Гром над Академией. Часть 2

Внезапно краем глаза я уловил движение, скорее, даже почувствовал, а не увидел… И, отпрянув в сторону после очередного удара, заметил, как огромный сгусток тьмы в прыжке врезался в мою противницу, и с оглушительным ревом принялся яростно рвать ее тело. На кинжал, который она, защищаясь, успела вонзить в него, он не обращал никакого внимания, так и оставив его торчать из материализовавшегося тела.

Повернувшись на миг ко мне, он сверкнул алыми глазами, и тут же вновь продолжил свое дело. Развеяв окончательно Тень, он — или оно — уселось и…. начало себя вылизывать, постепенно приобретая очертания огромного кота, размером метра два в холке!

— В-в-в-васька? — ошарашенно поинтересовался я, осторожно приближаясь к нему.

— А что, не похож? — усмехнулся он, оторвавшись от своего занятия.

— Ну, ты такой… огромный, — нашелся я с ответом. Не говорить же ему, что он страшный, как сама смерть!

— А, это моя вторая ипостась в мире Нави… — небрежно махнул гигантской лапой кот. — И чего ты так долго с ней возился? — спросил он. — Обычная полудохлая тень. Пнул бы ее как следует светом, она бы и развеялась.

— Да я как-то и не подумал, — смутился я. — Да и силы у меня нет, эфир не чувствую.

— Да? — удивился он и, поднявшись с ленивой грацией, медленно пошел на меня, как-то странно облизываясь.

Я, глядя на его хитрую морду, невольно попятился назад, а он вдруг прыгнул и оказался рядом, пристально всматриваясь в мои глаза.

Я осторожно протянул к нему руку и погладил по огромной голове. От мощи громогласного «МУРРР» мне показалось, что сама Навь может разрушиться. А он, ласково потершись об мою руку, довольно встряхнулся и игриво ударил меня в грудь.

— Бля-я-я!.. — с истошным криком полетел я вниз, теряя сознание…

— Больно, как же больно! — подумал я, приходя в сознание. — Меня опять кто-то обнимал, слышались какие — то голоса, но звуки были ватными, сливаясь в общий гул. Тело, казалось, пропустили через жернова, и причем не единожды.

Но самое главное, я его вновь чувствовал! И эфир вновь свободно вливался в него, латая измученную душу и смывая последствия удара кинжалом.

Нырнув во внутренний мир, я неприятно поразился тому раздраю, что там творился. Источник ходил огромными волнами, ветер ревел, поднимая его волны почти до самого неба.

Волки, замерев между небом и землей, выли так удручающе, что хотелось завыть вместе с ними. Мое появление они восприняли с дикой радостью и едва не зализали мне лицо, повизгивая от избытка чувств, как мелкие щенки.

Душа Вали выглянула из домика, что на удивление остался целым среди общего беспорядка. В какой-то момент мне даже почудилось, что она начала принимать очертания девушки, но нет, видимо, показалось.

Успокоив зверей, я стал усилием воли усмирять хаос, что творился вокруг. И спустя некоторое время мне это удалось. Еще раз обняв волков, я вернулся в реальный мир.

— Черт, как же хорошо быть живым! — удовлетворенно подумал я, проводя диагностику организма. Не найдя больше повреждений и убедившись в его полном функционале, я попытался открыть глаза.

Но с первого раза это сделать почему-то не получилось, да и со второго тоже.

— Т… н…шишь? От…ть!! Вл…!!!

Знакомые голоса пытались пробиться ко мне, но я почему-то никак не мог их вычленить.

— Да…. нь от. го!!! Пусть с….шает, чт… с….ть!!

Звуки становились все четче, раздражающий посторонний шум постепенно стал проходить. Совершив поистине титаническое усилие, я разлепил глаза и понял, что моя голова лежит на женских коленях. Надо мной нависло зареванное лицо Ольги, что смотрела на меня, не отрывая глаз.

— Чего вы расшумелись? — с трудом прохрипел я, ощущая, что в моем горле раскинулась бескрайняя пустыня. Тут же к моим губам прижался край кружки, и вода живительной влагой полилась в желудок. Выпив все, я явно почувствовал себя лучше и наконец смог оглядеться.

Картина разгромленного дома предстала передо мной во всей красе.

Я лежал на коленях Ольги, что протирала мне лицо мокрой тряпкой, стирая запекшуюся кровь. Витязи застыли статуями по всему периметру комнат, настороженно смотря на Селену, что держала мой обнаженный меч…. у горла Ники, которая стояла перед ней на коленях.

Дед, Долгорукий, Изборин и Давыдов живописной группой застыли на противоположном конце комнаты, окутанные щитами. Они тоже внимательно смотрели на Селену. Пожирателя в комнате не наблюдалось, зато явно чувствовалась аура тьмы, что пропитала дом. — С этим придется что-то делать… — отрешенно отметил я.

Вика обнаружилась рядом с Ириской, она прижимала девочку к себе, потому что та явно хотела куда-то бежать и всех убивать. О чем она громогласно всем сообщала. Правда, куда и кого, она еще не определилась, но явно мучительная смерть грозила тем, кто обидел ее братика. Увидев, что я пришел в себя, она с ревом вырвалась из рук Вики и повисла у меня на шее, сжав ее так, что я грешным делом подумал, что задушит насмерть.

Не выпуская ее из рук, я с кряхтением поднялся и под настороженными взглядами окружающих подошел к Селене.

Мягко свободной рукой я отстранил ее меч от шеи Ники, что обреченно на него взирала, явно готовясь принять свою смерть.

— Не надо, Селена. Она чиста. Пожирателя, что захватил ее тело, больше нет.

Эльфийка с недоверием посмотрела на меня, но возражать не стала, ловко закинув меч в ножны, что висели у меня на поясе. После чего сделала шаг назад и прижалась спиной к стене, обводя комнату настороженным взглядом.

В ногу что-то мягко ткнулось, и я увидел довольного Ваську, что смотрел на меня.

Опустив Ириску на пол, я поднял его на руки и посмотрел в его умные глаза.

— Я не знаю, придумали ли такую награду, что ты заслужил, но я точно придумаю. Нет таких слов, чтобы выразить тебе все, что я чувствую. Сегодня ты несколько раз спас меня и мою семью от верной гибели. Проси, чего хочешь!!!

— Он хитро улыбнулся мне и выдал:

— Хочу, чтобы Векша лично покормила меня сметаной, потом расчесала, сделала массаж лапок и громко объявила, что я самый лучший кот на земле!

— Ты явно к ней неровно дышишь. — усмехнулся я. — Но это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. И это все?

— А мне больше ничего и не надо, — довольно промурлыкал он. — Меня любят и ценят. И я был бы самой неблагодарной тварью, если бы не отплатил тем же.

Погладив по голове довольно урчащего кота, я, наконец, обратил внимание на народ, что так и стоял в напряжении, поглядывая друг на друга. Все хранили полное молчание, будто боясь проронить хоть слово.

— Влад, докажи, что ты — это он, — проронил Давыдов, пристально всматриваясь в меня.