Гриада (ил. Л.Смехова)

Проходим длинными залами, наполненными тихой музыкой: это звучат мелодии тысяч приборов и аппаратов, абсолютно мне непонятных. Даже Пётр Михайлович, по-видимому, затрудняется хотя бы приблизительно угадать их назначение.

–  Трудно понять мысль, ушедшую от нас вперёд на сотни тысяч лет, - задумчиво говорит он, словно извиняясь.
– Мы сейчас, как неандертальцы, попавшие в двадцать третий век Земли.

Наконец мы в полукруглом зале с небольшим пультом посередине. Здесь нас ожидают учёные-гриане во главе с Элцом.

–  Сейчас включают Космос. Попытайтесь передать своё сообщение… - отрывисто бросает он фразу куда-то поверх наших голов.

Поверхность свода озаряется бледным оранжево-зелёным сиянием. Ярко вспыхивает кольцо в центре пульта. Где-то над нами (то ли под нами?) разливается низкое рокочущее гудение.

–  Говорите вот сюда, в это кольцо пульта.

Пётр Михайлович осторожно приближается к большому кольцу из матового металла, по которому струятся те же, что и на своде, оранжевые блики.

–  Земля! Земля!.
– От волнения голос академика дрожит.
– Ты слышишь пас? В две тысячи сто пятьдесят девятом году мы - пилот Андреев и физик Самойлов - стартовали с Главного Лунного Космодрома к центру Галактики. Если верить приборам, нам удалось превысить скорость света и достичь такой скорости, которая равняется верхнему пределу скоростей электромагнитного Поля в пустоте. Вследствие необъяснимых пока возмущений была потеряна ориентировка. Корабль вышел из-под контроля автоматов. “Урания” прошла шаровые скопления и поднялась на миллион световых лет выше плоскости звёздного колеса Галактики… Мы очутились в межгалактическом пространстве.

Элц внимательно вслушивался в слова передачи, сверяясь с экраном разговорного аппарата.

–  …Когда удалось снизить скорость до трети скорости света, мы снова вычислили маршрут полёта к центру Галактики. После этого “Урания” повернула обратно, развила скорость, меньшую световой всего на одну сотую километра в секунду, и через шесть лет полёта (в собственной системе отсчёта) достигла центрального сгущения нашей звёздной системы. Планета Икс найдена!…

Голос академика при этих словах торжествует:

–  Мы открыли здесь общество разумных существ, создавших своеобразную цивилизацию, более высокую по технике, чем земная, в двадцать третьем веке. Стараемся познать важнейшие достижения гриан. Сообщаю галактические координаты планеты: плюс ноль целых две десятых градуса северной галактической широты, минус четыре…

Тут Элц мгновенно выбрасывает руку к пульту и рывком выключает подачу энергии. Оранжево-зелёные волны гаснут.

Самойлов вопросительно смотрит на Элца, и его глаза сталкиваются с холодно-враждебным взглядом. Воцаряется напряжённое молчание.

–  Я прошу дать мне возможность закончить передачу, - требует Пётр Михайлович.

–  Передача окончена!
– звенит металлический голос переводной машины.

Я невольно делаю шаг к Элцу, но останавливаюсь, заметив молящий и вместе с тем предостерегающий жест Виары.

Элц, не сказав ни слова, идёт к выходу. У самой двери он отдаёт короткое приказание. Югд, Виара и все остальные вздрагивают и быстро выходят вслед за ним. Мы остаёмся одни.

Операторы невозмутимо работают у пульта и индикаторных щитов, словно происходящее их не касается.

Проходит несколько томительных минут.

–  Почему они не дали мне закончить передачу сообщения? Не вижу никаких оснований… - Самойлов в недоумении пожимает плечами.

–  Да всё ясно, как день, - говорю я.
– Что же тут непонятного?… Элц прервал передачу в тот самый момент, когда вы передавали координаты Гриады. Они не хотят, чтобы земляне когда-либо вновь нашли их мир. Недаром Элц так подробно расспрашивал вас об общественном строе землян и о принципах жизни в самоуправляющейся ассоциации свободных трудящихся.

–  Но у них, кажется, тоже не эксплуататорское общество, - возражает Пётр Михайлович.

–  Это только так кажется. Мы ещё многого не знаем.

Резко щёлкает входная дверь. Это возвратились Югд и двое гриан. Мне показалось, что в глазах Югда промелькнуло нескрываемое злорадство.

–  Подождите в саду, - говорит он, - пока будет объявлено решение Кругов Многообразия.

–  Итак, только через тридцать тысяч лет наше сообщение придёт на Землю, - грустно произнёс академик, когда мы снова вышли в сад.
– А есть ли какая-нибудь надежда дождаться ответа? Абсолютно никакой. Разве только лечь в анабиоз на шестьдесят тысяч лет? У гриан, видимо, есть анабиозные устройства, подобные нашим, а скорее всего, более совершенные.

–  Так они и положат пас в анабиоз!
– с раздражением сказал я.
– Чем ждать ответа, лучше попробовать вырваться в Космос и вернуться на Землю.

–  На чём?
– иронически усмехается Самойлов.

–  Надо захватить грианский астролёт, - упрямо настаиваю я.

–  А умеешь ли гы управлять кораблём, построенным, может быть, на совершенно иных принципах?…

Торопливые шаги, раздавшиеся позади, привлекли наше внимание. Нас догоняла слегка запыхавшаяся Виара. Она встревожена. Оказывается, у их женщин эмоции проявляются более живо, чем у мужчин.

Вопросительно смотрю на грианку. В руках она держит небольшие блестящие диски. Я тут же вспомнил: точно такой же диск был у неё на груди во время полёта над садом.

–  Земляне должны знать… - торопливо заговорил её переводной аппарат.
– Вначале опыты по обучению… Потом операция в Секторе Биопсихологии - это очень страшно! Я принесла вам диски…

Она быстро прикрепляет антигравитационные аппараты на грудь каждого из нас и показывает, как их включать.

Я нажимаю кнопку - и… взлетаю метров на тридцать вверх. Затем переворачиваюсь и повисаю в нелепой позе, широко раскинув руки.

Пётр Михайлович неудержимо хохочет. Виара испуганно переводит взгляд с него на меня.

–  Поздравляю с удачным дебютом!
– кричит он снизу.
– Ты забыл включить регулятор равновесия! Передвинь чёрный рычажок!

После нескольких самых нелепых движений в воздухе неловко “приземляюсь”, вконец сконфуженный. Страх в глазах Виары сменился насмешливыми огоньками, но внешне она абсолютно спокойна и серьёзна. Грианку, как я успел заметить, почему-то особенно интересует моя личность. Иногда я ловлю на себе её внимательный, изучающий взгляд.