Грифон

— О господи! С такой рожей! — злобно буркнула потенциальная теща, а Василиса вцепилась мне в шею и попыталась впиться в мой многострадальный рот своими пухлыми губками. Ее мать скривилась и растерянно сказала:

— Николай, да сделай что-нибудь! Ну что ты сидишь и смотришь на это безобразие!

Мужчина оторвался от процесса питания, вздохнул и встал из-за стола:

— Пойдем со мной, побеседуем… Василий, да? Василий и Василиса! Интересно, — задумчиво поднял брови олигарх, чем вызвал яростное фырчание свой энергичной супруги.

Я прошел за хозяином дома через длинный коридор, напоминавший виденные мной картинки Эрмитажа, поднялся на второй этаж и вошел следом за мужчиной в большой кабинет, обставленный кожаной мебелью и рядами книжных полок, уходящими до самого потолка. Олигарх пропустил меня вперед, закрыл дверь, крутнув колесико стопора, и облегченно вздохнул:

— Теперь никто не помешает. Присядем вот тут. — Он указал на два кожаных диванчика светло-серой кожи, стоявших вокруг деревянного столика, сделанного вычурно и красиво. Похоже, что этот столик стоил больше, чем я зарабатываю за полгода. А может, и еще больше.

— Курить будешь? — Мужчина пододвинул мне коробку, где пулеметными патронами были уложены коричневые цилиндрики дорогих сигар. Рядом лежала гильотинка — подозрительного желто-золотого цвета.

— Благодарю — не курю, — отрицательно помотал я головой, и приготовился к длительному и нудному разговору на тему — какой я подлец, влюбивший в себя несчастную девочку.

— А я закурю, если ты не против, — для порядка спросил мужчина, а я подумал: интересно, как это я могу отказать в курении хозяину дома? Хватило бы у меня смелости сказать — нет, уважаемый, не курите при мне! Запах табака мне отвратителен, и вообще, ваша привычка есть дикарство и пережиток прошлого! Конечно, такой смелости у меня не было. И наглости.

Мужчина откусил гильотинкой кончик сигары, щелкнул зажигалкой, стоящей моей недельной зарплаты, выпустил клуб дыма, вежливо разогнанный его ладонью, и с усмешкой спросил:

— Ну что, попал? Да ладно — не тушуйся. Я же знаю, что ты не околдовывал, что ты честный мент и спас мою дочь — за что я тебе и благодарен. Но и расстраивать супругу я не хочу. Понимаешь… некоторым образом я ее люблю. И если буду выбирать между ней и тобой, как ни странно, выберу ее. Она мне дороже. Вот вбила она себе в голову, что ты Ваську околдовал. И все тут! Хоть кол на голове теши — она всегда была упрямой. И еще: если ты переспишь с Васькой, она тебя в гроб загонит — гарантия, даже не сомневайся. Я палец о палец не ударю, чтобы тебя вытащить. Мне свое душевное равновесие дороже. Моя дочь вся в мать — своенравная, если вобьет что-то себе в голову, это не вытащить. А если еще к этому приложить заклятие…

Мужчина помолчал, выпуская клубы дыма, уходящие куда-то вверх и втягиваемые системой вентиляции, потом продолжил:

— Итак, ты меж двух огней. Слева моя дочь, желающая немедленно с тобой переспать, а также — спать с тобой всю оставшуюся ей долгую жизнь, а справа моя супруга, которая обладает ресурсом, достаточным для того, чтобы не просто испортить тебе жизнь, но и просто лишить тебя оной. Ресурс-то в принципе мой, но как я могу отказать любимой жене? — Олигарх явно развлекался, глядя на то, как я краснею и бледнею.

— Итак, в твою обязанность входит: сопровождение моей дочери там, туда, куда она скажет, охрана — я тебе выдам приличный ствол, документы на него уже подготовлены. Надеюсь, ты умеешь им пользоваться. Ты получишь одежду, приличествующую твоей новой работе, — рядом с моей дочерью не может находиться человек в таких отрепьях, как на тебе. Ты будешь жить тут, в этом доме, — комната тебе уже подготовлена. Ты будешь питаться в этом доме — лучше у себя или со слугами. Впрочем, если пожелает Василиса, то и за нашим столом. Любопытно будет в этом случае поглядеть на физиономию моей женушки! — Олигарх хохотнул и затянулся сигарой. — В общем, все обеспечение лежит на мне. Кроме того — ты будешь получать жалованье двадцать тысяч евро в месяц, которые будут падать тебе на счет ежемесячно начиная с этого дня. Пока ты работаешь в качестве телохранителя дочери. Вот твоя банковская карта — Сбербанк, так, я думаю, тебе привычнее. — Мужчина достал из внутреннего кармана кредитную карту и щелчком отправил ее через стол ко мне, замершему в немом удивлении.

