Гринтерра

— Сейчас, ты медленно встаёшь и по моей команде бежишь в шалаш, запирая за собой дверь… Он тебя не догонит, — стальной наконечник копья Ниссы блестел в, пронизывающих кроны, лучах весеннего солнца.

— А ты?

— Я сразу за тобой, — ягуар остановился и приготовился к прыжку. — Раз… Два… Беги!

Камалия бросилась бежать в сторону от своей, возможной гибели. Хищник хотел было среагировать на человеческого детёныша, но сорвавшаяся на крик девушка перед ним, выкинула вперёд копьё, слегка задев левый глаз, расслабившегося представителя кошачьих. Несколько прыжков и удар мощных лап с острыми, как наточенные кинжалы когтей встречали сопротивление в виде древка копья. Раненый глаз причинял огромное неудобство дикому зверю и с очередным прыжком он скрылся из виду листа армии Гринтерры, Ниссы.

***

Охоту можно было бы назвать удачной, если бы раненый котик не унёс с собой тушу убитого молодого кабана. Девушки направлялись домой, пережёвывая собранные дикие фрукты. Камалия чувствовала свою вину за произошедшее и не могла отделаться от мысли, что в случившемся была только её вина. Ниссу же беспокоила лишь возможная смерть её младшей сестрёнки. Ещё один такой раз она не хотела допускать даже в мыслях, что читалось Камой в её грустном и одновременно напряжённом лице. Голубой и янтарный глаза юной Бадд медленно наполнялись слезами, но она сдерживалась, чтобы не причинить дискомфорт своей названной сестре ещё больше.

— Ты меня теперь не возьмёшь с собой… — глотая слёзы вместе с кисло-сладким соком киви выдавила из себя медноволосая девочка.

— Кама, понимаешь…

— Я так и знала! — бросившись забегать на подъём Тиабата крикнула Бадд. Копьё пролетело совсем рядом и вонзилось в землю перед Камалией.

— Ты ничего не знала и не знаешь! Ты думаешь только о себе, не заботясь о безопасности людей вокруг! Если бы ты погибла, твой отец бы мне голову открутил… Нет… Я бы просто не смогла вернуться… Не смогла бы смотреть в глаза твоей семье… Я просто бы умерла где-то внутри, пока бы моё тело ещё источало жизнь… — девушка сомкнула руки на груди и слёзы градом полились из её глаз. Эмоции запоздалого отчаяния наконец вырвались на свободу и залили лицо Ниссы. Кама заревела в ответ и обняла свою старшую сестру как никогда крепко.

— Извини… Я правда не подумала…

— Ты представить себе не можешь ценность каждой жизни в этом мире. Нет ничего ценнее неё, помни это, когда тебе придётся у кого-то её забирать. — Лист армии положила свою руку на плечо названной младшей сестре и с некоторой игривостью посмотрела ей в глаза. — Есть ещё одна вещь, которую я хочу тебе показать.

***

Девушки шли по чаще леса пока не вышли на опушку, посередине которой росло огромное толстое дерево. У него не было коры или даже её подобия, а трава и мох переставали расти уже в нескольких метрах от дерева. Крупные попугаи разного цвета сидели на ветках близстоящих зарослей и с любопытством рассматривали гостей опушки. На самом “голом” дереве, как прозвала его Камалия, росли странные фрукты, они напоминали те, из которых делали фруктовый ликёр, но при этом они были намного темнее. Плоды голого дерева Кама не встречала в джунглях и потому ей стало жутко интересно каковы они на вкус.

— Даже не думай, мелкая, — Нисса не сводила взгляда с дерева, что-то выискивая среди его высоких ветвей.

— Ты о чём? Сама же привела показать новый вид фруктов.

— Это да. Но эти фрукты не совсем те, которые может есть человек, — гринтерка сняла одну из обычных лиан со свисающих вниз ветвей и начала вязать какой-то узел.

— Что значит “их нельзя есть”?

В ответ Нисса лишь раскрутила получившуюся петлю и закинула на один из плодов.

