Грета, которая выжила

– Прости, это все нервы, - повинилась женщина, вытирая слезы.

Майкрофт выпустил ее из своих объятий, и Грета вернулась на прежнее место, отпила холодный чай.

– Спрашивай, ты же хочешь что-то узнать, - губы еще дрожали, но она нашла в себе силы слегка улыбнуться.

– Как ты стала Гретой Джоркинс? Что произошло с Гарри Поттер?

Невеста покрутила чашку, на пальце блеснуло кольцо из белого золота. Бриллианты Грета тоже не слишком жаловала, и Холмс приобрел плоское украшение, весьма красивое. На изящной руке смотрелось превосходно.

– После битвы за Хогвартс я пробралась в свою башню и завалилась спать. Совсем не осталось сил. Моя мать отдала за меня жизнь, поставила защиту, которой хватило на семнадцать лет. По сути, я сделала то же самое. Умерла за своих друзей. Только не учла одного: мама умерла навсегда, а я вернулась. В то время, как ее жизнь легла в основу защиты, свою я подпитывала из собственных резервов. Защищала всех, кто был тогда в Хогвартсе. И выдохлась к окончанию. Я убила Тома, мы победили. И все, на что хватило меня, это лечь спать.

Проснулась я уже в психиатрическом отделении Мунго. Там мне популярно объяснили, что до того дня не существовало прецедентов, когда хранилище части души оставалось бы целым и невредимым. Поэтому меня нужно… исследовать, проверить, не ранена ли, не пропала ли магия. И так далее, и тому подобное. В то время я любила весь свет, верила им. Изо дня в день меня поили зельями, проверяли. Ко мне приходили друзья, желали выздоровления. Поклонники слали письма.

А через две недели я поняла, что никто меня выпускать не собирается. Состояние признано удовлетворительным, здоровье в норме, но…. Молоденькая ведьма из регистратуры пронесла ко мне тайком прессу. Обычно у меня ее отбирали, говоря, что не следует волноваться, читая о погибших и раненных, об отлове оставшихся сообщников.

Никакого отлова не существовало. Шли суды над Пожирателями Смерти, их состояние переходило во власть чиновников министерства, к пострадавшим в ходе войны. Мои друзья давали интервью, участвовали в процессах против “врагов”.

А главную Героиню признали невменяемой. Слишком большая нагрузка и ответственность привели к тому, что Маргарет Поттер заполучила расстройство личности. Ходили слухи, проскальзывали намеки, что я заполучила себе часть силы Темного лорда, что теперь пойду по его стопам. Стану таким же чудовищем.

Сначала хотелось рвать и метать, хотелось требовать выпустить меня отсюда. Меня спасли слова одного учителя. Профессор никогда меня не любил, даже ненавидел. Но всегда защищал, оберегал, по-своему заботился. Даже не обо мне, а о матери, в память о ней. Так вот, он всегда считал, что я сначала действую, а затем уже долго и со вкусом раскаиваюсь в содеянном.

Меня это остановило. Из Мунго просто так не выпустят, так что приходилось действовать хитростью. Иначе… иначе я бы лишилась Лили.

Благодаря все той же ведьме мне удалось выбраться из больницы. После чего я закрылась в доме, доставшемся по наследству от крестного. Единственный раз, когда я показалась на людях, перед самым своим отправлением в мир маглов, был на суде над Люциусом Малфоем. Мы недолюбливали друг друга, однако в тот момент во мне говорило желание сделать все в пику обществу, как можно больше досадить тем, кто посчитал, будто может решать за меня. Глупо, немного самонадеянно, но таков возраст. Я пришла на суд, я солгала на суде. Ради Малфоя и его семьи. Сказала, что они всегда помогали, работали на меня, на моего наставника. Что они были шпионами на стороне Света. Их оправдали, а я исчезла. Переехала в Кардифф. Часть наследства перевела в фунты, сделала себе поддельный паспорт. За деньги можно и не такое, а магией можно убедить кого угодно в чем угодно. В тот момент мне было плевать на методы, я хотела жить, хотела, чтобы мой ребенок жил. Хотела оставить позади грязь, все обвинения и нелепую славу.

