Гридень. Начало
Шрифт:
А может быть иначе в мужском коллективе, когда мужи остаются без дома, жен и детей, становятся скитальцами без хоть какой определенности? Наверное, нет, не может. Тут могут кипеть такие эмоции, что и психологи из будущего не стали бы разбираться и за большие деньги. А где их семьи? Может вовсе все сгинули? Тогда и мне, человеку, который скорее черствый к людям, чем человеколюб, становится не по себе.
— Влад! — окликнул меня Мирон.
Я подошел, десятник указал мне присесть на траву.
— Ты должон ведать. Вышата с родителем твоим были други закадычные, завсегда разом: и бражничать и в сече и с девками… А вот взял и предал
— А ты отчего со мной носишься? Я же сын предателя? — прямо спросил я.
Мужчина задумался и погрустнел.
— Мамку твою любил, без ответа любил, покуда не преставилась она. Просила Агата присмотреть за тобой, будто чуяла, что помрет. А я и не досмотрел, — сказал Мирон и резко, одним рывком, поднялся с травы. — Пойду я. Князь тебя призовёт, говори, как есть, но укажи, что не за одно ты с родителем своим, иначе может и не взять. Или чего хуже велеть сделать…
— Это Богояр? Это мой отец убил мою мать? — задал я вопрос уже в спину уходящего Мирона.
Десятник резко развернулся, его скулы на лице сжались, взгляд стал колючим, что и меня немножечко, но пробрало, а после непродолжительной паузы он сказал:
— Сюды нос не суй свой. То мое дело. Я кровником его назвал, мне его убить. А коли мешаться станешь, то месть моя сильнее слова, что дал Агате. Так и знай, не пощажу!
Я промолчал. А ведь грозный мужик он, на самом деле. Говорил так, как в гроб гвоздь-сотку вбивают. Жестко и бескомпромиссно. Умеет в то же время быть откровенным. Нормальный мужик, может только излишне откровенен.
— Спиридон, тебя князь кличет, — сообщил подошедший ратник, ну или какой начинающий воин, лет так пятнадцати.
Тут таких новиками называют.
— Пойду я! — несколько обреченно сказал Спирка, но вопреки заявлению, полез в свои котомки.
Дьячок смешливо вытянул язык и стал копаться в своих вещах.
— А, вот он, — сказал он, скорее всего самому себе и, взяв мешочек, в котором что-то звякнуло, отправился к Ивану Ростиславовичу.
— Думаю я, что погонит тебя князь. Все ж таки дружину сбирает, а не… Церковный хор, — высказал я свои мысли.
Спирка так и замер в позе собирания картошки, склонивнишись над своими котомками. Картошка!!! Ты моя любимая женщина, как я буду тебе изменять с репой?
— С чего это? Я… э… — замялся Спирка. — Вельми полезный я.
— С чего это? Даже в голодное время с тебя нечего взять, кожа да кости, — усмехнулся я.
— Нет, ну ты чего? А? Взаправду узрел во мне кусок мяса? — злился Спиридон.
— Было бы там мясо, — не унимался я.
— Хватит, а? — взмолился дьячок.
— Добро, не буду, убедил. Но вот, что я тебе скажу, дружок, — увидев, как Спирка хотел вновь что-то возразить, я добавил. — Да, дружок. Только с друзьями так шутить и можно, ни с кем иным. Ты вот что скажи князю…
И я стал поучать дьячка. Наверное, было несколько сюрреалистично наблюдать за тем, как отрок, еще и без шестнадцати лет, пусть и рослый, поучает человека, похожего на попа. Спирка как был в рясе, так и оставался. И поучать священника это, как… Девственнику рассказывать эскортнице про секс. Вот те раз!.. То картошка, то теперь про секс вспомнил! Терпеть свои гормоны, не поддаваться на провокации!
А посыл мой был простой.
Я нужен князю. Уже понятно, что меня никуда не попрут. В дружину может не взять, что так же вряд ли, но не прогонят. Я сын Богояра и я тот, надеюсь, что не валет какой, а туз, который хочет как-то сыграть князь. Потому нужно хоть здесь воспользоваться моментом и поставить маленький, но ультиматум.— Либо мы двоем, либо и я уйду! — припечатал я.
Спиридон смотрел на меня серьезными, взрослыми, даже мудрыми глазами. После моих слов он изменился. Я это почувствовал, мне же было важно, чтобы рядом находился вот такой вот Санчо Панса, если я Дон Кихот, или Робин, если я Бетмен. Это психологическая разгрузка, это… Да чего я перед собой же оправдываюсь. Я всю жизнь был защитником, верил в то, что защищаю Родину, которая у меня ассоциируется в том числе и с бегающей по улицам радостной детварой. Мне нужно здесь и сейчас кто-то, кого можно и нужно защитить. Ну а свое я с дьячка возьму. Буду свой юмор отрабатывать, подстраиваясь под эпоху. Да и пахнет у него из котомок вкусно…
— Спаси Христос! — сказал Спиридон и уже было отправился в сторону шатра князя.
— Стой! Ты хотел дар преподнести князю? — остановил я Спирку. — То лишним не будет. С князьями только силой нельзя, их и умилостивить нужно.
— Ты откуда знаешь? — удивился Спиридон.
— Ты дядьку слушай, дядька дурного не посоветует, — улыбнувшись, сказал я.
— Дядьку? — рассмеялся Спирка, смеялся и я.
Спиридон ушел. Я еще хотел разобраться, да подумать над тем, почему Спирку князь первым вызвал, но не стал зазря напрягаться. Нужно было что-то пожевать, а развязанные узлы Спиридона еще больше стали пахнуть едой.
Душистый хлеб… Не хлеб, а мечта зожника. Отруби тут были во всем, прямо попадались и твердые цельные зерна ржи. Но на голодуху, такой вот хлеб заходил просто в лет. Я не заметил, как уже половина от кругляша в килограмм весу был употреблен. Нашел еще и куриные яйца. Ударил одно и… А влажных салфеток-то и нету. Яйца были сырыми и одно из них я сейчас слизывал со своей правой руки. Неприлично ем, а кому тут до этого дело? А просто стряхнуть с руки остатки разбитого яйца не позволило понимание, что этот продукт не такой уж и массовый, особенно в походе.
Спиридона не было примерно полчаса, насколько я мог чувствовать время, а после он пришел задумчивый и растерянный. Сел рядом и молчит. Знаю я такую ситуацию, когда от меня ждут проявления инициативы в разговоре. Мол, спросить должен: как дела, как встреча прошла, и все такое. Нет, не буду спрашивать.
— И не спытаешь, как склался разговор у князя? — не выдержал Спиридон.
— Неа! — развлекался я.
Еще пауза…
— Он предложил дойти до Киева, а коли сгожусь в чем, так может и оставить при себе. У него в дружине токмо два десятка человек цифирь знают, да письмо, а я писать и за князя могу… — полилась песня.
Не скажу, что не слушал Спирку, нет, напротив, то и дело, но у него проступала интересная информация. Например, Спиридону предложили выстрелить и перезарядить самострел, то есть арбалет. Значит, они тут есть, но используются мало и вовсе, возможно, считаются оружием для слабосилков. Почему? Ну не видел я арбалетов до того, а вот луки присутствовали у многих, тот же Мирон имел сложный составной, или как еще он назывался. Композитный лук?
— Получилось выстрелить и перезарядиться? — спросил я безучастным голосом.