Грешные намерения

— К вам леди, — сказал Гарри. Глаз остановился на Сайленс.

— А ты обыскал девку? Гарри вздохнул.

— А она кажется тебе похожей на убийцу, Боб? Боб моргнул.

— Все может быть. Самые опасные убийцы — те, о которых ты никогда этого не подумаешь, если ты понял, о чем я говорю.

Гарри лишь посмотрел на глаз.

— Ладно уж, — сказал Боб-глаз после неловкой паузы. — Но ты ответишь, если она что-нибудь попытается натворить.

Гарри посмотрел на Сайленс:

— Не пытайся чего-нибудь натворить, слышишь? Она молча кивнула. Сознание того, что она должна будет сделать, сжало ей горло.

Боб, оказавшийся худым как скелет человеком в плохо сидевшем на его голове белом парике, распахнул огромные двери. За широкий потертый пояс у него была заткнута пара пистолетов. Но Сайленс почти не заметила привратника.

Комната была великолепна.

Яркий, цветной мраморный пол в большой квадратной комнате был таким же, но стены были из сверкающего белого мрамора. Сайленс присмотрелась и изумилась. Белый мрамор был выложен драгоценными камнями. С золотого потолка спускалось множество хрустальных светильников, горевших так ярко, что казались лучами утреннего солнца. И каждый уголок, каждый дюйм этой комнаты поражал своей роскошью. На мраморных столешницах лежали рулоны ярких шелков. Инкрустированные секретеры стояли рядом с сервантами красного дерева. Из соломенных корзин выглядывали фарфоровые блюда и резной янтарь. Экзотические специи в восточных сундуках наполняли комнату ароматами, а изящные мраморные статуи бесстрастно смотрели на окружавшее их богатство. В дальнем углу этого хранилища сокровищ стояло возвышение, а на нем — огромное кресло с высокой спинкой. Слишком мягкое, с резными позолоченными подлокотниками, его вполне можно было назвать троном.

Который делал человека, сидящего на нем, королем.

Королем Пиратом.

Он сидел, развалившись, перекинув ногу через подлокотник. Черные волосы не были зачесаны назад, и локоны падали ему на лоб и плечи. На нем была полотняная расстегнутая рубашка. Тонкие кружева обрамляли оливковую кожу груди. Штаны были из черного бархата. Костюм завершали начищенные до блеска ботфорты, доходившие до середины бедра.

Она бы рассмеялась при виде такой до смешного разодетой фигуры, если бы люди, окружавшие его, не относились к нему с таким почтением и страхом. Справа стоял маленький худой человек без парика, с почти лысой головой и в очках с круглыми стеклами. Слева находилось полдюжины крепких мужчин, каждый из которых был вооружен до зубов. Сбоку мальчик держал серебряный поднос со сладостями. А прямо перед Очаровательным Микки на коленях стоял крупный мужчина, можно было заметить, что он до смерти испуган.

— Простите! — Мужчина сжал огромные кулаки. — Бог свидетель, я так сожалею, сэр!

Худенький человечек, стоявший справа, наклонился и что-то прошептал на ухо Пирату. Тот кивнул и посмотрел на просителя.

— И ты поймешь меня, Дик, если я посчитаю твое извинение просто кучей собачьего дерьма.

Было видно, как Дик задрожал.

Некоторое время Очаровательный Микки смотрел на него, опершись на подлокотник и лениво потирая пальцами кольцо, сверкавшее драгоценными камнями. Затем он ткнул пальцами в двоих из своих людей.

Они мгновенно вышли вперед, и человек, стоявший на коленях, завопил:

— Нет! Господи, нет! Пожалуйста, у меня дети. Жена ждет третьего!

Дик продолжал кричать, пока его волокли к дальней двери. Дверь захлопнулась, и его крики сразу же смолкли. В большом зале наступила неожиданная тишина.

Сайленс затаила дыхание. Боже милостивый, в какую же беду она попала…

Гарри взял ее под локоть, и они направились к трону. Гарри незаметно шепнул ей:

— Не показывайте, что боитесь. Он ненавидит трусов. И вот они стоят перед Очаровательным Микки О'Коннором на том же самом месте, где несколько секунд назад стоял на коленях несчастный Дик.

Очаровательный Микки подозвал мальчика с подносом. Мальчик вышел вперед. Обремененная кольцами рука Очаровательного Микки задержалась над подносом, выбирая розовую конфету с сахарной глазурью.

— Кто она?

Гарри посмотрел на него, нисколько не смущенный резким вопросом.

— Леди, которая хочет с вами поговорить.

Глаза Очаровательного Микки оторвались от подноса, и Сайленс увидела, что они у него карие, темные, почти черные.

— Это я вижу, Гарри, дорогой. Меня больше интересует, почему она здесь, в моем тронном зале?

Сайленс взглянула на Гарри, который немного растерялся, и решила вступиться за своего защитника.

— Я здесь из-за моего мужа, капитана Уильяма Холлингбрука, и груза, который вы украли с его корабля «Финч».

Стоявший рядом Гарри поперхнулся. Мальчик с подносом сладостей вздрогнул, а худой мужчина возле Очаровательного Микки удивленно посмотрел на нее поверх очков.

Сайленс сообразила, что, вероятно, ей следовало проявить больше такта. Но было слишком поздно. Очаровательный Микки пристально рассматривал ее своими черными глазами. Потом бросил в рот розовую конфету и медленно пожевал ее, сжимая и разжимая челюсти и прикрыв от удовольствия глаза.

Он проглотил конфету, улыбнулся, и неожиданно Сайленс поняла, чем он заслужил свое прозвище «очаровательный» — своей улыбкой. Когда он улыбался, то становился самым прекрасным мужчиной из всех, кого она знала. Ему было не больше тридцати лет, кожа у него была гладкая, с оливковым оттенком, брови чуть приподнятые. Длинный нос выглядел почти аристократичным, губы пухлыми, изогнутыми и изящными. Около рта на его щеке появлялась ямочка. Улыбаясь, Очаровательный Микки выглядел почти невинным.

Но Сайленс понимала, что нельзя попадать в эту ловушку. Какой бы ни была его улыбка, невинным этот человек не был.

— «Украли» — по-моему, слишком некрасивое слово, — протянул Очаровательный Микки. Ирландский акцент делал его речь почти ласковой. — Должен предупредить вас, госпожа Холлингбрук, что я никому не позволяю произносить его в моем присутствии.

Сайленс решила не извиняться. Ведь этот человек угрожал жизни ее мужа.

Микки склонил голову набок, и черный локон скользнул по его плечу.

— Чего же вы хотите от меня, дорогая? Она вздернула подбородок.

— Я хочу, чтобы вы вернули груз. Микки ее слова, видимо, позабавили.

— И какого черта я должен сделать такую глупость? Сердце билось так громко, что Сайленс боялась, что он может его услышать, но, не дрогнув, произнесла:

— Потому что, вернув груз, вы поступите правильно. По-христиански. А если не вернете, моего мужа посадят в тюрьму.

Микки, удивленно поднявший черную бровь, стал похож на самого дьявола.

— Ваш муж знает, что вы здесь, дорогая? — Нет. — Сайленс прикусила губу.

— Понятно. — Он снова подозвал мальчика с подносом и снова выбрал конфету.

Сайленс уже открывала рот, но Гарри толкнул ее в бок, она поняла его предостережение и закрыла рот.

Микки медленно ел конфету, а все, находившиеся в тронном зале, ждали. Сайленс заметила позади него черную мраморную статую какой-то римской богини. На ее голове была тиара, а длинные нити жемчуга украшали обнаженную грудь.