Грешный

— Закончили? — поинтересовался тот будничным голосом.

— Да, — сказали мы в унисон.

— Тогда слушайте…

Через минуту я уже стоял возле Малого алтаря — в правой руке Байаль, в левой рука королевы, а между ними белая пирамидка с багровым глазом.

— Ты точно в этом уверен? Не пожалеешь? — прошептала Ирсайя. — Ведь без Байаля ты не сможешь вернуться в свой мир.

— Плевать! — мотнул я плечом. — Мой камень пришёл и ушёл, если надо, найду ещё, а такая, как ты, в этом мире единственная… И ты, Малыш, тоже, — подмигнул я обиженно вскинувшемуся тигрокоту.

— Ладно. Давай. Я готова, — смирилась бывшая пленница…

«Чтобы открыть дорогу, надо использовать силу источника, — объяснил мне „привратник“. — Королева Ларанты использовать Малый алтарь не способна. Но ты — не она. У тебя есть белое „Око“, принадлежащее прежнему контролёру. У тебя есть полный энергии камень Байаль. И, самое главное, ты уже производил передачу энергии от алтаря к священному зверю через амулет-медальон. По-моему, всё очевидно. Не понимаю, почему ты до этого сам не додумался…»

Он, конечно же, преувеличивал. Догадаться-то я наверное смог бы, но только в общих чертах. А вот до того, что энергию алтаря надо преобразовывать дважды — сначала через Байаль, а после через иммунность, я сам никогда не допёр бы…

Камень Байаль погрузился в алтарный конус и прилип к его стенкам, а следом за ним к источнику силы прилипла моя ладонь. Тянуть оттуда магию времени я не умел, в прошлый раз она вытекала сама, стремясь к знакомому «Оку», которое при Пирапалусе являлось «посредником». Сейчас эту функцию оно выполнять перестало, и Малый алтарь, даже не будучи чем-то разумным, это откуда-то понимал. Поэтому, собственно, и приходилось работать с его энергией через «прокладки».

По сути, и камень Байаль, и алтарь просто обменивались магическими субстанциями, получая: один — энергию времени, другой — энергию древних рептилий. Оба мгновенно преобразовывали чужую силу в свою, растворяя её в собственной магии. Дальше это преобразованное «чужое»' попадало от моего камня ко мне, из-за чего перед носом сразу же возникало знакомое облако маг-энергии. И уже из этой энергии я формировал те заклятия, что были способны помочь королеве в прокладке «короткой дороги» из Ганшанхайна в Ларанту.

Сходу провернуть такой финт и вправду мог только иммунный. Всем остальным, вне зависимости от уровня владения магией, пришлось бы долго и упорно учиться. Через почти бесконечную серию проб и ошибок, и вовсе не факт, что эта серия завершилась бы так, как положено — контролем над местным источником. Подобное ученичество вполне могло завершиться летально, где-то, наверное, в девяноста процентах случаев, а то и больше. Видимо, из-за этого Пирапалус подобным контролем не баловался, предпочитая работать с магией времени через белое «Око демона». Как, собственно, и другие мольфары — через свои керамические накопители.

Я же использовал трофейное «Око» лишь в качестве усилителя. Ключ-артефакт щедро делился накопленной в себе энергией времени с моими заклятиями, делая их не только во много раз более мощными, но и чрезвычайно удобными для Ирсайи. Благодаря этому усилению магическую дорогу в Ларанту бывшая пленница сумела построить всего лишь за пять минут. Быстро и качественно, не подкопаешься. Единственное, что расстраивало — мой камень и «Око» это «строительство» не пережили. Точно так же исчезли, как камень Байаль и зелёная пирамидка Алины десятью минутами раньше. «Привратник», впрочем, предупреждал меня, что так и будет, но я до последнего мига надеялся, что сохранится хотя бы Байаль. С Байалем я ощущал бы себя гораздо увереннее.

— Твой камень всё-таки растворился, — с горечью заметила Ир, глядя на потухший алтарь.

— Зато у тебя есть дорога, — кивнул я на колышущееся рядом с нами туманное марево.

— И ты, действительно, ни о чём не жалеешь?

Я покачал головой:

— Нет, не жалею. Это просто бессмысленно, я уже говорил. Никакой камень Байаль, никакой даже самый могущественный артефакт не стоит того, чтобы Зелёное королевство лишилось своей властительницы.

— Только властительницы? — бывшая пленница склонила голову набок.

Я улыбнулся, мои руки легли ей на талию и притянули к себе.

— А ещё самой обворожительной женщины Западного континента и будущей матери моей будущей дочери.

Ирсайя вздохнула, обняла меня за шею и так же, как два дня назад в гостинице в Велирунэ, прошептала мне на ухо:

— Я знаю, ты любишь другую… Но то, что ты только что произнёс… Возможно, эти слова ничего уже не изменят, но если когда-нибудь ты всё же захочешь вернуться в Ларанту, то знай… Тебя там всегда будет ждать одна безнадёжно влюблённая королева…

Сколько мы так стояли, не шевелясь, вдыхая друг друга, пытаясь запомнить то чувство, что, возможно, могло стать взаимным… Если бы ему дали время… Если бы мы встретились раньше… В каком-то другом из миров… Кто знает, сумел бы я от неё оторваться, если она сама бы не отстранилась…

— Прощай, Дим. Спасибо тебе… за всё…

Я молча смотрел за тем, как она отступает на шаг. Поворачивается к Малышу. Взъерошивает его жёсткую шерсть. Указывает на туманное марево… Как тхаа бросает на меня виноватый взгляд, а затем послушно трусит за шагнувшей на призрачную дорогу королевой Ларанты. Как они вместе уходят всё дальше и дальше, тая в волшебном тумане…

Я ничего не мог им пообещать, как не мог обещать себе, что когда-нибудь, в самом деле, сумею вернуться в Зелёное королевство. Как бы мне этого ни хотелось… А ещё мне внезапно припомнилась странность, которая зацепила моё подсознание, когда мы лечили Алину. Та нелогичность, неточность, двусмысленность, от которой я в тот момент отмахнулся…

— Что-нибудь непонятное? — угадал моё настроение «Абдулазиз». — Вход на дорогу закрылся, а ты всё стоишь и стоишь, словно бы размышляешь о чём-нибудь постороннем, что к нему не относится.

Я повернулся к «привратнику» и снял с шеи подарок Ирсайи.

— Синее «Око». Ир говорила, до него могут дотронуться лишь её родственники.

— Ну… предположим.

— Но это «Око» она вложила в руку Алины, и ничего не случилось. Совсем ничего. Причём, я уверен, Ир меня не обманывала. Её пирамидка и вправду настроена только на родственников. Но Ирсайя с Алиной быть родственниками никак не могли. Они вообще из разных миров… Хотя, с другой стороны… — потёр я виски, пытаясь понять, что именно меня сейчас торкнуло.