Грезы Мануэлы

Но Хуанхо был упрям, и адвокат вынужден был взять трубку.

— Адвокат Пинтос слушает, — сказал он.

— Это Хуанхо, — послышалось на другом конце провода.

— Да, я слушаю.

— Я хочу вам сказать, — заговорил, заикаясь, Хуанхо, — я уже давно хочу сказать, что я сыт вами по горло! Я сыт таким дерьмом, как вы! Я все рассказал о вас и о вашем дружке!

— Я советую вам помолчать! — сказал адвокат. — С меня довольно вашего вранья! Мне не нужно угрожать. Вы потом очень сильно пожалеете об этом, молодой чел… Ох, черт! Он положил трубку! — выругался адвокат.

— Наглец, — заметил Виктор.

— Не меньший, чем ты! — зло бросил ему Пинтос.

Виктор безразлично пожал плечами.

— Так что мы с ним теперь будем делать? — спросил он.

— Я думаю, что от этого придурка ты сможешь добиться всего, чего хочешь.

— Чего вы хотите, адвокат, — уточнил Виктор.

— Ладно, — сказал Пинтос, — того, чего хочу я.

— Мне нужно убрать его или просто проучить? — спросил Виктор.

— Дело очень серьезное, — сказал Пинтос, — и я думаю, что без чрезвычайных мер тут не обойтись. Иначе мы рискуем потерять все.

— Я вас понял, — хладнокровно сказал Виктор. — Когда дело касается собственной безопасности — тут долго раздумывать не приходится.

— Вот именно, — согласился Пинтос. — Похоже, что этот молокосос нам все наврал. Я думаю, что ты, Виктор, позволил ему нас обокрасть.

— Но я…

— Молчать! — прикрикнул на него Пинтос. — Теперь этот мальчишка угрожает нам, что все расскажет полиции и семье Салинос. Как все же быстро перестаешь доверять людям.

— Вы имеете в виду меня, сеньор? — спросил Виктор.

— Да, я говорю о тебе! — гаркнул адвокат. — Мне не нравится, когда меня обкрадывают и делают из меня дурака. И этот мальчишка угрожает мне. Ах, как я испугался! Слова какого-то наркомана и алкоголика против такого уважаемого адвоката, как я. Так не пойдет! Нет ничего хорошего в том, что это произошло с тобой, мой бедный Хуанхо.

Дворецкий Лоренцо занимался уборкой, когда зазвонил телефон.

— Сейчас иду! — крикнул старик. — Не дадут как следует поработать.

Звонили из полиции и сообщили, что Хуанхо доставлен в больницу в тяжелом состоянии.

— Ай-яй-яй! — запричитал Лоренцо. — Что теперь будет с сеньорой Терезой!

Тереза вернулась домой только к вечеру. Она прошла в гостиную и устало опустилась в кресло. К ней сразу же поспешил дворецкий.

— Какое безобразие, какой кошмар! — воскликнула Тереза.

— Слава Богу, что вы пришли, — обрадовался Лоренцо.

— О, Лоренцо, я так устала, что у меня нет сил выслушивать тебя. Сделай мне лучше коктейль.

— Хорошо, сеньора.

— Какой кошмар, — сказала Тереза. — Сейчас даже за покупками сходить невозможно. Хотела купить два платья от Диора, а пришлось довольствоваться одним. Такие цены!

Дворецкий принес коктейль. Тереза отпила несколько глотков и поставила стакан на столик.

— Как хорошо! Спасибо, Лоренцо.

— Сеньора, — начал Лоренцо.

— Что случилось? Говори, что ты сегодня опять разбил в этом проклятом доме?

— Ничего, сеньора, — ответил Лоренцо. — Просто звонили из полиции.

— Из полиции? Зачем?

— Хотели поговорить об одном человеке.

— О ком, Лоренцо, говори быстрее.

— О сеньоре Хуанхо. Похоже, он в тяжелом состоянии. Вам, сеньора, срочно нужно позвонить в полицию.

10

Человек с тремя огнестрельными ранениями умер. Он стонал три часа непрерывно. Морфий уже почти не помогал. Дежурный врач и медсестра знали, что его конец близок. Они могли бы избавить его от мучений, но не делали этого, ибо существует религия, проповедующая любовь к ближнему и запрещающая избавлять его от страданий. Человек должен пройти через все испытания.

— Вы сообщили родственникам? — спросила медсестра.

— У него их, наверное, нет, — ответил врач.

— Ну хотя бы знакомым?

— У него нет никого.

— Никого?

— Да. Скорее всего, это так.

На лице медсестры отразилось сожаление, губы ее искривились, и она отвернулась к окну.

— Вы сообщили полиции? — спросила она, чуть помедлив. — Ведь надо кому-то позаботиться… И о похоронах тоже.

— Да, — ответил врач. — Я сразу же сообщил в полицию. Ведь пациенты с огнестрельными ранениями у нас бывают не часто. Сюда приезжал уже инспектор, который занимается этим делом. Возможно, он найдет кого-нибудь из родственников этого бедняги.

— Хорошо бы, — задумчиво сказала медсестра. — Мне искренне жаль этого человека. Ведь он был такой молодой и мог бы сделать в жизни еще много.

— Вряд ли, — возразил врач. — По результатам анализов, которые мы провели, этот парень употреблял наркотики.

— Наркотики? — удивленно вскинула брови медсестра.

— Да, наркотики. И скорее всего, из-за этого он и потерял жизнь.

— Но ведь его убили! — возразила медсестра.

— Конечно. Но убили его, вероятно, из-за наркотиков.

Врач посмотрел еще раз на умершего. За последние минуты лицо бедняги изменилось так, как, пожалуй, не менялось за все годы его жизни. Сквозь застывшую гримасу боли медленно проступал суровый лик смерти.

— И все же мне жаль его, — сказала медсестра.

— Что поделаешь, — ответил врач. — В конце концов, все мы смертны.

По-детски розовое лицо медсестры было открытым и ясным.

Ее волновало все, что творилось вокруг. Она еще не могла смириться со смертью, хотя сталкивалась с нею каждый день.

Медсестра вышла из палаты. В коридоре она столкнулась с инспектором, который сопровождал взволнованную Терезу.

— Пациент из пятой палаты умер, — сообщила медсестра и окинула Терезу изучающим взглядом.

— Уже умер? — нахмурился инспектор.

— Полчаса назад.

— Очень жаль, — сказал инспектор и пропустил Терезу вперед. — Прошу вас, сеньора! Он находится здесь.

Тереза вошла в палату. Ослепляющий белый свет, исходивший от стен и потолка, заставил ее зажмуриться.