Гринтерра

— Меня Обирон звать, Обирон Эмек. — протянул свой кулак вперёд спаситель.

— А меня Камалия, можно просто, Кама, — чуть с улыбкой произнесла девочка, стукнувшись своими костяшками об его. — Из рода Бадд.

— Я знаю, кто ты. Пару лет назад ты меня спасла, заставив пересмотреть свои взгляды на общение с местной шпаной.

— Так, всё-таки, это был ты, тот парень, лысый, что проиграл моему отцу?

— Да, я. Тогда я был лысый, потому что волосы в смоле измазал, вот меня батя и постриг.

— Ахаха! Да… Здорово ты тогда моего отца надул, он до сих пор вспоминает. Но я тебя давно не видела в нашей деревне. — Кама ужаснулась собственным мыслям. — С того самого случая!

— Мы с отцом живём у подножья горы, он часовой, ходит в ночные патрули. До Краткой войны он служил рантаром, ему не хватает сражений, а так хоть “пользу приносит”, как сам говорит, — с задумчивостью сказал Обирон.

— Оби! Значит, твой папа был рантаром? А чин?

— Десятник…

— Да он же следующий по званию после анхеля, Оби! — разноцветные глаза Камалии распахнулись, отражая удивление своей хозяйки.

— Обирон, но, всё равно, лучше зови Оби.

Шум с диким хрюканьем над ветками пропал, и они выглянули наружу. Кабан переросток ушёл в неизвестном направлении, оставив после себя лишь шляпки съеденных желудей. Сколько они уже сидели в листве и ищут ли их, Оби с Камой не знали, но были уверены, что пора выдвигаться в Деревню Орешника.

Путь обратно был не близкий. Оби сказал, что тоже искал этого кабана, так они и пересеклись. Вот уж и правда, воля случая. Он нёс её на спине всю дорогу, и ей лишь оставалось уворачиваться от летящих в лицо веток и расспрашивать мальчика о его тренировках. Так они и подошли к плоскогорью.

Оби донёс Камалию до самой двери, несмотря на её мольбы этого не делать. Парень знал, что хоть кровь и перестала течь из ноги девочки, это не значит, что можно сразу напрягать мышцы, не давая зажить ранам. Из открывшихся дверей дома вышел отец и увидев окровавленную ногу дочери мгновенно оказался рядом. Из-за его спины вылетела бледная Адеола, начав ощупывать и осматривать дочь.

— Спасибо! — заботливым голосом произнёс Ганджи, беря на руки Камалию. — Обирон? Мы же не были представлены друг другу.

— Господин Бадд, мы с Вами уже виделись, и я Вам проиграл. — с армейской выучкой сказал парень.

— Ааа… Ну да. — улыбнулся ему Ганджи. — Жаль, что нет времени видеться чаще с твоим отцом. Как дела у Эобара?

— Здоровы и сыты. Отец с гордостью рассказывает о дружбе с Вами.

— Что ж, тогда я надеюсь и на вашу дружбу. — посмотрел мужчина на расцарапанную дочурку. — Я не забуду твоей помощи. Заходи к нам в любое время. Помогу, чем смогу.

— Спасибо! — поклонился старосте растрёпанный юноша.

— Это тебе спасибо, пацан. Приходи сегодня с папой на чествование новых воинов. — кинул Ганджи через плечо, удаляясь в сторону дома.

— Пока! — крикнула Камалия, почувствовав себя неловко на руках отца. — И мы теперь друзья, не забудь!

Кама скрылась с родителями за тяжелыми дверьми, а Обирон Эмек так и стоял в поклоне. Неужели у него появился первый друг. Улыбка не сходила с губ молодого человека.

— Пока!

***

В тёплом как домашний очаг закате пели и плясали жители Деревни Орешника чествуя воинов, вернувшихся с новой силой из Ущелья Ветра. Староста деревни сидел с семьёй у края поляны, на которой в больших ритуальных масках танцевали люди под быстрые удары барабанов. В середине поляны горел огромный костёр, который каждый из воинов перепрыгивал по многу раз за танец, будто проходя между миром живых и миром мёртвых. Местное вино лилось рекой, еда подавалась поварами нескончаемым потоком, а песни под ударные звуки инструментов рассказывали о подвигах предков.

— Мама, эта мазь правда поможет? — Камалия сидела, вытянув вперёд раненую ногу, на которую был намотан длинный лист какого-то растения, а из-под него виднелось бело-зелёное лекарство.

— Твой папа научил меня готовить эту мазь, как только мы пришли жить в деревню. Я не была приучена к местному быту и получала много травм и царапин, вот и приходилось всё время готовить новые порции этой чудо мази.

— Ах-ха-ха! Я помню, как ты, Адеола, пришла в кровать обмазав ей всё лицо. Такое зрелище было, никогда не забудешь! — вытирал свои слёзы подвыпивший муж.

— Ха-ха… Зрелище было, когда ты выпрыгнул в окно после этого и на следующий день рассказывал, что видел духа. — издевалась жена.

— Ты же мне сразу не сказала, что это была ты!

— Так было веселее.

И всё семейство дружно рассмеялось.

Камалия наблюдала за танцующими воинами и один из них направился прямо к ним. Большая маска из тисового дерева с вырезанным на ней лицом, похожим на женское, закрывала лицо воительницы. Девушка подбежала и села на колено перед старостой, снимая с себя тайну.

— Нисса! — закричала Кама и кинулась на шею молодой негритянке. — Целый месяц по тебе скучала!

Девушка обняла свою маленькую подругу, словно младшую сестру.

— А я уж думала, забыла. Целый месяц не могла отделаться от мысли, что ты на меня из кустов выскочишь. — отстраняя от себя Камалию, девушка протянула маску воина девочке. — Хочешь поносить?

— Ого! — лицо Камалии расплылось в улыбке счастья, но та медленно начала улетучиваться. — Я не могу её одеть. Я не заслужила. Вы их целый месяц вырезали из великого дерева Ущелья Ветра, следуя воле духов природы, — девочка протянула маску обратно Ниссе. — Когда-нибудь я вырежу свою, и моя будет больше, чем у тебя, — Кама показала язык и вновь воссияла улыбкой.

— Вы растите достойную дочь, староста Бадд.

— Спасибо Нисса. Поздравляю с прохождением испытания, надеюсь твой род будет прославлен тобою в царской армии, и вы получите свою фамилию.

— Буду стараться изо всех сил! — Нисса встала с колена и убежала к остальным молодым воинам деревни.

Из теней, что откидывали дома от света костра, к счастливой семье приближалось два светящихся в темноте глаза. Адеола резко схватила Ганджи за руку, а на лице мужчины выступили капельки пота. Камалии же показалось, что она начинает терять сознание от чувства страха. Музыка перестала играть, а воины прекратили свои танцы. В тёмном плаще, ведя за руку ребёнка, к семейству Бадд приближался седой мужчина. Его волосы были собраны в низкий хвост, а глаза напоминали два горящих факела, оббегающих непривычную праздничную суету.

— Эобар! — Ганджи подскочил со своего места и протянул руку своему старому другу.

— Ты приглашал Бадд, вот и пришёл. Наши дети наконец познакомились, и я решил тебя навестить. К тому же и случай выдался.

— Я хотел бы с тобой поговорить Эо, но не в столь людном месте.

— Хорошо. Обирон, побудь здесь и на этот раз постарайся без происшествий. — взглянув на своего сына с укором, Эобар скрылся вслед за старшим Баддом. А праздник продолжился будто ничего и не произошло.

***