— Прячься! — Нисса схватила Каму за плечи одной рукой и зашла за ствол одного из деревьев, одновременно дёрнув за петлю лианы, заставив её слегка сжать плод. Взрыв, грохот, разлетающиеся в небо попугаи и осколки какой скорлупы, что пролетела мимо ствола дерева, за которым прятались девочки.

Когда Камалия вышла из-за дерева опушка уже опустела от восседающих на ветвях птиц и была видна лишь дымка какой-то кислоты, разъедающая землю под веткой только что взорвавшегося фрукта.

— Теперь я их точно есть не буду.

— Это бум-бам фрукт, так его называют. При взрыве от расплёскивает свой сок, что является кислотой, и на несколько десятков метров раскидывает свои семена, что пробивают даже кожаную броню. — Нисса всё так же не сводила взгляда с дерева, чем насторожила Камалию ещё больше. — Осторожно! — Девушка оттолкнула Каму за соседнее дерево, а сама спряталась за лежащий рядом камень.

Очередной взрыв опасного плода потряс лес, показывая не знающим животным силу дерева бум-бам.

Глава 5. Первое задание. Часть 1

Скорость, с которой она бежала, была невозможна для многих людей. Ещё бы. Ведь сегодня прибыл торговый караван, а с ним, как всегда, приезжали сладости. Купцы привозили много всего интересного, но сладкие кубики Камалия не могла забыть. Девушка уже была рядом с Тиабатом, как почувствовала разнообразные, редкие для этих мест запахи.

— Они уже здесь! — закричала девочка и стремглав начала забегать по дороге в деревню.

В самом поселении же начался настоящий ажиотаж: жители продавали торговцам ещё не поспевшие плоды марулы, фрукта, из которого делали вкуснейший ликёр, на вкус он был похож на цитрусовую сливу с привкусом чего-то молочного. Их доставляли до городов в неспелом виде и продавали за большие деньги владельцам таверн и различных лавок. Жители торговали также различными украшениями, сделанными из местных деревьев, шкурами и конечно стальными прутьями, что выплавлялись из железа, добытого в недрах Тиабата. Как не странно деньги с продажи железных заготовок для оружия и брони шли не в казну Гринтерры, а делились между шахтёрами и кузнецами, что только прибавляло прыти в его добыче.

— Макото, ну сделай ты мне скидку на свиток с новыми технологиями ковки! Мои мечи всегда были одними из лучших! — не унимался кузнец Баргус. Торговец приезжал в Деревню Орешника раз в несколько месяцев на одну или две недели в зависимости от продаж. Он был всегда одет как представитель общества маргеналов: старый плащ, похожий на лохмотья, сандалии из сгнившей кожи и широкая шляпа, которая, как кажется, защищала только от солнца, а в дождь протекала как дуршлаг. Но несмотря на свой внешний вид торговец Макото был крайне жаден к деньгам и почти никогда не делал скидок на свои товары.

— Друг мой, Баргус, товарищ, брат Вы мой названный! Нет денег — идите лесом. — сказал старый и умудрённый жизнью в столице Макото, отбирая кожаный тубус.

— Да что же мне сделать? — умолял кузнец. — Хочешь подковы свои лучшие отдам? Хочешь ножи из кузни острейшие? Только скажи!?

— Ну что же… Раз так… У меня телега сломалась, вон стоит! Нужно колёса новые сделать, эти уже совсем сносились…

— Хорошо! Прямо сейчас возьмусь, материалы какие-то остались, что смогу, всё сделаю! — Баргус сорвался с места и пошёл быстрым шагом к разваливающейся повозке из сгнивших досок, называемой телегой.

Прогуливаясь среди торговцев по главной улице и неся в руках небольшую корзину со сладостями, Камалия услышала этот разговор. Когда-то мастер Баргус сделал для неё нож, как подарок на день рождения, да и вообще он всегда был с ней добрым стариком, пусть и с некрасивыми выпирающими передними зубами, с которых часто стекала слюна, перемешанная с угольной пылью кузницы. Размышления прервала тяжёлая ладонь, опустившаяся на плечо девочки. Человек, которому принадлежала эта рука, казалось, услышал её мысли и сейчас думает о том же, о чём и она.