прошипела Аврора, а слова словно царапали её зубы, не желая прорываться на свободу. — Я не заметила бы это сама.

— Вы очень щедры ко мне, — хмыкнул он. — Я знаю, что вы прекрасно разбираетесь в иллюзиях со своей невинной глубиной, — она дёрнулась, чтобы посмотреть на него, но он лишь почти незаметно покачал головой. — Тсс. Смотрите игру. Вам должен понравиться конец.

Внезапно ведьма откинула голову назад и расхохоталась. Музыка стала громче, комната погрусилась в темноту. Когда свет вернулся, молодая женщина стояла на краю сцены и перебирала свои длинные светлые волосы. Её золотая маска прикрывала лишь глаза, а губы актрисы были накрашены ярко-розовым. Зрители наблюдали, как девушка порхала по сцене, прижимая руку к сердцу, склоняла голову и подпрыгивала в воздухе. Каждое движение было грациозно, а каждое подёргивание губ — нежно и изысканно. Цветущая девушка, такая тихая и безмерно чистая.

— Знаешь, — прошептал Финнеган, — думаю, тебя я люблю больше всех.

Сценическая принцесса трепетала, словно птица, плясала с воображаемым партнёром, приседала в реверансах перед пустотой. Музыка страдала от одиночества, а после встряхнулась, когда «Аврора» повернулась, чтобы увидеть маску с тёмной птицей и спрятавшуюся за нею женщину. Женщина манила её за собой.

Все вокруг содрогнулись от страха, когда принцесса сделала шаг назад и покачала головой, её руки шарили в воздухе в поиске помощи, но ведь её нигде не было. Женщина вновь поманила её, и теперь принцесса послушно скользнула к ней.