Гришка против Пустынного демона

— Нет-нет. Через лесочек мне быстрее, дом как раз на отшибе стоит, у реки.

Гриша натянул вожжи, и Цезарь, кивая головой, потянул карету в сторону усадьбы.

«Надо будет отблагодарить его. Это ж какой он по молодости был! Завтра у управляющего поинтересуюсь про него. Может, помощь какая нужна».

Но на следующий день с утра к нему заявился дружок с военного училища и про мужика он благополучно забыл.

***

— А ведь так и не отблагодарил, — с досадой сказал Гриша и помог Уру спуститься со скалы.

— Ты о чем?

— Да так, вспомнил кое-что.

— Надо поторопиться, чтобы успеть дойти до вулкана, — библиотекарь показал на солнце, зависшее над горизонтом.

Они шли плоским камням с острыми краями и не раз поскальзывались и падали. Назифа опиралась на Гришу и Ура, с трудом наступая на больную ногу.

— Я поняла! — воскликнула Назифа, после долгого молчания, и повернулась к Грише. — Песня! Ты пел, когда приходил «Священный огонь».

— Да? Я даже не заметил. А что я пел?

— В первый раз про остров, а сегодня про какие-то сени.

Гриша отошел от них на безопасное расстояние, развел руки в стороны и загорлопанил:

— Из-за о-острова на стрежень, на про-остор речной волны. Ой, да выплыва-ают расписные острогрудые челны. На пере-еднем Сте-енька Разин…

Ур и Назифа не сводили с него глаз, в надежде увидеть голубой огонек. Тем временем, Гриша допел песню до конца, но не почувствовал того тепла в груди, которым сопровождалось появление «Священного огня».

— Не получилось, — он пожал плечами и вытер пот со лба. — Значит что-то другое должно произойти. Может, он сам решает, когда появиться? На то он и «Священный».

Они вновь зашагали вдоль ряда острых скал и видневшихся вдали высоких гор. Когда солнце наполовину скрылось, отбрасывая длинные тени, троица решила устроить привал.

— Вот он – вулкан. Уже близко! — Гриша взобрался на валун и показал на гору с обломанной вершиной. Она казалась оранжевой в лучах заходящего солнца. — Только с этой стороны скалы очень плотно друг другу стоят. Даже не знаю, как к нему подойти.

— На рассвете поищем, а теперь надо отойти к песку и вырыть ямы, — Ур обрабатывал раны Назифы, пока так жевала вяленое мясо.

— Не-ет, — запротестовал Гриша. — Больше я в могилу не лягу. Лучше в щель забьюсь и там посплю.

Девушка поддержала его, и Уру пришлось согласится. Они поели и разбрелись в поисках подходящего места для ночлега. Вскоре Гриша позвал остальных и показал на низкую пещерку у самой земли.

— Надо камни оттуда вытащить и втроем легко влезем.

— Надо сначала проверить, не поселился ли кто-нибудь до нас, — нравоучительно сказала Назифа, достала кинжал из-за пояса и медленно двинулась к пещере.

— Погоди, — Гриша схватил ее за руку и показал свою саблю. — Лучше я проверю.

Она не стала возражать, потому что с трудом опиралась на больную ногу. Юноша опустился на карачки и начал пробираться вперед, выставив саблю перед собой. Он все шел и шел, но пещера не заканчивалась. Вскоре свет, проникающий с улицы, остался позади и его окутала кромешная тьма.

— Какая же глубокая пещера, — прошептал он и провел рукой по сухой и гладкой стене. Вскоре острые камни сменились земляным полом. Грише вдруг стало не по себе, он понял, что это не пещера, а проход. Кто-то вырыл его под скалами.

«Интересно, куда он меня выведет?» — едва успел подумать, как увидел слабый белый свет вдали.

Он ускорился, но не переставал щупать пространство вокруг себя, чтобы не удариться или не нарваться на какого-нибудь зверя или монстра. Через пару десятков метров под коленями снова появились острые камни, и Гриша приблизился к выходу. Он выбрался из пещеры, огляделся и не смог сдержать радости:

— Эх-ма! Вот так Гришка, вот так молодец!

Он стоял у подножья вулкана, а черная бугристая застывшая лава доходила почти до прохода. Местами на ней уже пробилась трава. Несколько пестрых птиц прохаживались, заглядывая в щели, в поисках насекомых. Гриша посмотрел на небо. Солнце почти скрылось, последние несмелые лучи освещали верхушки гор.

«Надо торопиться».

Он убрал саблю в ножны, залез в проход и заспешил к друзьям. Обратный путь занял гораздо меньше времени, однако, когда он выбрался наружу, то увидел звездное небо. Ура и Назифы нигде не было.

***

Гриша никак не мог успокоиться и все всматривался в тени, пытаясь разглядеть друзей. Идти на их поиски он побоялся, вдруг демон где-то поблизости.

«А если демон их поймал, пока они меня ждали? — с ужасом подумал он. — Надо было вместе идти. Сначала лирры пропали, теперь Ур с Назифой. Похоже, я остался совсем один».

От мысли об одиночестве у Гриши сжалось сердце, и он постарался себя успокоить:

«Они, наверное, нашли себе укрытие, а утром снова придут сюда. Может, Ур все-таки настоял на том, чтобы вырыть ямы и спрятаться под плащами?»

Он положил саблю рядом, устроился поудобнее и заснул. Сны проносились одна за другой. Мелькали знакомые и незнакомые лица, демон гонялся за ним по усадьбе, Степан Мефодьевич ревел на плече поварихи, а Филя хищно клацал острыми длинными зубами.

Гриша потянулся, но уперся ногами в стену и проснулся. Ему как раз снился гроб из свежего дерева, поэтому он тут же поднялся, ударился головой о потолок прохода и заорал:

— Не-е-ет! Я не умер! Мне не нужен гроб!

Через секунду он все вспомнил и вылез на улицу, потирая ушибленный лоб. Утреннее солнце разгоняло ночную прохладу, над головой чирикали птицы. Гриша осмотрелся и от того, что увидел, похолодели ноги. Мешок Ура, бурдюк с водой и кистень Назифы в беспорядке валялись на земле.

— Боже мой! — ошарашенный юноша закрыл рот рукой. — Демон унес их.

Он подобрал вещи друзей, вытер тыльной стороной ладони мокрые глаза и решительно пополз по проходу.

«Я должен убить это исчадие ада! Надеюсь, Ур и Назифа еще живы. А если нет, то ему же хуже!»

Только когда Гриша вылез из прохода и подошел к лаве, он понял, что не сумеет прочесть свиток.

— Дурак! И что я раньше не спросил, как сделать лавовое лезвие?

Он снял с плеча мешок Ура, достал свиток и приоткрыл его. Незнакомые письмена испещряли травянистую бумагу. Гриша всматривался в знаки, пытаясь угадать, что они могут значить, но все было без толку. Раздосадованный юноша, бросил свиток на землю и тот покатился, разматываясь. Он развязал бурдюк, поднес его ко рту и остановился, как вкопанный, когда взглянул на свиток. В самом конце документа были мелкие рисунки, соединенные стрелками.