Грифон

Они допустили ошибку — надо было подъехать в упор и расстрелять нас сбоку, через стекла и двери, а они встали впереди и стреляли оттуда. Мы же полулежали, частично прикрытые двигателем как броней, и при первой же опасности я автоматически сбросил девушку на пол, бросившись на нее сверху. Если бы злодеи применили старые автоматы калибра 7,62 — нам бы хана.

Некогда я очень сильно интересовался стрелковым оружием. Это и немудрено — ведь я собирался идти в ментовку, потому интерес был обоснованным. А может, и без обоснования — просто нравились всякие стреляющие штучки, начиная от трубок с горохом и заканчивая главным калибром линкоров прошлого века. Так вот, пять — сорок пять имеют одну особенность: встретив перед собой препятствие, они нормально рикошетируют, пробивная сила у них, как у рогатки или пращи (утрирую, конечно, но примерно так). А вот старый добрый семь — шестьдесят два — это страшная, бронебойная штука. Пули со стальными сердечниками запросто прострелят рельс. Или двигатель старенькой «Тойоты».

Думал я всего секунду:

— Духи, ко мне! — мысленно крикнул в магическое пространство, и салон автомобиля заполнился всевозможными нежитями.

Их было очень много — наверное, сотни. Когда-то на месте магазина «Руслан» было старое кладбище, снесенное еще в советское время. Недаром этот район в просторечии называли «Живые и мертвые», и квартиры в домах, стоящих на костях, стоили дешевле, чем в других местах. Поговаривали, что в этих домах увеличенное количество суицидов, а также заболеваний раком. Не знаю, правда ли это, но… почему и нет? Духи злопамятны, и как я убедился — вполне могут взаимодействовать с миром живых.

Я быстро объяснил духам, что надо сделать, они исчезли, и тут же стрельба внезапно, как и началась, прекратилась.

Глянув через пространство между передними сиденьями, через проем лобового стекла, украшенный блестящими осколками, сверкающими под лучами фонарей, как алмазы, я увидел поднимающиеся в воздух автомобили злодеев. Мне было видно, как сонм призраков облепил черные тачки, будто рой пчел. Люди в машинах кричали, не понимая, что происходит, выглядывали из окон, но машины медленно и верно поднимались и поднимались ввысь.

Автомобили разошлись в стороны, на расстояние метров ста, и с огромной скоростью начали приближаться друг к другу. Из одной выпали два человека — видимо, они пытались как-то уберечься от неминуемой гибели — глупцы — высота была не меньше, чем высота пятиэтажного дома, а скорость движения машин, похоже, достигла двухсот километров в час. Духи разогнали их от души.

Фигурки людей, похожие издалека на маленьких куколок, пролетели по широким дугам и, упав на землю, прокатились по ней еще несколько десятков метров, будто игрушки, брошенные злым мальчишкой-великаном.

Судьба машин была гораздо более страшной. Суммарная скорость составила километров четыреста, а может, и больше. Нужно только представить машину, разогнавшуюся до четырехсот километров в час и въехавшую в бетонную стену. Что с ней будет? Явно — ничего хорошего, доброго и вечного. Вот и с этими супостатскими агрегатами ничего хорошего не получилось. Кроме лепешки, начиненной кашеобразными останками агрессоров. Полетели брызги стекла, мелкие осколки пластика и металла, но в общем и целом лепеха получилась качественная, плотненькая, что-то вроде металлического лаваша.

Эта лепешка после большого «бума» упала вертикально вниз, грохнувшись возле нашего автомобиля.

Не дожидаясь, когда кто-то заинтересуется происшедшим, я подхватил Василису и потащил из разбитой машины наружу. Она безвольно подчинилась, тащась позади, как вагончик за паровозом. Я ускорил шаг, потом побежал, Василиса спотыкалась в своих клоунских башмаках, так что пришлось снова замедлить шаг.

Забежав в темную подворотню, мы отдышались, прижавшись друг к другу, а я снова достал из сумочки девушки магзеркало и вызвал Игоря Михайловича. Мужчина смотрел на меня из магического круга и молчал.

Тишину нарушил я:

— Это все вы. Зачем?

