Гром и молния

– Я подумал, что нам надо избавить тебя от этой татуировки. Мне кажется, она будет меня раздражать, да и смотрится как-то вызывающе, - невозмутимо продолжил брюнет.

– Буду премного благодарен. Только почему-то ещё никому не удавалось избавиться от неё! Не знаешь, с чего бы это?
– презрительно произнес Малфой.

– Ну, скажем, я догадываюсь, - подойдя к блондину, произнес Гарри.
– Не возражаешь?
– ловко расстегнув манжет и задрав рукав, он прикоснулся палочкой к уродливому рисунку и зашипел что-то на змеином языке. С палочки струился зеленоватый туман, окутав собой руку и полностью скрыв от глаз смертный знак. Так продолжалось минут десять, после чего Гриффиндорец устало опустился в кресло, позволяя туману рассеяться и открыть глазам безупречно белую кожу на руке слизеринца.

– Только не обольщайся, это всего лишь временный разрыв вашей связи.

– Но как ты это сделал?
– изумленный юноша не верящими глазами рассматривал свою руку.
– Это невозможно! Даже Дамблдор не смог помочь Снейпу освободиться.

– Я не освободил тебя от Смертного знака, а всего лишь блокировал его на некоторое время, впрочем, я думаю, потом мы просто повторим процедуру, - как о чем-то совершенно обыденном рассуждал Гарри.
– Правда Вольдеморт, наверняка, почувствовал это, но я склонен думать, что он сочтет тебя мертвым, - было заметно, что тема ему уже надоедает. Малфой, наконец, свыкся с мыслью: «Гарри Поттер - действительно сильный волшебник, а не четырехглазое ничтожество», - и начал размышлять на тему «Зачем этому новому Гарри Поттеру помощник, тем более, Драко Малфой?» Ответа не находилось. Тем временем, бывшее «четырехглазое ничтожество», ныне именуемое «сильным волшебником», видимо, отдохнув, поднялся с кресла и уверенной походкой подошёл к Драко.

– Малфой, я думаю, нам пора начинать поиски, а то мы и так потеряли все утро, - усталость в зеленых глазах просто растворилась. Молодые люди, по возможности, привлекавшие как можно меньше внимания шныряющих обитателей дома, быстро покинули особняк Биасотти и зашагали по набережной. Солнце пекло безжалостно, по общему мнению двух юных англичан. Гарри подумал, что здесь, наверняка, дохнут дементоры, а Драко - что в аду бывает прохладней. Через полчаса гонок по расплавленному от жары городу Герой Волшебного Мира сжалился и применил охлаждающие чары.

– Почему ты раньше этого не сделал, Поттер? Хотел подождать, пока я умру?
– разозлился Малфой.

– Вообще-то, я рассчитывал обойтись без чар. Как же ты не поймешь, мы носимся по городу вовсе не в поиске большой неоновой вывески «Вольдеморт и Упивающиеся приглашают спасти Рона Уизли!» Мы ищем магию или её следы. Если мы будем колдовать направо и налево, то нужные нам следы просто затеряются в нашей собственной магии. А другого способа найти их я просто не знаю, - объяснил Гарри.

– Ты сможешь почувствовать магию? Но ведь этому учатся очень долго?
– остановился от удивления Драко.

– Знаешь, когда обстоятельства припирают, выясняется, что люди способны гораздо на большее, чем кажется, - в зелёных глазах проскользнула тень. Брюнет вспомнил, как всю прошлую ночь работал над своим восприятием магических следов. К утру ему удалось почувствовать остаточную магию на зачарованной монете и узнать её среди других. Недостаток практики он решил компенсировать старанием. Ведь Его Лучший Друг в смертельной опасности!
– А теперь пойдем, у нас нет времени, - голос прозвучал твердо, а в глазах появилась уверенность.

Они целый день бегали по Венеции, не замечая её красоты. Иногда Гарри подходил к каким-то людям и задавал несколько вопросов. В таких ситуациях Драко предпочитал оставаться в стороне. А потом они снова куда-то бежали, что-то искали и кого-то спрашивали. К вечеру совершенно вымотавшиеся парни вернулись в свою комнатку с важной информацией: в Венеции, среди тысяч туристов, находился богатый англичанин. Со своими друзьями он снимал шикарный особняк у залива, куда никого не пускали, а Гарри, приблизившись к нему, с яростью прошептал: «Поиск окончен». Гриффиндорец молчал всю обратную дорогу, размышляя как сломать защиту замка, не подставить под удар Рона и сделать все максимально тихо. Единственный выход был - подождать до начала карнавала. Один день. Нет, ещё целые сутки его друг проведет в лапах чудовища, но иного выхода просто не было.

