Грезы андроида

– Но только вот они принесли плоды, – возразил Фиппс. – Нашлась та девушка.

– Ну да, девушка, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – И ситуация сразу стала куда более интересной. Несколько десятков лет я – или лучше сказать, мой клан – планировал занять трон, выжидал, собирал союзников, готовясь к тому моменту, когда Фехен умрет и освободит трон. Разумеется, мы знали, что другие кланы заняты тем же самым. В том, что именно мы сможем занять трон, уверенности не было, особенно учитывая наш несправедливо низкий статус. Но вдруг возникает эта овца, которая одновременно является человеком, и, следовательно, не принадлежит дому ауф-Гетаг. Та, кто прокладывает нам прямой и чистый путь наверх.

– Но вы же подали иск о признании ее собственностью Ниду, – сказал Фиппс. – Бен Джавна собирается завтра утром в суд, чтобы оспорить его.

– Собственностью правительства Ниду, но не клана ауф-Гетаг, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Законы Конфедеративного Сообщества не делают различий между кланами. Клан ауф-Гетаг надеется, что женщина будет обнаружена до начала церемонии, пока правительство и клан ауф-Гетаг – это одно и то же. Но если этого не произойдет, то овцу может использовать любой клан. Если ее получит.

– И вы ее получили, – сказал Фиппс.

– Нет, – сказал Шредер. – Это парень, Крик, по-прежнему прячет ее от нас. Мы знаем, что они покинули планету и улетели они из округа Колумбия. Далее можно действовать методом исключения. Известны все рейсы, улетавшие прошлой ночью из округа Колумбия.

– И что вы намерены делать с ней, когда найдете? – спросил Фиппс.

– Захватить, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Спрятать. И затем использовать. Если не удастся захватить – убить. Хотите еще выпить?

– Нет, спасибо, – сказал Фиппс.

– Жан?

– Спасибо, мне не надо, – сказал Шредер. – Но налей себе, пожалуйста.

Нарф-вин-Гетаг кивнул и поднялся; Шредер снова повернулся к Фиппсу.

– Теперь ты понимаешь, почему мы не можем отдать ее тебе, Дейв, – сказал он. – У нас на нее собственные планы.

– И не имеет значение, во что они ввергнут Землю, – сказал Фиппс.

– С Землей все будет в порядке, – сказал Шредер. – О правительстве этого не скажешь, но невелика потеря. Ты сам прекрасно понимаешь, что это правительство обречено независимо от исхода дела. Если ауф-Гетаг сохранят трон, они будут пребывать в уверенности, что правительство Земли активно пыталось содействовать их падению. Это плохие новости. Вероятно, это будет означать войну. Если же трон достанется клану вин-Гетаг, они вспомнят, что в свое время правительство Земли поддержало их противников. И это тоже плохие новости. Это тоже, скорее всего, будет означать войну. Разница заключается в том, что если вин-Гетаг получат трон, то после окончания военных действий именно они будут назначать главу оккупационной администрации Земли и ее колоний.

– Тебя, – сказал Фиппс.

– Меня, – согласился Шредер. – И назначение на этот пост человека, враждебность которого к нидам общеизвестна, станет со стороны нового правительства Ниду жестом большого политического изящества. Граждане Земли преисполнятся уверенностью, что администрация готова упорно отстаивать их интересы. Конфедеративное Сообщество сочтет Ниду благородными и справедливыми победителем. Все что-нибудь да получат.

– За исключением того, что Земля, как побежденный, лишится независимости, прав на колонии и представительства в Сообществе, – сказал Фиппс.

– Это нюансы, – сказал Шредер. – Да. Земля лишится представительства и власти над колониями. Но это будет временной потерей. Нарф заверил меня, что у него нет интереса к нашей недвижимости и желания указывать нам, как жить. Он в принципе плохо переносит людей.

– За исключением присутствующих, – заметил Нарф-вин-Гетаг от бара.

– Таким образом, мы вернем независимость в течение десяти лет, – сказал Шредер. – Уверяю тебя, мы управимся и быстрее, если у меня будут талантливые помощники. Вроде тебя.

Фиппс сморгнул.

– Ты пытаешься подкупить меня? – спросил он.

– Нет, Дейв, – вздохнул Шредер. – Я тебя уже и так подкупил. Теперь я пытаюсь купить тебя целиком. Боюсь, многие хорошие позиции уже заняты моими сотрудниками по Американскому Институту Колонизации. Но я вполне могу отдать под твое начало какую-нибудь часть земного шара. Я слышал, в Новой Зеландии очень мило.

– Послушай, что ты говоришь, – сказал Фиппс. – Ты продал право первородства за миску овсянки. Ты руководишь организацией, чье предназначение – помочь процветанию Земли и ее колоний, а не подчинение их расе чужаков. Боюсь даже представить себе, что сказал бы твой отец.

– Ну, во-первых, первородство я продаю не за овсянку, я продаю его за власть над целой, мать ее, планетой, – сказал Шредер, – и по мне, это очень хорошая сделка. Во-вторых, весь этот проект запустили сорок лет назад посол Ниду Надж-вин-Гетаг и мой отец, так что он, скорее всего, был бы в восторге.

– Не понимаю, – сказал Фиппс.

– Ты думаешь, что о таком можно договориться за ночь? – спросил Шредер. – Да, то, что касается девушки, было импровизацией. Но все остальное планировалось несколько десятков лет. Отец занимал идеальное положение, чтобы помочь клану вин-Гетаг. Он был первым представителем Земли при КС. Он знал всех и все знали его. АИК сослужил свою службу, настроив против Ниду несколько поколений вашингтонских паркетных шаркунов, и спрятав за этой деятельностью истинную цель – возведение на трон клана вин-Гетаг. И институт работает. Он работает до сих пор, даже при администрации Уэбстера. Как, по-твоему, получил работу твой босс, Дейв? Это был один из последних ходов моего отца.

– Это какое-то безумие, – сказал Фиппс.

– Я понимаю это так, что ты отказываешься от Новой Зеландии? – уточнил Шредер.

– Я говорю, что тебе надо изменить твои планы, – сказал Фиппс. – Ты обрекаешь весь свой вид на войну и рабство. Это безумие. Я не стану это терпеть. Жан, скажи мне, где женщина, и мы еще сможем покончить со всем, не попортив шкуры. В противном случае я ничего не гарантирую.

– Дейв, – сказал Шредер. – Ты в любом случае не можешь ничего гарантировать. У тебя нет ничего, в чем я нуждаюсь. Последний шанс, приятель. Присоединяйся к клубу.

– Или что? Ты собираешься убить меня? – сказал Фиппс. – Давай серьезно, Жан. Если уж на то пошло, я могу свернуть тебе шею еще до того, как ты выберешься из кресла.

– О, ну да, ты же бывший спецназовец, а я рохля из Лиги Плюща, – сказал Шредер. – Я помню об этом. Ты, разумеется, прав. Я бы никогда не смог убить тебя. Было бы глупо даже пытаться. Ничегошеньки у меня не вышло бы. Но я знаю кое-кого, кто с этим справится.

Фиппс почувствовал давление за долю секунды до того, как увидел наконечник нидского копья, высунувшийся из его тела прямо под ребрами.

– Нарфа, к примеру, – сказал Шредер. – У него дипломатический иммунитет.

Фиппс задохнулся, уставившись на наконечник, и вдруг второй, точно такой-же, пробил его живот с другой стороны, строго симметрично первому. Он изумился вторично и попытался встать; в какой-то момент он стал похож на лыжника с лыжными палками в почках.

Нарф-вин-Гетаг обошел Фиппса кругом и встал с ним лицом к лицу.

– Этими копьями, говорят, дрался Жа-вин-Гетаг, мой благородный предок, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Оказаться на них – большая честь для тебя.