Гроб с музыкой

— А зачем меня надо было предупреждать?

Она рассмеялась.

— Мне очень интересно узнать, как вы выкрутитесь из этой заварушки.

Леха вновь схватился за кейс.

— Ярославна, вы самая несносная… сука, которую я когда-либо встречал!

— В этой игре я ставлю на вас. Пусть хоть это послужит мне оправданием. И кстати, Грушков уже в курсе, что вам надо отлучиться в связи со следственным мероприятием. Так что можете у него не отпрашиваться: я все устроила.

Леха выскочил из кабинета, изо всех сил хватив дверью.

* * *

Всю дорогу до Орховца Леха ругался матом и погонял таксиста. В голове у него была полная неразбериха. По законам жанра Нимфа должна выдать Полонину всю правду: она заметила Серегин труп, после чего ее скинули с моста вместе с Измайловым. Хорошо, если она видела преступника, который вернулся за телом… Тогда подозрения с Лехи снимутся сами собой. А если Нимфа была все еще без сознания, когда явился убийца? Кто будет крайним в этой ситуации? Леха Кобец, разумеется. Он тоже видел труп, но на него как на свидетеля почему-то никто не покушался. Потом он как-то очень подозрительно скрыл от следствия крайне важную информацию… Стало быть, Полонин спустит всех собак на него. Неужто он еще задницу станет рвать, чтобы добраться до истины?

И все это случится с ним по милости Ярославны.

«Я просто прибью ее! — мстительно думал Леха, глядя на дорогу. — Хоть за дело буду сидеть. Не так обидно».

Добравшись наконец до Орховца, они еще минут пятнадцать мотались по пыльным улочкам, пока не обнаружили неказистое двухэтажное здание больницы. Главный врач — румяная тетенька в халате и белой шапочке — очень обрадовалась Лехиному приходу.

— Слава богу, хоть кто-то появился! А то мы просто с ног сбились с этой девочкой. У нее ретроградная амнезия из-за сильного ушиба головы. Вы ведь с ее работы?

Леха не был уверен, что Нимфа где-нибудь работает, но на всякий случай кивнул головой.

— Вчера ваша сотрудница Ярославна Князева нам позвонила и все выспросила. Мы все удивлялись, надо же какая сердобольная! Родственники не ищут, а коллеги вот беспокоятся. Сюда, пожалуйста, — распахнула она белую дверь палаты.

Нимфу почти невозможно было узнать: голова замотана бинтами, лицо бледное, даже желтое. Тонкие руки поверх одеяла. В правом ухе большая золотая сережка с красным камешком, а в левом — нет. «Все-таки потеряла,» невольно подумал Леха.

Она подняла на него какие-то пустые зрачки. Не зная, с чего начать, Леха присел на краешек ее кровати.

— Привет… Как ты?

— Привет, — отозвалась Света, глядя сквозь него. Промолчав несколько секунд, она снова закрыла глаза.

— Что с тобой произошло? — тревожно спросил Леха.

Главврач жалостливо подперла щеку ладонью и всхлипнула:

— Бедная девочка… Ее нашли мальчишки. Поехали рыбачить на реку, смотрят, а на отмели она лежит… Весной было сильное половодье, вот песку и насыпало. Кабы она в воду упала — то все, сразу же конец. А так ушиблась сильно, переломы.

— Я не упала! — внезапно прошептала Света, и лицо ее исказилось. Двое их было. Одна женщина, один мужчина. Они меня скинули!

Леха ринулся к ней.

— Ты бы их узнала?!

— Не знаю… Нет, не помню.

Из-под ресниц Нимфы поползла слезинка. Главврач тут же перепугалась.

— Ой, ей вредно волноваться! Уходите!

Схватив Леху за плечи, она принялась выталкивать его из палаты.

— Мне надо поговорить с ней!

— Ни-ни! Девочка едва жива… Пускай отдыхает!

