Громовые степи

Сергей успел садануть прикладом одного, ткнул в лицо кожухом ППШ другого, но его ударили и чем-то тяжелым в шею и левое плечо, выбили автомат из рук. Он ткнул правой прямой рукой прыгнувшего на него человека, попал в горло, да так, что под кулаком явственно хрустнуло что-то, тело сразу обмякло, но своей тяжестью обрушилось на Сергея и подмяло под себя.

Очнулся, как показалось, сразу. Но когда поглядел вверх, над ним стоял заместитель командира взвода.

— Встать можете?

— Попробую.

В голове шум, во рту горечь, слабость во всем теле, на ватных ногах покачался, но устоял. Ныло плечо, трудно было повернуть голову.

— Где банда?

— Часть лежит в лощине, пятеро сидят со связанными руками, а человек шесть-восемь прорвались. Командир первого отделения их преследует с семью автоматчиками в направлении заслона.

Наконец возвратилось отделение автоматчиков с тремя задержанными, четверо прорвавшихся убиты перед заслоном, одного бандита найти не смогли.

Итак, еще одна банда ликвидирована. Понес потери и взвод. Пять бойцов погибли в рукопашной, в перестрелках шестеро получили ранения, один тяжелое. Погибших товарищей погрузили на спины задержанных, соорудили для тяжело раненного носилки, захваченное в бою оружие навешали на остальных бандитов и назад, навстречу движущейся цепи.

Анализируя потом результат ликвидации прорыва банды, командир чекистско-войсковой группы отметил, что успех обеспечили отделения отличных стрелков и фронтального преследования. Стрелки с фланга били прицельно бандитов, сопровождали огнем прорвавшихся. Увлеченные стремлением быстрее вырваться из окружения, беглецы не заметили приближения автоматчиков фронтального преследования, которые открыли огонь с тыла и тем спасли жизнь бойцам и командиру взвода, оказавшимся на острие прорыва.

Сергей лежал на топчане в своем «кабинете». Местный фельдшер сказал, что ничего опасного в его контузии нет, два-три дня надо побольше поспать.

Но сон не шел. Вспомнилась Зина. Вообще-то она не уходила от него далеко ни днем, ни ночью. Стоило появиться хотя бы минутке свободного времени, ее образ в легком платье, а иногда и в фуфайке сразу же возникал в сознании, начинало щемить сердце. «Может, простить ее, — думалось ему иногда, но эта мысль сразу же выталкивалась, — нет… нет… нет. Да и где она сейчас? С кем? Нет, конечно».

Сергей был не рад этим воспоминаниям, они расслабляли душу и тело. Но каждый раз после решительного: «Хватит!» — все повторялось сначала. Поделиться горечью не с кем, да и о чем говорить?

Вошел дневальный.

— К вам женщина с ребенком просится войти.

— Кто такие?

— Не говорит. «Надо», и все.

— Пусть войдут. Ксю, Зоя! Как вы узнали, что я здесь?

Сергей взял Ксюшу на руки, она обняла его за шею своими ручонками, за больное место, но боли он не почувствовал.

— По линии ОБС получила сведения. — Щеки ее густо зарделись. — Одна баба сказала, это и есть ОБС. Сейчас все новости поступают по этой линии: и плохие, и хорошие. Иногда бывают точными, — Зоя улыбнулась.

— Какими новостями со мною поделишься?

— Брата моего похоронили с почестями, а председателем Совета выбрали его жену. Это она меня подвезла сюда, но всего на часок. Спасибо, что не дал нас арестовать.

До автомашины Сергей донес Ксюшу на руках, поцеловал ее. С этого момента, а может, так совпало, но появление Чои с дочкой явно подействовало положительно. Почувствовал он себя заметно бодрее.

— Спасибо, что приехали, вылечили меня. Давайте попрощаемся, увидимся ли еще. Я вас обеих буду помнить.

— Будем сердечно рады встретиться. — Глаза Зои наполнились слезами. Глядя на маму, тихонечко заплакала Ксюша.

Срочный вызов к командиру полка. «Товарыш» принял лейтенанта сразу. Поблагодарил за службу.

— Вы назначаетесь командиром роты, — продолжил он без паузы, — она создается из вашей чекистско-войсковой группы. Произведите необходимые переформирования, и через пару дней вам следует убыть в распоряжение начальника войск НКВД по охране тыла действующей армии Юго-Западного фронта, непосредственно в пограничный полк. До границы теперь уже вашего фронта роту подвезут, а там добирайтесь своим ходом, иначе могу потерять нужные мне автомашины.

XX

С установлением теплых весенних дней в НКВД СССР стали поступать сведения со всех фронтов об активизации в тылу враждебной деятельности противника, о росте количества побегов заключенных, спецконтингентов и военнопленных.

Рассчитывая на дальнейшее стремительное продвижение в 1942 году в глубь территории Советского Союза, немецко-фашистское командование с начала года стало наращивать численность своей агентуры для заброски не только в прифронтовую полосу, но и тыловые районы страны. Ухудшение оперативной обстановки в районе Сталинграда отмечалось уже в январе. Задержанные здесь шпионы и диверсанты вели разведку возводимых на подступах к городу инженерных сооружений, объемов выпускаемой на оборонных предприятиях продукции, распространяли ложные и провокационные слухи. Мелкие диверсионные группы из двух-трех человек имели задачу совершать диверсии на городских коммуникациях, разрушать линии связи между воинскими частями и населенными пунктами, а в период наступления немецких войск минировать дороги и мосты, провоцировать панику среди местного населения и в тыловых войсковых частях.

Особенно много забрасывалось агентуры на Северо-Кавказском направлении. Вопросами борьбы с нею здесь вынуждено было заниматься военное командование Красной Армии. В начале мая штабом Северо-Кавказского военного округа в войска была спущена директива о повышении бдительности, усилении охраны и подготовке к обороне важных объектов на случай нападения диверсионных групп противника, об организации повсеместно дорожно-патрульной службы в ночное время, а также задержании патрулями и на КПП лиц без документов, передвигающихся вне дорог и вне состава команд и подразделений.

В результате мер, принятых органами НКВД, милицией, военной контрразведкой, деятельность немецкой агентуры оказалась в значительной мере парализованной. Активную роль в этом сыграли войска НКВД.

Только в январе — феврале 1942 года частями войск НКВД было задержано шпионов и диверсантов в полосе фронтов: Волховского — десять, Северо-Западного — сорок один, Калининского — семь, Западного — двадцать пять, Брянского — семнадцать, Юго-Западного — сто пятьдесят девять, Южного — сто пятьдесят и Крымского — пятьдесят два.

Приведенные цифры свидетельствуют, что уже в начале года именно южное крыло совегско-германского фронта являлось приоритетным в планах руководства немецко-фашистских войск. Данные, безусловно, были известны Ставке, однако в директивах Верховного Главнокомандования по поводу летней кампании 1942 года они отражения не получили.

Враждебный и преступный элемент задерживался нередко разведывательно-поисковыми группами. К этому времени служба этих нарядов в войсках НКВД получила широкое распространение. Вся тяжесть ее организации коснулась и Николая Дмитриевича Бодрова.