В комнате было чисто и прохладно, на столике стоял графин с вином и корзина с фруктам, рядом лежала записка:

«Дорогие Гарри и Драко, за один день осмотреть весь город невозможно! Вы пропустили обед и уже опоздали на ужин. Я не могу выходить из комнаты после одиннадцати, поэтому оставляю вам вино и фрукты (больше ничего не смогла достать - отец не одобряет моей навязчивости). Надеюсь, завтра мы проведем вместе больше времени.

Искренне ваша Эмма.

P.S. Я уговорила отца поставить Вам кондиционер - с непривычки жара просто убивает».

– Какая заботливая девочка, - ехидно улыбаясь, произнес Драко.

– А я то думал, что мы забыли, - не обращая внимания на тон блондина, улыбнувшись, отозвался Гарри.
– Что ж, предлагаю перекусить, раз есть такая возможность.

И, не долго думая, брюнет налил красное тягучее вино в два появившихся из воздуха бокала, один из которых плавно полетел в сторону слизеринца. Тот взял бокал и осторожно сделал небольшой глоток. Видимо, содержимое его устроило, так как, усевшись на кровати, он жадно припал к хмельному напитку.

– Поттер, не хочешь поделиться со мной планами?
– неуверенно произнес блондин.
– Я знаю лишь то, что мы нашли Темного Лорда. Что будем с этим делать?

– Сейчас мы поедим, примем душ и ляжем спать, а завтра будем продумывать детали и готовиться. Ну, а в первый день карнавала мы очень тихо, не привлекая лишнего внимания магглов, вытащим Рона из лап красноглазого ублюдка. Вот такие у нас планы, - весёлым голосом поделился Гриффиндорец.

– Отлично, тогда передай мне виноград и поведай, как мы будем спать - кровать то одна!?
– получив желанный виноград, блондин забрался на постель с ногами и облокотился на подушки, заинтересованно глядя на своего вынужденного напарника. Тот сидел в кресле в самой непринужденной позе и попивал вполне сносное вино. Угольно-черные волосы находились в нормальном для них лохматом состоянии, а зелёные глаза блестели за стеклами очков. Даже в расслабленном состоянии его тело излучало силу. Тренированную фигуру ловца не могла скрыть даже свободная футболка. Да, - Краса и Гордость Гриффиндора, тут не поспоришь. Драко вспомнил, как Поттер летал. Странное чувство, подобно электрическому разряду, пронзило его тело, и он отвернулся.

– Хотелось бы тебя успокоить тем, что я сотворю еще одну кровать, но боюсь, она здесь не поместится, даже если заставить её парить в воздухе. Так что, мы просто увеличим имеющуюся до сносных размеров. Если ты, конечно, не предпочтешь спать в кресле?
– на губах его появилась ехидная ухмылка, достойная Малфоя.

– Ты хочешь сказать, что мы будем спать вместе?
– на бледном лице выступил лихорадочный румянец.

– Да, именно это я и хочу сказать, - скучающим тоном произнес брюнет, - не бойся, приставать не буду.

– Я и не боюсь!
– красные пятна переместились с лица на шею.

– Вот и хорошо, а теперь неплохо бы смыть с себя последствия жаркого дня, - Золотой Мальчик поднялся с кресла и направил на него палочку, через несколько секунд в комнате появилась душевая кабинка.
– Я бы уступил тебе первенство, но, думаю, у меня это займет совсем немного времени. Кстати, душ станет креслом через два часа, надеюсь, тебе хватит времени поплескаться всласть; полотенце возьми в чемодане, не смею навязывать тебе пижаму - ты явно привык спать обнаженным, - смеясь, произнес он и начал нетерпеливо снимать с себя надоевшую за день одежду, небрежно скидывая ее прямо на пол. Оставшись в одних плавках, он ещё раз поднял палочку и исчез за возникшей ширмой. Драко молча следил за происходящим, все его силы были брошены на контроль собственных чувств. Это ужасно! Его школьный соперник и враг номер один возбудил его! «Это все от переутомления», - успокаивал он себя. Но что-то в глубине души подсказывало, что реакция организма на переутомление была бы совсем другой. Не придумав ничего более действенного, блондин потянулся к бутылке с вином, и, не потрудившись налить рубиновую жидкость в бокал, присосался к горлышку.