— Деньги, конечно, — нахмурился начальник охраны. — Я работаю на нового хозяина. Против тебя ничего не имею, но девчонка мешает. Так что извини — ей придется умереть. И тебе тоже. Ты взаправду считаешь, что если каким-то чудом сумел уйти три раза, то уйдешь и в четвертый раз? Тебе сказочно везет, парень. И ты не уйдешь. Сдайся — девчонка умрет, но тебе сохранят жизнь, ты даже получишь кругленькую сумму, какую не сможешь заработать за всю свою жизнь, работая в ментовке. Сдавайся, тебе некуда деваться. Ты же все-таки какой-никакой, а опер — мы обложили весь город — гостиницы, сауны, частные квартиры, сдающиеся внаем, все забегаловки, где можно пристроиться. Прикрыли все адреса, где ты можешь появиться вместе с девчонкой, — родителей, любовницу, деда с бабкой, всех друзей. При достаточной квалификации, финансовых средствах и желании можно поймать любого, ты же знаешь! Отдаю тебе должное — ты сумел уйти даже от боевого мага высшей квалификации. Я обязательно предложу тебе работать у нас, будешь моим заместителем — если захочешь, если наскучит тратить те деньги, которые тебе дадут. Сдавайся, Вася! Вы же обречены — а ты еще можешь выжить. Девка-покойник, только об этом еще не знает, а вот ты очень даже можешь пожить. Кстати, а почему тебя не волнует судьба твоих родителей? Если на свою жизнь тебе наплевать?

— Ты не будешь их трогать, — серьезно сказал я.

— И почему же? — с интересом осведомился предатель.

— Потому что если ты тронешь моих родителей, я найду и убью твоих родственников. Всех. Ты еще многого не знаешь, я смогу. Поэтому не стоит вмешивать в наше противостояние родню.

— Хмм… ну это я так сказал, на всякий случай. Мы же не мафия какая-то, зачем нам трогать мирных людей? И вешать на себя лишние трупы, — усмехнулся начальник охраны. — Знаешь, а ведь ты в розыске. Ты вместе с дочерью убитого олигарха занимался развратом в гостиничном номере, убил доставщика еды, а также случайного знакомого, пришедшего к вам в номер, чтобы вместе с тобой, извращенцем, пользовать развратную девку. А еще — убил и ограбил дежурную администраторшу. Тебя разыскивает вся полиция города. Ты преступник! И девка-преступница! Вы кровавые маньяки, извращенцы и подонки! Так что вам не уйти.

— Что-то вы противоречите сам себе, — усмехнулся я, — то вдруг: «Сдайся, и все будет зашибись!», а то: «Ты преступник, и тебя разыскивают!». Не бьется как-то. Что это у вас с носом, Игорь Михайлович? Что такое?! — Я вытаращил глаза и показал пальцем на предателя, непроизвольно дернувшегося и коснувшегося кончика носа пальцем, — у вас нос растет! Точно, растет! От брехни. Сука ты, тварь продажная, Игорек. Доберусь до тебя, мразь! А тебе меня не взять, даже если ты сейчас пустишься вприсядку, пальцы веером, сопли пузырем, гнида! Попробуй, возьми меня!

— Возьму… — зло ощерился начальник охраны. — И скоро. И тогда молись — ты будешь умирать долго и трудно!

— Сериалов пиндосских насмотрелся, что ли? — хохотнул я радостно. — Да ты просто дурак, оказывается! Жди, и я приду, козел!

— У тебя еще есть возможность сдаться, и мы все уладим! — внезапно переменил тон Игорь Михайлович. — Мы сделаем так, что будет отказное, никаких убийств не было, все состряпаем в лучшем виде! Будешь чист, как горлица!

— Скажи своему козлу, что сидит рядом с тобой, — напрасно он со мной связался. Очень напрасно. Он — труп. Как и ты. И разговаривать с трупами мне не о чем!

На этой пафосной ноте я гордо закончил разговор, отключив зеркало, и схватился за голову — а ведь нам и вправду пришел большой белый полярный лис!

В таком дерьме я еще ни разу не был.

Глава 7

В глазах потемнело, и я несколько секунд ничего не мог сообразить, пока голос Василисы не вырвал меня из ступора:

— Вась, а что нам делать-то? Они нас хотят убить, да? Что делать будем?

— Вызови брата.

Василиса кивнула головой, и через три секунды перед нами повисло изображение Вадима, паренька двадцати лет, выглядевшего постарше меня — лет на двадцать пять. Он поднял глаза на Василису и облегченно сказал: