Грифон

Я задумался — вначале хотел просто уничтожить это гнездо с помощью привидений. Но дети? Детей куда девать? Всех убивать? У меня рука не поднимется. А жертвы? С жертвами как? С этими-то что делать? Освободить Василису, а всех остальных бросить? Освобождать подругу без крови не получится. И бросить — тоже не получится, я потом себе этого не прощу. И что делать тогда? Ой-ей… голову сломал в раздумьях. Поднявшись на ноги, скомандовал:

— Ну что, войско мое тихушное, пошли за мной! Ждать команды, будем биться!

— Мы го-то-о-о-вы-ы-ы… — прогудели призраки и серой волной полетели следом. Я же стал спускаться в небольшую лощину, заложенную снегом, который будет тут таять до самой летней жары. Ноги вязли в мокром снегу, чертыхался, падал на четвереньки, но упорно шел вперед. Можно было, конечно, воспользоваться услугами призраков и полететь над землей, но решил обойтись без театрального появления. Икара пока изображать не буду.

Меня заметили сразу, как я поднялся на косогор. Несколько оборотней тут же обернулись зверями и помчались ко мне, отбрасывая ногами комья земли и опавшие еловые иглы. Их было пятеро — здоровенные зверины, каждый по весу равный своему человеческому аватару. Глаза зеленые, пасти красные с белыми зубами. Улыбаются. А что не улыбаться? Жертва сама пришла в лапы, и ловить не пришлось! Лох, он и есть лох, хоть в лесу, хоть на проспекте.

Я встал как вкопанный и тут же взял быка за рога:

— Ведите меня к вашей главной, нимфе. Мне нужно с ней поговорить!

Оборотни, похожие на огромных волков и одновременно на павианов, закашляли, роняя слюни на землю, — видимо, это выражало смех. Потом стали преобразовываться в людей — через минуту передо мной стояли три парня и две девушки — абсолютно обнаженные, но как будто не замечающие холода.

У оборотней вообще чувствительность и к холоду, и к боли понижена. Они могут часами спокойно ходить голышом на таком морозе, который обычного человека превратит в ледышку менее чем за полчаса. Я читал, что это связано с их усиленным обменом веществ. У них всегда повышена температура — если у обычного человека кровь может свернуться при сорока двух градусах Цельсия, эти «подогревались» до сорока пяти без каких-либо последствий — нормальная для них температура. Только вот еды им надо было много и регулярно — их «печь» требовала постоянного топлива. Возможно, что этот постоянный голод и был причиной ухода многих оборотней в леса — легче найти свежее сырое мясо, которое те любили до визга. Кроме того, сырое мясо дает гораздо больше калорий, чем «испорченное» приготовлением.

Эти ребята были примерно моего возраста — восемнадцать-двадцать лет. Они внимательно рассматривали меня, и казалось — пронизывали взглядом насквозь. Носы оборотней шевелились, особенно у двух девушек. Одна даже подошла ко мне и обнюхала мне плечо. (Кстати, очень даже симпатичная девушка! Короткие волосы — гораздо короче, чем у Василисы, — можно сказать, шерсть — небольшая, крепкая грудь, твердый на вид зад с крупными мышцами, стройные длинные ноги — фотомодель, да и только!)

— Пахнет женщиной. Где-то здесь еще и женщина! — безапелляционно отрезала девушка и, хлопнув меня по заду, сказала: — А он хорош! Я бы не отказалась. А ты, Светка?

— Хммм… худоват, а так ничего. Высокий. Надо будет попросить Марию перед тем, как его принесут в жертву, чтобы она дала нам его для забавы. Может, она оставит его для вливания новой крови в Семью?

— Эй! — не выдержал я. — Вы ничего не забыли? Вроде как я чего-то спросил!

— А кто ты такой, чтобы спрашивать? — усмехнулся один из парнишек. — Жертвенное мясо, не более того.

— Постойте! — нахмурился один из парней, русоволосый крепыш. — А откуда он знает, что старшая у нас нимфа? Что-то нечисто, ребята! Ты кто такой?

— Очень опасный человек, — серьезно ответил я, сосредоточенно ковыряя в носу (ну свербит, чего уж? Неприлично, да, и что?). — И если вы, негодные, не отведете меня к старшей — я вас накажу.

