Гром и молния
Шрифт:
– О, Гарри Поттер, наконец-то! А кто твой спутник? Впрочем, неважно, всех гриффиндорцев не упомнишь. Жаль, что Темный Лорд уже покинул это место. Ты задержался, мы ожидали тебя раньше, - оскал на лице Беллатрикс Лестрандж должен был обозначать улыбку.
– Вы забыли оставить записку с адресом. Пришлось вас искать. Мы на минутку, чай пить не будем, - улыбнувшись, ответил Гарри и поднял палочку.
– Sphaera Protegus.* *
Драко прибывал в состоянии священного ужаса и не смог по достоинству оценить остроумие своего партнера. «Малфой, очнись! Я буду держать щит, ты - возьми Рона», - зеленые глаза блеснули в прорезях маски.
Упивающиеся Смертью, придя в себя, почти одновременно произнесли:
– Avada Kedavra, - зеленые лучи вспыхнули и полетели прямо в черноволосого юношу, но, к изумлению нападающих, рассыпались, ударяя в него, заставив лишь слегка покачнуться.
«НЕ СТОЙ СТОЛБОМ! ХВАТАЙ РОНА!» - Малфой вышел из ступора и кинулся к бесчувственному телу рыжего парня. Весь короткий путь его сопровождал фейерверк смертельных и
– Чертов мальчишка, ты никуда не денешься!
– злобно кричал кто-то из Упивающихся.
– Да что вы говорите?!
– с издевкой прошипел Гриффиндорец, а про себя подумал: «Малфой, уматываем отсюда, и быстро!»
«Интересно как? Эта отъевшаяся сволочь весит целую тонну, я его не дотащу!» - в панике думал Драко.
Не споря со слабосильным блондином, Гарри взвалил тело своего лучшего друга себе на плечо, словно тот был мешком с пухом. Разумеется, эти действия совершались свободной от палочки рукой. Под градом проклятий юные спасатели двинулись к выходу из замка.
«Малфой, щит слабеет, постарайся не подставляться».
«Поттер, у меня и мысли такой не было. А ты, чем держать свой дурацкий щит, лучше бы нападал, тогда нам уже не от кого было бы защищаться».
«Я не буду нападать. Но если ты соизволишь вынуть палочку и кинуть пару «Petrificus Totalus» или «Stupefy», я не буду возражать».
Драко последовал совету, и, при выходе из особняка, их преследователей стало вдвое меньше. Он уже думал, что дело сделано, когда увидел быстро приближающийся шар света. В глазах потемнело от боли. Лучи, источаемые шаром, били не хуже Круциатуса.
«Драко, не останавливайся, нам надо бежать!» - врезались в сознание «распоряжения» напарника. Драко безуспешно пытался встать на ноги. «Я не могу двигаться, я ничего не могу. Слишком больно!» - решив тихо умереть, блондин прекратил бесполезные попытки и без сил рухнул на землю.
Гарри был не в состоянии воспринимать боль. Он не чувствовал тяжести тела, тянущего его к земле, не обращал внимания на отсутствие в резерве каких либо сил и на полном автомате делал то, что должен был. А должен он был спасти Рона. Для этого надо было бежать и он бежал. На периферии сознания маячила мысль, что если он упадет, сил подняться уже не будет. Щит слабел с каждым отраженным проклятьем. Малфою ещё повезло - попадающие в него лучи ослабляли щит, но сказывалось это исключительно на Гриффиндорце. Драко просто рухнул на землю в двухстах метрах от границы антиаппарационного барьера. Пришлось вернутся к нему. Опустив Рона рядом, Герой Волшебного Мира прикинул расстановку сил: шесть Упивающихся против их троих, зачем он посчитал два недееспособных тела, оставалось загадкой. Заранее наложенные маскировочные чары скрывали магов от глаз веселящейся толпы. Казалось, от брюнета остается только бледная тень. На исходе сил он держал щит и пытался в панике придумать, что же сделать. Поняв, что сделать он ничего не может, а если и может, то только бросив лежащих парней, Гарри приготовился достойно встретить смерть. Закрыв глаза, он вспомнил светящееся лицо Рона после победы в квиддичном матче. Ласково улыбающуюся им Гермиону. Сириуса, распевающего рождественские гимны, и боль от его утраты. Затем в памяти всплыл образ рыдающей над телом Билла миссис Уизли. Теперь на месте Билла будет Рон, не просто раненый - мертвый. И Гермиона, вместо Флер, будет плакать, обнявшись с Молли. Всё его существо воспротивилось, отказываясь принимать подобный исход. Зеленые глаза непокорно блеснули.
