Грибификация: Легенды Ледовласого

Но вот ты пришел, в этом своем идиотском шлеме. Ты еще зачем-то стал говорить по-китайски. Но я даже тогда не сочла тебя припезднутым, о нет! Я конечно пообижалась для вида, но я пошла с тобой. Я верила. Я полагала, что хозяин знает, что делает.

Потом ты ебал Любу в предельно извращенной форме, а я все это время сторожила вас, пока вы развлекались. А потом мы ушли. Я и тогда верила. Но ты зачем-то привел нас к людоедам. Зачем, Хрулеев? Нахуя? Так сложно было тупо дойти до Оредежа, а потом пиздовать по шоссе в сторону Луги? Конечно, трудно. Ты ведь испугался гигантского Гриба над Оредежем. Ты трус, Хрулеев, вот что. Но ты еще и идиот.

Зачем ты зашел в домик к людоедам? Я же рычала, я предупреждала тебя! Но нет, не хочу слушать тупую псину, хочу зайти на огонек к любителям пельменей! Ты думал, тебя там пельмешами накормят, да? И рябиновой нальют? И этот жирдяй меня ударил ногой в бок, до сих пор болит. А еще я хромаю. Но это уже не от удара жирдяя, а от плети Зибуры. И поверь мне, эта плеть была гораздо тяжелее той, которой тебя пиздила Люба во время ваших игрищ. Не у тебя одного раны, Хрулеев.

А потом я спасла тебя от людоедов. Подумай, я ведь могла просто уйти и все. Я бы могла присоединиться к той стае в Оредеже, я бы там всех построила. Тем более я только что откинулась с кичи, проведя неделю на нарах у Зибуры. После такого меня в стае сразу бы назначили смотрящей. Но я не ушла. Я вернулась и спасла тебя.

Но ты и после этого все испортил. Вместо того, чтобы оценить мой подвиг, ты завел нас в этот ебаный лес, хотя даже сраный людоед кричал тебе, что сюда нельзя ходить. Вдумайся, Хрулеев! Даже отбитый людоед-алкаш умнее тебя!

И теперь мы умрем от голода. Из-за твоей глупости и трусости. Ты конченый, Хрулеев. Ты просираешь все, к чему прикасаешься. И после этого всего ты еще смеешь спрашивать, почему я матерюсь и как себя ощущаю? А вот от этого всего и матерюсь. А ощущаю себя — хуево, если честно.

Повисло молчание, ветер все бушевал в небесах и сосновых кронах.

— Но, Тото... Скажи мне. Ты совсем в меня больше не веришь? — спросил наконец Хрулеев.

— Разве я такое говорила? — удивилась овчарка, — Я верю в тебя, Хрулеев. Потому что люблю. И буду верить и любить, пока не сдохну. Даже если ты сотворишь хуйню еще тысячу раз. Я ведь псина, забыл? Тем более что... Эй, посмотри-ка на этот гриб!

Тотошка указала пальцем на росший под сосной моховик. Хрулеев присмотрелся. У моховика вдруг появились маленькие тонкие ручки.

— Похож на тот гриб, который держит за руки детей на эмблеме твоей грибификаторской конторы, правда? — спросила Тотошка.

— Ага.

Моховик тем временем уперся ручками в мох, быстро вывернул себя из земли и зашагал к Хрулееву.

— Тото, а у меня ухо отросло! — неожиданно заявил Хрулеев, ощупав собственную голову. Ухо действительно было на месте, и у Хрулеева совсем ничего не болело. Даже тошнота полностью прошла.

— Это хорошо, — ответила Тотошка, — Ты главное, яйца еще проверь. Яйца у тебя отросли, во всех смыслах этого выражения?

Моховик подошел ближе, и только сейчас Хрулеев разглядел, что это на самом деле совсем не гриб. Гном чуть приподнял свою шляпу, действительно очень похожую на шляпку гриба, в знак приветствия:

— Здравствуй, Хрулеев. Следуй за мной, пожалуйста. Я отведу тебя к дочке.

* Жора — персонаж песни «Зимняя» (слова — А.Шило, Dr.Фельдман, музыка — Фантомас 2000) группы «Кровосток». Жора описывается в тексте песни, как человек с пошатнувшимся здоровьем и сомнительным морально-нравственным обликом. Оба этих качества Жоры вероятно обусловлены продолжительным употреблением наркотических веществ стимулирующего характера. Лирический герой песни (судя по всему — профессиональный киллер, нанятый некоей ОПГ) после отвлеченных философских рассуждений решительно убивает Жору, причем процесс уничтожения Жоры в эмоциональном смысле уподобляется подледной рыбалке.

Присутствие в тексте 1996 года упоминания группы «Кровосток» (начавшей свой творческий путь в 2003 году) является рационально необъяснимым анахронизмом.

Здесь и далее все примечания принадлежат публикатору.

** «Биография» — песня группы «Кровосток» (слова — А.Шило, Dr.Фельдман, музыка — DJ Полутруп). Текст композиции рассказывает удивительную историю жизни некоего криминального авторитета, убитого с особой жестокостью за отказ выдать местоположение «общака».

Хрулеев: Темнота

Ночь с 31 октября на 1 ноября 1996 года

Балтикштадтская губерния

Хрулеев шел за гномом, тот семенил удивительно быстро для такого маленького человечка. Гном шагал все быстрее, и Хрулееву вскоре пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за ним.

— Куда он нас ведет? Слушай, мне кажется, нам не стоит доверять этому мудаку, — сказала Тотошка, но Хрулеев не послушал овчарку.

Они все шли, шли и шли, но Хрулеев вдруг заметил, что сосны и лес вокруг совсем не двигаются. Они шли, но не перемещались в пространстве, как будто двигались по беговой дорожке в спортзале.

Вскоре наступили сумерки, потом совсем стемнело. Но гном щелкнул переключателем, и у него на шляпе зажглись разноцветные огоньки, как на взлетно-посадочной полосе аэродрома. Самого гнома теперь не было видно, только бежавшие внизу по мху огоньки.

Буря тем временем все усиливалась, сосны в черном ночном лесу шумели и скрипели все громче. Вскоре одна из них, оглушительно треснув, сломалась пополам. У самого лица Хрулеева летали вырванные ветром ветки, увешанные мягкой хвоей. Гном громко распевал песенку:

— Веду Хрулеева к его любимой дочке,

Чтобы в деле этом наконец поставить точку,

Помогаю людям, возвращаю детей,

Веду Хрулеева через царство теней,

Кто-то скажет, что я психопомп,

Но я всего лишь гном, любитель геноцида и бомб!

Хрулеев не понимает, хоть верьте, хоть не верьте,

Веду этого придурка к его собственной смерти!

Гном все пел и пел, но потом скрип и шум сосен настолько усилились, что Хрулеев перестал слышать слова песенки. Ветер вдруг поднял гнома в воздух, огоньки на шляпе проводника завертелись, полетели куда-то вверх, а потом исчезли.

— Стой! — заорал Хрулеев в темноту, но никто не ответил, буря унесла гнома. Вокруг начиналось нечто кошмарное, ветер теперь вырывал сосны с корнем, в темноте проносились выдранные бурей деревья и клочья мха. Буря схватила и утащила Тотошку, Хрулеева повалило на землю.

— Стойте! Не бросайте меня! Эй! Тото, где ты?

Но ветер уже подхватил Хрулеева и понес куда-то вверх, в черные бушующие небеса. Вскоре не стало ни земли, ни леса, а только ледяные быстрые массы воздуха, куда-то несущие Хрулеева сквозь темноту. Он не знал, сколько это продолжалось, не было ничего кроме самого понятия движения, даже тело Хрулеева растворилось в черных ветрах без следа. Потом Хрулеев понял, что он падает. Падение было долгим, но приземлился он мягко.