— За вами будут присматривать — надеюсь, ты не подумал, что я оставлю мою дочь на милость какого-то мальчишки-мента? Твоя роль номинальна — ты игрушка моей дочери. Но при этом все же — настоящий телохранитель со всеми его обязанностями. Если ты не сможешь защитить мою дочь — я тебя уничтожу. Если, конечно, возможность спасти была, а ты сбежал, испугался или сделал что-то такое, из-за чего она пострадала. Теперь перейдем к тому, что тебе делать ни в коем случае нельзя. Итак: перво-наперво — запрещается трахать мою дочь. Если она лишится с тобой девственности — зона тебе обеспечена. За совращение несовершеннолетней, использование служебного положения в личных целях и так далее. Из зоны скорее всего ты не выйдешь. Или я не знаю свою жену. Второе: тебе запрещается не уберегать мою дочь. Боже тебя упаси допустить, чтобы с нее слетел хоть один волос. Ты пострадаешь. Но это я уже говорил, повторяюсь. И третье: если хоть что-то, что ты увидишь в этом доме, услышишь случайно или намеренно, выйдет из этого дома, попадет к журналистам или же к моим конкурентам — ты умрешь. Я просто тебя убью. — Черты лица олигарха замерли, как будто окаменели, он разом превратился из веселого мужичка в статую горгульи, живо напомнившую о том, что, как писал Маркс: «В основе каждого крупного капитала лежит преступление».

Преступление в основе капитала гражданина Гринькова было, и, похоже, не одно. И одним больше, одним меньше — для него значения не имеет. Это я почувствовал совершенно определенно. Ну что было делать? Встать и уйти? Или не встать и не уходить. И в том, и в этом случае мне грозили неприятности, и очень большие. Но во втором случае — возможно, был какой-то выход. Опять же — деньги неплохие… в общем, я сдался.

— Где могу получить оружие? — холодно спросил я. — И еще — мне надо магические спецсредства. Список я вам передам через час.

— Хорошо, — не удивился олигарх. — Все, что необходимо, все получишь. За тобой закрепляется автомобиль «Мерседес-703» с бронированным корпусом. Машина одушевленная, но есть и ручное управление для экстренных случаев. Камень только что разогрели, так что проблем не будет. На забывай только подливать воду. Впрочем, это тебе не российский автопром, ее надо будет заливать раз в месяц при самой интенсивной езде. И еще — будь поосторожнее с моей супругой. Она так-то женщина хорошая, и мне не хотелось бы, чтобы она взяла грех на душу, убив тебя. Лучше смолчи лишний раз. И по дочери — пусть целует-обнимает, что угодно делает с тобой, но если ты лишишь ее девственности… любым способом… в общем — читай выше. Да! Первое твое жалованье упадет на карту через час. Если возникают какие-то вопросы — решать будешь с Борисом Викторовичем — это управляющий моим домом — он тебя встретил у КПП.

— Как мне вас называть?

— Владислав Петрович, а супругу Мария Васильевна. Я заместитель генерального директора «Главнефтепродукт сервис». Это чтобы ты знал. У меня еще есть сын Вадим, он старше Василисы на два года. Ты видел его за столом. Со слугами сам познакомишься. Одушевление машины записано на Бориса, подойдешь к нему, он тебя познакомит с машиной. Ну что же — вроде все. А! — забыл: начальник охраны Игорь Михайлович, у него и получишь оружие. Прямо сейчас шагай, он в курсе. Найдешь его на первом этаже, направо от входа, синяя дверь. Твоя комната на третьем этаже, Борис тебе покажет. Еще нюанс — парень ты молодой… с девушками из персонала можешь, сколько тебе угодно, по их согласию, конечно, и не так уж явно, чтобы не расстраивать мою дочь. Ведь она реально тебя любит. Не советую тебе ее расстраивать… Если захочешь найти развлечения в городе — нет проблем, девок сколько угодно, только сюда водить их запрещено. Итак: сейчас к Игорю Михайловичу, вооружаешься, потом к Борису Викторовичу, получаешь доступ к машине, к комнате, получаешь одежду и обувь, а затем — поступаешь в распоряжение моей дочери. Все, шагай!

И я пошагал. Комната оказалась довольно большой, светлой, с широкой двуспальной кроватью. Это был не намек, конечно, комната гостевая, и никто не станет специально переставлять, ставя для меня узкую, недвуспальную кровать. При комнате — туалет, ванная — светлые, большие, размером с нашу квартиру в Заводском районе. Живут же люди! В шкафу уже висели костюм, рубахи, галстуки — все, что мне нужно. Одних трусов штук тридцать, как бы на каждый день месяца. Тут же я с неприязнью подумал — чего я им, засранец, что ли? Столько трусов… Считают, что я в них делаю каждый день, наверное. Ну что сказать — я парень с рабочей окраины.