– Нет! Так нельзя!
– глядя на полуживые тела юношей, воскликнул Гарри. Он склонился над ними, крепко сжал руки и аппарировал. Его сил хватило, чтобы снять защиту с дома двенадцать на площади Гриммо и затащить туда два бесчувственных тела. После этого он не спеша сполз по стене и отключился, подобно разряженному мобильнику.
Драко очнулся на полу. До аппарации он ещё был в сознании, но перемещение отняло последние силы. Подождав несколько минут, он решился открыть глаза. Мир вокруг был тихий, темный и прохладный. Видимо, уже ночь. С трудом встав на ноги, он осмотрелся - все вокруг было знакомым. Ну конечно, он был здесь, - это бывший штаб Ордена Феникса. На полу выделялись два неясных силуэта, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся Гарри Поттером и Рональдом Уизли. Перетащив свои находки в гостиную, светловолосый волшебник свалил их на два зеркально стоявших дивана. Уизли походил на мирно спящего человека и ничем особенным не выделялся. Поттер же, бледностью затмил даже белокожего Драко. Он почти просвечивал и выглядел неживым. После минутного колебания блондин проверил пульс. Это действие дало двоичный результат: 1 - пульс был, слабый, но довольно ровный; 2 - Гарри страдал. Малфой ощутил это при прикосновении и чуть не отшатнулся. Он не имел решительно никакого представления, чем помочь. Можно было бы приготовить Восстанавливающее зелье, но где взять ингредиенты? Искать в доме Поттера лабораторию зельеварения было абсурдом. Устало осев на пол, слизеринец обречено закрыл глаза.
_____________________________________________________________
* Voluntarie - добровольно (лат.)
* * Sphaera Protegus - позволила себе скрестить Sphaera Defendus (создает вокруг заклинателя щитовую сферу) и Protego (Защитные Чары, препятствующие даже Crucio).
5. Проклятье Рона
Гермиона сходила с ума от беспокойства. Она мерила комнату шагами, рыча, как дикая кошка, на каждого, кто посмеет заговорить с ней. Сова Гарри прилетела утром. Целый день девушка просидела у окна, ожидая добрых вестей. Но вестей не было никаких. В два часа ночи, доведенная беспокойством до истерики, она решила ждать на площади Гриммо. Как посвященная, она могла без труда попасть в дом друга. Аппарировав на площадь и сняв защиту с дома, девушка по-хозяйски прошла внутрь. Прихожая была пустая и безжизненная, что вызвало разочарование. Решив подождать в гостиной, Гермиона прошла в комнату и привычным движением зажгла камин. Теплый свет залил помещение, открывая глазам то ли радостную, то ли страшную картину: Рон спал на диване (Рон жив! Рон спасен! Рон здесь!); на соседнем диване валялось тело, очень напоминающее её лучшего друга; прямо на полу, закрыв лицо руками, сидел белокурый принц (должно быть, плод воспаленного воображения). Подбежав к рыжеволосому парню, Гермиона обнимала и целовала, осматривала и изучала, а потом снова целовала его. «Какое счастье - он жив и здоров! Только почему-то не просыпается. Наверное, сильно измучался», - промелькнуло у нее в голове. Спустя час лобзания и осматривания Рона девушка все же отвлеклась на лучшего друга и спасителя её любви. Гарри был бледен как плотно, неестественная поза подвергала сомнению присутствие жизни в его теле. Присмотревшись, Гриффиндорка все же увидела едва различимые колыхания груди.
– Гарри, что с тобой? Очнись! Ты нужен нам!
– беспокойство сжало сердце девушки холодными пальцами.
– Ты спас Рона! Теперь все будет хорошо! Очнись, пожалуйста!
– сдавленным голосом бормотала она.