Она тяжело дышала, стискивала палочку изо всех сил.

– Почему ты не сказала ничего друзьям?
– Майкрофт смотрел на невесту с болью.

– Потому что у меня не осталось друзей, - вскинула голову Грета.

– В зале суда Рон начал кричать, что я во всем виновата. В смерти его брата, в смерти остальных. Что я должна была погибнуть за них, должна была сделать все раньше, чтобы никому не пришлось умирать. Тысячи магов испугались пяти десятков, подчинились им чуть ли не с радостью. Те, кто имел образование, силы, ждал, когда же их проблемы решит вчерашняя школьница, - Грета говорила зло, буквально выплевывая слова.
– А я всего лишь Пожирательская подстилка, продалась…. В общем, Рон много чего говорил. И я видела по глазам остальных, что они согласны с его доводами.

Пожирательская…. Майкрофт знал, что так называли последователей главного террориста. Неужели Грету…. От этой мысли стало нехорошо.

– Тебя… изнасиловали?

– Что?
– женщина удивленно хлопнула глазами, отвлекаясь от кипящих внутри эмоций.
– Нет, нет, не изнасиловали. Все произошло по доброй воле. Незадолго до битвы за школу, я проникла внутрь и пришла к директору. Не составило труда догадаться, кто нам помогал все это время. Проблема лишь в том, что профессор не хотел жить, хотел лишь завершить эту ненормальную войну. Я пришла к нему сама и попросила…. С его стороны это была жалость, с моей - желание хоть ненадолго почувствовать себя живой. Потом уже, в Мунго, я поняла, что беременна. На самом деле, я провела там два месяца, а не один, как говорилось в газетах. Меня упрятали в отделение сразу. Но в первый месяц Лили никак себя не проявляла, и врачи не заметили, да и не проверяли нарочно. А когда я догадалась…. Мне было ради чего жить, сражаться. Сбегать.

– Ты пьешь какие-то зелья, чтобы менять внешность?

– Нет, - мотнула головой женщина.
– Линзы и краска для волос, вот и весь рецепт. Зелья слишком неустойчивы, а у меня после родов магия долгое время оставалась нестабильной. В любой момент могла сдернуть маскировку, так что… пришлось искать магловскую альтернативу, - она вздохнула.
– Мне нравится жить в обычном мире, нравится быть нормальной. Ну, более-менее нормальной. Лили умеет колдовать, у нее есть собственная палочка, хотя в школе и не училась. Грета…. Так называла меня тетушка, считала, что Маргарет - слишком тяжелое имя для девочки, больше подходит какой-нибудь старушенции. Тете вместе со всей семьей стерли память и переселили. А мне сказали, что просто защитили. Уже потом я узнала, что Пожиратели добрались до них и убили. В этом тоже обвинили меня. Мол, не защитила родственников. Но что я могла поделать, если почти год мы просидели в лесах, прячась от бесконечной погони?

Майкрофт видел, как больно ей вспоминать прошлое, как больно заставлять себя говорить. Но он должен был задать один, последний, вопрос.

– Ты бы в самом деле меня убила?

– Нет, - кажется, ответ становится привычным.
– И Лили не дала бы. Оглушила и использовала порт-ключ. Все брелочки, браслетики, которые так любит моя дочь, на самом деле порталы в безопасные места по всей стране. Я… мы бы никогда… не стали причинять вред человеку, который дорог одной из нас…. Дорог мне.

Майкрофт поднялся, заставил покрасневшую женщину встать.

– Тогда у меня для вас плохая новость, мисс Джоркинс, - она посмотрела на него большими глазами.
– На свадьбу придется пригласить моего младшего брата.

– Мистер Холмс, зачем вам понадобился последний труп?
– нетерпеливо спросил Кингсли.
– Наши эксперты уже сделали все, что могли. Ничего выяснить не удалось.

– Ваши эксперты, - с нажимом произнес Майкрофт. Находиться в темном подвале, где у Аврората располагался морг, удовольствия не доставляло.
– Теперь прошу разрешения попробовать силы моему эксперту.