Несколько секунд было тихо, так тихо, что можно услышать голоса детей за стеной хутора, шум ветра, капель воды, стекавшей из сугроба в овраге. Потом грянул дружный смех — ребята радостно смеялись над забредшим, на свою беду, придурком, искренне, до слез в глазах. Потом смех снова стих и сменился тихим жалобным визгом — оборотни повисли в воздухе, шевеля ногами и выпучив от страха глаза.

— Я же вас предупредил! — как следует почистив нос, сказал великий некромант Вася. — Чего вы тут клоунствуете? Что, треснуть вас о дерево? Или успокоитесь и пойдете своими ножками прямо к старшей? Кстати, как ее звать?

— Да пошел ты… придурок! — холодно ответил крепыш и тут же взвыл от дикой боли в оттянутых гениталиях. Призрак хорошенько прихватил его «сокровище», и если бы я не остановил — оторвал бы к чертям собачьим.

— Ответ неверный! — важно сказал я (видел в старом боевике, как герой говорил это злодею, перед тем как хорошенько врезать по башке. Вот всегда хотел пустить это выражение в дело!).

— Ну чего ты его мучаешь? — укоряющее сказала висящая в воздухе черноволосая красотка. — Ты же слышал — Мария ее звать!

Я слегка покраснел — и, правда, имя-то называли. Чего-то я лажанулся… но вида не подал, тут же изобразив, что спрашивал не совсем это:

— А как у вас ее зовут официально?

— Как это — официально? — не поняла девушка. — Мария и зовут. Больше никак.

— Хорошо. Продолжаем разговор. — Я сделал умное лицо и присел на бревнышко возле ели, с интересом разглядывая тела оборотней. Впрочем — не всех оборотней — чего мне мужиков-то разглядывать, я же не голубой. А вот на девушек снизу открывался замечательный вид! Ох, какой вид…

Опомнившись, я все-таки занялся тем, ради чего сюда пришел:

— Эй, придурки, кто мою девушку похитил и зачем?

— Какую? — спросил один из парней.

— Похоже, ту, рыжую, что вы у дороги прихватили, — скривилась блондинка, — говорила вам: не надо трогать, слишком близко от людей, и машина на дороге стоит! Нет — вам ее задница понравилась, извращенцы чертовы!

— Это мы-то извращенцы? — ощерился крепыш. — А кто только что ощупывал этого парня? Кто собирался с ним кувыркаться? Надо было сразу валить его, глушить, а вы устроили смотрины! И теперь чего будет? Ай! Ай! Не надо! Больно!

— Оторву, зараза! — пригрозил я строго. — На кой черт вы Василису похитили? Что собираетесь с ней делать?

— Что, что… если девственница — кровь с нее качать. Если нет — там уже по обстоятельствам. Позабавиться, конечно, вначале, а потом и на алтарь можно.

— Что за алтарь? Что ваша Мария делает с алтарем?

— Жертвы приносит, конечно, — как на идиота посмотрел на меня оборотень, — заклинания творит. Мы всегда здоровые, молодые, ничем не болеем. Ее заслуга. Она умеет обращаться с черными силами. Больше никто не умеет — ее умение выше всех. Она некромантка! Так что тебе конец, если ты собрался с ней связаться. Ты не выручишь свою девку, и не думай даже. Если ты сейчас отпустишь нас и уйдешь — мы забудем о твоем существовании.

— А зачем мне вас отпускать? Сейчас врежу об эту ель, только щелкнете, как тараканы. На кой черт миру нужно, чтобы вы жили, твари эдакие? Ведь вы же берете свое здоровье и жизнь от своих жертв! На кой черт вы такие сдались?

— Может, не надо? — обеспокоилась черненькая. — Мы никого не убиваем, только иногда ловим случайных прохожих и проводим к Марии…

— Вы не убиваете, — раздраженно хмыкнул я. — А она? Она убивает?

— Ну не часто… больше использует кровь для снадобий, — пожала плечами черненькая. — Ну и мужчин используем для деторождения. Женщин — тоже. У нас замкнутое общество, если скрещиваться между собой — уроды будут рождаться. Так нам Мария сказала. А она всегда права. Никогда не ошибается. Она глава нашей Семьи!