Сердце Лехи болезненно сжалось. В голове не укладывалось: Нимфа хорошенькая как ангелочек, ласковая, веселая — и вон чего с ней сделали…

По больничному коридору загромыхали шаги, Леха поднял голову: навстречу ему в развевающемся белом халате топал Полонин.

— А, и ты тут? — шумно удивился Колька. — Ну, как поживает твоя Нимфа?

— Тише вы! — возмущенно прервала его главврач. — Раскричались как в лесу!

Колька вытащил из кармана брюк красненькую книжечку удостоверения.

— Я следователь прокуратуры. Мне срочно надо поговорить с гражданкой Огурцовой.

Главврач долго препиралась с ним, но в конце концов все же уступила.

— Ладно, проходите, только не долго. А вы, молодой человек, обратилась она к Лехе, — приезжайте лучше завтра.

Он покорно вышел вслед за ней в вестибюль. Ему было страшно холодно. Вот, сейчас Полонин задаст Нимфе вопрос: «А почему вы упали в обморок? И кто с вами находился в тот момент?» И тут же, не выходя из больницы, напишет постановление об аресте Алексея Кобеца как главного подозреваемого. Отчего-то сразу вспомнилась Ярославна. Зачем ей это понадобилось?

Он усмехнулся. Если бы он сразу все рассказал Полонину, отвез его в радиорубку, помог найти улики, то сейчас бы на месте Лехи вполне могла оказаться сама Ярославна. Стояла бы, глядя на больничный двор сквозь заросли подоконничных фикусов, и с минуты на минуту ожидала ареста. Только бы он никогда не подставил ее… А она подставила… Что ей какой-то Леха? У нее есть Борис Игоревич — буржуй и меценат, владелец заводов, газет, пароходов…

— Ты еще не уехал? — услышал он Полонинский голос за своей спиной. В нем не было ни тени казенной строгости.

— Нет еще… — проговорил Леха, начиная на что-то надеяться.

Колька с досадой постукивал по ладони свернутым в трубочку протоколом допроса.

— Черте что! Она ничего не помнит! Никакого Измайлова в жизни не видела. С тобой тоже вроде как не знакома. Я ее спрашиваю: «Что случилось?» А она: «Танцевала на дискотеке. А потом — не знаю». Очнулась, когда двое каких-то людей стали перекидывать ее через перила моста. Дальше опять ничего не помнит. Опознать никого не берется. Тьфу!

Вряд ли Леха когда-либо чувствовал себя счастливее.

— Так она что, и меня не вспомнила?!

— Натурально!

— А память к ней вернется?

Полонин неопределенно дернул плечом.

— Бог ведает! Врачиха сама ничего определенного сказать не может. Транспортировать ее в областную больницу не дают. Волновать не разрешают. Что ж, будем ждать. Чего нам еще остается?

* * *

Вернувшись в контору, Леха сразу помчался к Топ, но у нее была какая-то спешная работа, и она запретила себя отвлекать. Пришлось отправиться к себе в кабинет и мучиться от присутствия Ярославны. Она, по всей видимости, была страшно поглощена работой: что-то быстро строчила, сверяясь с толстыми книжками, половина из которых была вообще на иностранных языках.

Леха томился. Услышанное от Полонина распирало его и требовало немедленно с кем-нибудь поделиться. Но Ярославне такой радости он бы в жизни не доставил.

Как только он переступил порог своего кабинета, она подняла голову и спросила:

— Вас не арестовали? Очень мило… Я за вас рада. — И снова погрузилась в работу.

Некоторое время Леха рассматривал ее ножку, видневшуюся под столом, и прикидывал, сколько могут стоить ее туфли. Потом он перевел взгляд на руки. Да, ногти у Ярославны были ей-богу накладные. И очень красивое колечко с небольшим бриллиантом. Что-то такое кругленькое и сверкающее. Вот если бы она такими ручками…