Грезы

— Иногда приятно остаться одной, Лизабет. — При этих словах Сасс выразительно посмотрела на Лизабет и тут же пожалела о сказанном. Видимо, она воткнула копье в сердце подруги. Будь она проклята со своей привязчивостью, особенно сегодня. Устыдившись собственного эгоизма, Сасс поправила себя: — Но чаще всего одной грустно. — Она дотронулась до плеча Лизабет, провела ладонью по ее халату. — Пойдем, я сварю нам какао, а потом ляжем спать. Сценарий готов. Скоро мы по уши увязнем в работе, так что расслабимся, пока есть возможность.

— Ты права, — ответила Лизабет, — будем наслаждаться покоем. Это случается так редко.

Лизабет произнесла это отрешенным тоном, и Сасс, немного ее опередившая, вряд ли ее расслышала. Лизабет подошла к окну. У бассейна с бутылкой шампанского все еще сидел Шон Коллиер.

Лизабет ненавидела его почти так же, как ненавидела Курта. Оба эти мужчины забрали часть души Сасс, и это ее раздражало. Ведь это она давала Сасс то, в чем та больше всего нуждалась — верность и любовь, — но вряд ли Сасс ценила это по достоинству. Но она надеялась, что все рано или поздно переменится. Когда-нибудь все поймут, какое важное место занимает Лизабет в жизни Сасс Брандт. Когда-нибудь поймут.

Мысли Шона были поглощены Сасс. Эта женщина чиста сердцем, и ее любовь отдана одному мужчине. Она даже не позволяет себе заглядывать в глубину своего сердца. Сделав это, Сасс бы поняла — он ждет ее, чтобы дать ей то, что никогда не сможет дать Курт. Как может Курт понять, что нужно такой женщине, как Сасс? Курт Ивенс не имеет ни малейшего представления, что душа обладает большей ценностью, чем лицо или тело.

Да, кольцо Курта Ивенса украшает палец Сасс, он делит с ней ложе, и Шон Коллиер никогда не пойдет на то, чтобы испортить ей жизнь. Он никогда не причинит горя никому, ни Сасс, ни даже Курту, которого в грош не ставит. Даже если ему суждено прожить сто лет, он никогда не принесет ни позора, ни боли в жизнь Сасс Брандт, одно лишь добро.

10

— И что же говорит этот деревенский колдун?

Смеясь, Сасс прислонилась к двери. Резкий порыв ветра немного приоткрыл ее, и она нажала на нее сильней, отвернувшись от Курта, чтобы задвинуть как следует щеколду.

— Ужасный ветер! Я и не представляла, что бывает такая погода. Сколько романтики: ветер, дождь и туман! Впрочем, почему я удивляюсь? Шон говорил мне, что в это время года такая погода бывает тут каждый день, дикая и непредсказуемая. Но тогда я ему не поверила.

Закрыв наконец-то надежно дверь, Сасс откинула капюшон желтого дождевика, поправила волосы, стряхнула сверкающие капли дождя, ухитрившиеся просочиться через просторный плащ. Она швырнула его у двери и направилась к огню, задержавшись по дороге, чтобы одарить Курта поцелуем, а уж потом опустилась на колени перед очагом.

— Так что же сказали те парни в пабе? — Курт даже не пошевелился.

Сасс бросила на него быстрый взгляд и не заметила никаких изменений за те несколько часов, пока ее не было. Даже в такую погоду местность была на удивление прекрасной. Курт почувствовал бы себя намного лучше, если бы вышел на улицу и немного прошелся, размялся, сделал бы что-нибудь еще, чем скучать и ныть. Увидев его лицо, по-прежнему омраченное недовольством, Сасс повернулась к огню, грея руки и наслаждаясь теплом.

Курт закрыл глаза и мечтательно проговорил:

— Как бы мне сейчас хотелось пообедать у Спаго. Или в своей постели. У нас дома. В тепле. На солнце. Когда же закончатся эти бесконечные съемки и мы поедем домой? — Курт недовольно отодвинулся от Сасс и откинулся на спинку потертого кресла, ударив кулаком по подлокотнику. — Скажи на милость, Сасс, как тебе удается сохранять такую невозмутимость, когда мы торчим в этой деревне уже шесть недель, и не столько снимаем, сколько ждем погоды. Даже если не идет дождь, солнце тут все равно не показывается. Туман, изморось, все то, что вгоняет в депрессию. Сасс, обещай мне, что послушаешься деревенских идиотов и снимешь завтра последние кадры, что бы там ни было. И тогда в конце недели мы сможем отсюда выбраться.

Сасс потирала перед огнем руки, радуясь, что Курт не видит, как ей надоело его нытье.

— Тебе ведь приходилось бывать и на более неприятных съемках, чем эти, — заметила она.

Она заложила за спину руки и откинула назад голову; длинные волосы коснулись ковра, постеленного перед очагом. Она усмехнулась, но Курт пребывал в слишком кислом настроении, чтобы заметить, что она никогда еще не была такой красивой. Почувствовав его состояние, Сасс перестала шутить и вздохнула.

— Да, мы завтра будем снимать в любом случае. Шон говорил мне, что в тот день, когда у них с Мойрой произошло окончательное объяснение, шел слабый дождь, и было облачно. Я только надеюсь, что ветер немного уляжется. Остальное же доснимем в студии. Но вообще здесь… — Сасс обняла колени и глубоко вздохнула, наслаждаясь теплом очага, запахом старого дерева. — Здесь просто божественно, Курт. Мне жаль, что ты этого не замечаешь. — Она повернулась к любовнику, ее глаза и голос стали мягче. — Если бы ты перестал думать о доме, тогда бы ты лучше разглядел Ирландию. Тут все…

— Все так, как говорил Шон, — огрызнулся Курт. — Разве не это ты хотела сказать?

Сасс отвернулась. Он мог с таким же успехом и ударить ее по лицу, поскольку злость в его голосе обидела ее так же сильно. Еще никогда, за все время, пока они вместе, Курт не проявлял столько недовольства. Легкость в обращении сменилась на беспричинное раздражение, и для Сасс эта поездка преподносила один неприятный сюрприз за другим. Повернувшись спиной к огню, Сасс скрестила ноги и пристально посмотрела на Курта.

— Может, поговорим серьезно?

Сасс провела пальцем по его ноге, но Курт оставался отчужденным и холодным. Он был полон решимости извлечь выгоду из своего скверного настроения.

Сасс расцвела в этой глуши, среди простых людей, наивных и искренних, как дети. И она должна во что бы то ни стало вернуть огонь жизни Курту. Исполнитель главной мужской роли должен играть на все сто процентов, когда камера будет включена. Да и вообще, ей надоело смотреть на его скучное лицо. Теперь же им остается потерпеть день или два, не больше.

— Курт, — произнесла она, — давай поговорим.

— О чем тут говорить? Я ведь знаю, что ты хочешь мне сказать…

— Может быть, — начала Сасс, осторожно подбирая слова. — Да, Ирландия оказалась точно такой, как говорил Шон Коллиер. Но что здесь странного? Это родина Шона. Вполне естественно, что мы с ним подробно говорили про Ирландию. Каким бы я была продюсером, если бы просто взяла его сценарий и отдала его съемочной группе, ничего не выяснив и не обдумав?