– Он не очнется. По крайней мере, ближайшие сутки, - воображаемый принц поднялся с пола и подошёл к телу Великого Героя.
– Малфой?!
– Да, спасибо, я в курсе.
– Что случилось?
– требовательно спросила Гермиона, прекратив истерику.
– Ну, спасая твоего дружка, этот недоумок отказался применять проклятья, и просто держал щит. Потом он каким-то чудом аппарировал вместе с нами сюда, хотя там был барьер, ну, антиаппарационный. Я очнулся на полу в прихожей. А ему сейчас плохо, - кивнув в сторону Гарри, сказал Драко, - я чувствую, из-за кольца. Он сделал нам Связующие кольца, - голос звучал глухо, - я хочу помочь, но Enervate не помогает, а без ингредиентов зелье не сварить. Я думал, на него шар не действует, что только я это чувствую, но он же не показывал, говорил бодро, проклятый Гриффиндорец! Как я мог догадаться... Я сейчас ничего не понимаю. Он же сильный! И летал так невероятно быстро, я думал, он неуязвим, а сейчас ему так плохо… - с трудом удерживаясь на ногах, слизеринец продолжал что-то бессвязно бормотать, что придавало ему, явно, нездоровый вид.
– Так, все ясно. Ложись спать. Завтра во всем разберемся, - Гермиона, как всегда, была сама рациональность: раз сегодня Малфой не в себе и несет такую чушь, как «аппарация при барьере» и «Связующие кольца», то единственный выход извлечь информацию - подождать пока его крыша прилетит обратно.
– А как же Гарри?! Ведь ему плохо! Я пойду с ним!
– безапелляционно заявил тронувшийся блондин.
– Хорошо, я положу вас в одной комнате, - решила не связываться с сумасшедшим Гермиона.
– Wingardium Leviosa, - направила она палочку на Гарри. Тот плавно поднялся в воздух и полетел к лестнице. Гермиона, не опуская палочки, двинулась следом.
– Он казался таким непробиваемым… - продолжал причитать Малфой, поднимаясь по лестнице за плывущим телом. «Точно спятил», - подумала Гермиона.
Разместив парней в комнате на третьем этаже, она поспешила вернуться к Рону. Вдруг он очнется, а её не будет рядом!
«Поттер! Пожалуйста, ответь! Мне тоже плохо из-за тебя!
– мысленно взывал Драко.
– Тоже мне подруга! Бросила тебя прямо в одежде!» - он принялся стаскивать с Гарри квиддичную форму. Все тело брюнета было покрыто ранками, как будто об него тушили сигареты. Одна была на плече (именно туда блондину угодило смертельное проклятье), другая на ноге (как раз там, куда вонзилось Crucio)... и так на всем смуглом тренированном теле. Ну да, щит слабел, но Драко этого не чувствовал - проклятья поражали Гарри. Хотелось завыть. «Чертов упертый Гриффиндорец! И ведь не вскрикнул ни разу, да ещё и дружка своего волок на себе».
– Ferula, - забинтовал блондин наиболее неприглядные раны. Прикосновения к парню дали два результата: 1 - понятие «сочувствие» обрело совершенно другое значение; 2 - желание помочь, оказывается, может возрастать в геометрической прогрессии. Ни то, ни другое открытие радости не приносило. Несколько раз измерив комнату шагами, Драко все же признал, что до утра заняться абсолютно нечем. Он подошёл к лежащему парню и присел на край кровати, неосознанно взяв руку Гарри в свою, и в этот момент на губах брюнета возникла такая улыбка, что мир для него перестал казаться мрачным. «И это все, что нужно было для прекращения твоих душевных страданий?» - едва ли в этот момент в мире нашлась бы сила, способная разъединить их руки. Просидев около часа у кровати больного, Драко подумал, что его измученному организму необходим сон. Но он точно знал, что, как только он отпустит руку, Гарри станет хуже. Этого почему-то не хотелось. Выход нашёлся довольно простой - лечь спать на одной кровати. А что? Спали же они вместе в Венеции. Оторвавшись на несколько секунд лишь для того, чтобы снять весьма неудобный наряд, парень улегся рядом, призвав одеяло с соседней кровати.