Грезы Мануэлы

К ним подошел официант. Мистер Стивенсон сделал общий заказ, предварительно выслушав советы и пожелания каждого.

Официант повторял за ним:

— Черепаший суп, так. Одну порцию, слушаю. Устрицы, полдюжины, так. Спаржа, слушаю. Оливки…

Стивенсон потребовал также несколько бутылок вина, которые официант поставил возле столика в плетеной корзинке. Исабель, широко раскрыв глаза, смотрела на собравшееся в зале общество. Так вот она, жизнь нью-йоркского высшего света! Вот как они проводят дни и вечера!

Эдамс довольно равнодушно разглядывал толпу, повернувшись к Исабель своим красивым профилем. У него был высокий лоб, довольно крупный нос и мужественный подбородок. Хорошей формы рот свидетельствовал о доброте.

Исабель угадывала в нем что-то мальчишеское, но все-таки это был вполне взрослый человек.

— Знаете, — сказал вдруг Эдамс. — Мне иногда кажется, что стыдно тратить столько денег подобным образом.

Исабель взглянула на него, слегка удивленная его серьезным тоном.

— Почему же? — спросила она.

— Потому что здесь платят больше, чем все это на самом деле стоит.

— А я не понимаю, почему бы людям не тратить деньги? — возразила миссис Стивенсон.

— Во всяком случае, это никому не приносит вреда, — поддержал ее мистер Стивенсон.

Он все еще изучал меню, хотя уже сделал официанту обильный заказ. Эдамс опять смотрел в сторону, и Исабель снова загляделась на него. Ей казалось, что этот молодой человек думает о странных вещах. Было что-то мягкое во взгляде, каким он обводил ресторан.

— Взгляните-ка на туалет вон той женщины, — сказал он, повернувшись к Исабель, и легким кивком указал направление.

— Где? — спросила Исабель.

— Вон там, в углу, довольно далеко от нас. Вы видите ее брошь?

— Боже, какая огромная! — воскликнула Исабель.

— Честно сказать, я давно не видел такого безвкусного нагромождения бриллиантов, — заметил Эдамс.

— Да, я с вами согласна, брошь слишком велика, — вторила ему Исабель.

Ей вдруг почему-то захотелось понравиться молодому человеку. Но от нее не ускользнуло, что интерес Эдамса к ней был в высшей степени отвлеченный. Она не вписывалась в сферу его жизни, не имела никакого отношения к интересовавшим его вопросам. И все же ей было приятно, что он обращается к ней и его слова находят у нее отклик.

— Вы плохо относитесь к богатству? — спросила Исабель.

— Меня нисколько не влечет к богатству, — сказал Эдамс. — А тем более у меня нет желания тратить деньги вот таким путем.

— В самом деле? — спросила Исабель, впервые в жизни чувствуя, что новый взгляд на вещи производит на нее сильное впечатление. — Почему?

— Как — почему?! Какая от этого польза? Разве это нужно человеку, чтобы быть счастливым? — воскликнул Эдамс.

Последние его слова вызвали некоторые сомнения у Исабель.

«Он, верно, мог бы быть счастлив и в полном одиночестве, — мелькнуло у нее в голове. — Ведь он такой сильный!»

Мистер и миссис Стивенсон почти непрерывно болтали, и таким образом Эдамсу лишь изредка представлялась возможность вставить несколько фраз, производивших на Исабель большое впечатление.

Когда они вышли из ресторана, Эдамс взял Исабель под руку, помог ей сесть в такси, и они всей компанией отправились в театр.

Во время спектакля Исабель внимательно прислушивалась к тому, что говорил ей Эдамс. Он часто обращал внимание именно на те места пьесы, которые особенно нравились и ей, которые глубоко ее волновали.

— Вы не находите, что чудесно быть актером? — спросила она.

— Да, — ответил он. — Но только хорошим актером. Ведь театр — такая великолепная вещь!

По окончании спектакля вдруг выяснилось, что Эдамс не намерен сопровождать компанию обратно.

— Неужели вы не поедете с нами? — вырвалось у Исабель.

— Нет, благодарю вас, — ответил он.

— А куда же вы поедете?

— Я остановился в другом отеле, здесь неподалеку.

— Очень жаль.

— Мне тоже.

Исабель больше ничего не сказала, но эта неожиданность почему-то огорчила ее. Она жалела, что приятный вечер близится к концу, но все-таки надеялась, что он продолжится еще хоть на полчаса. О, эти часы, эти минуты, из которых складывается жизнь! Сколько печали и страданий вмещается в них!

Исабель пожала Эдамсу руку с напускным равнодушием. Не все ли ей равно, собственно говоря!

Вернувшись в отель, Исабель стала перебирать в уме впечатления вечера. Она не знала, встретит ли еще когда-нибудь этого человека. Впрочем, не все ли ей равно?

* * *

Несколько дней подряд Хуанхо каждое утро одевался и уходил из дому. Проблема достать наркотики казалась ему тем сложнее, чем больше он думал над нею. Хуанхо бесцельно шатался по городу, не зная, куда себя деть и чем заняться. Он думал о незнакомце и его предложении, но всякий раз гнал эту мысль от себя. «Нет, — думал он, — я не могу предать своих друзей».

Все же к началу обеда он решил заглянуть к сеньоре Терезе. Дверь открыл дворецкий.

— Сеньора Тереза у себя? — спросил Хуанхо.

Дворецкий окинул его недоброжелательным взглядом и с напускной веселостью промолвил:

— А! Сеньор Хуанхо! Давно вас здесь не было. Вам чего-нибудь нужно от сеньоры Терезы?

— Да, Лоренцо. Я спрашиваю, сеньора Тереза дома?

— Да. Но она сейчас обедает.

— Тогда я подожду ее, — сказал Хуанхо и прошел в холл.

— Как пожелаете, — промолвил Лоренцо и поплелся куда-то по своим делам.

Хуанхо сел на диван и закурил. Мысли в его голове путались. «Только Тереза сможет мне помочь, — думал он, — только Тереза».

Она появилась минут через двадцать. Стройная и элегантная, Тереза выглядела моложе своих лет.

— Хуанхо! Привет!

— Здравствуй, Тереза!

Хуанхо стало неловко, и, чтобы спрятать глаза, он опустил голову.

— Что случилось, Хуанхо? — спросила Тереза. — Опять какие-то проблемы?