Гроза на Шпрее

— Желаю, чтобы мигом появились две яичницы с беконом, джем, кофе, аромат которого уже щекочет мне ноздри, — подхватил шутку полковник. — Может, и вы позавтракаете с нами, фрау Мария?

— Я уже завтракала, но чашечку кофе выпью с удовольствием… Очень вам благодарна!

Отдав Рут необходимые распоряжения, Мария присела к столику, за которым расположились супруги Ройс. Разговор шел в том непринужденном тоне, который задала Мэри. Слишком молодая для отяжелевшего и лысеющего Ройса, она походила не на важную «миссис», а на выпускницу колледжа, о котором только что вспоминала, экспансивную, очаровательно-непосредственную в проявлении всех эмоций, капризно-упрямую в своих наивных суждениях, которые она высказывала в весьма категорической форме, если какая-либо мысль возникала в ее хорошенькой головке.

— У вас очень приятно, милая фрау! — похвалила Мэри, затягиваясь сигареткой и снисходительно оглядывая зал. — Впрочем, мне кажется, что наших бойз [5] привлекает не столько уют, сколько очаровательная хозяйка, создавшая его. Берегись, Робби, теперь я знаю какой магнит притягивает тебя сюда! — Смеясь, молодая женщина погрозила мужу пальцем, на котором сверкало кольцо с большим овальным сапфиром. Он блеснул, словно язычок синего пламени, и Мария невольно задержала на нем взгляд.

5

Бойз — ребята.

— У вас красивое кольцо, миссис Ройс!

— Это подарок Робби, в честь моего приезда. — Мэри вытянула руку, пошевелила ею, любуясь изменчивым блеском красивого камня. — И, представьте, ему очень повезло: он получил его почти даром на обменном пункте. Как они называются, Робби?

Полковник Ройс недовольно нахмурился.

— Не стоит об этом говорить, милая.

— Нет, стоит. Я обязательно туда пойду. Говорят, там можно приобрести восхитительные вещи. Фрау Мари, как называются эти пункты?

— Таушцентрали, — коротко ответила Мария. Перед глазами у нее возникла длинная очередь голодных берлинцев, которые в обмен на продукты отдавали самые ценные вещи, оставшиеся у них.

— Смешное название!

— Наш язык обогатился еще несколькими подобными. Например, «раухманы». Так называют тех, кто спекулирует сигаретами. В переводе это означает: торговцы дымом.

— Торговцы дымом? Очаровательно, очаровательно и остроумно! Робби, почему ты не предупредил меня? Я бы привезла гору сигарет и стала бы королевой дыма. — Мэри несколько раз глубоко затянулась и выпустила густой клуб дыма. Мечтательно наблюдая, как он прядями поднимается в воздух, она повторила: — Королева дыма! Ты только вслушайся, как это звучит! Робби, на сколько же марок я выкурила сигарет?

— Если учесть, что семицентовая пачка здесь стоит сто марок, а в ней двадцать сигарет, значит, ты сейчас вместе с дымом выпустила в воздух целых пять марок, — улыбнулся полковник Ройс.

— Безумие! Ты нарочно сказал мне это, чтобы я не курила! Фрау Мари, он обманывает меня, правда?

— К сожалению, нет… Сигареты стали у нас своеобразной разменной монетой, — холодно ответила Мария.

— Колоссально! Я напишу домой, чтобы мне выслали тюк сигарет. Завтра же напишу. И твоя жена, Робби, станет королевой дыма, а ты ее подданным! И попробуй мне возразить, я тогда…

— Мэри, твои шутки не очень тактичны, — сердито оборвал жену полковник. — Фрау Мари, надеюсь, вы понимаете…

— Я не лишена чувства юмора.

— Но сегодня вы грустны. Какие-нибудь неприятности?

— Перспектива закрыть аптеку не слишком радует меня.

— Закрыть? Почему?

— Вряд ли кого привлечет нетопленое помещение, а вы знаете, как трудно сейчас с углем.

— Чепуха! Это можно устроить. Вы создали для нас своеобразный маленький клуб, и если мы все обратимся к военной администрации… Гм… с кем бы поговорить об этом? Кажется, полковник Брукс… Да, непременно надо повидаться с Бруксом! Знаете что? Я приглашу его сегодня поужинать с нами в ресторане, познакомлю вас и мы вместе обсудим, как помочь этой беде. Согласны?

— Не знаю, удобно ли, — заколебалась Мария.

— Решено! — захлопала в ладони Мэри. — Мы все идем в ресторан… О, я даже знаю в какой! «Цум Тойфель».

— Почему именно в «Цум Тойфель»?

— Потому, что «Тойфель» по-немецки черт, а мне очень хочется побывать у него в гостях.

— Если фрау Мария не возражает, встретимся в восемь.

— Очень тронута вашей заботой. Возможно, это впрямь кое-что даст…

— Ручаюсь, Брукс не устоит перед вами, фрау Мари. — Мэри была в восторге от новой идеи. — Он старый ловелас, любит красивых женщин.

Супруги скоро ушли, еще раз напомнив о встрече в ресторане.

«Брукс… кто такой Брукс? — старалась вспомнить Мария, — эту фамилию я где-то слышала или встречала в прессе. Не в связи ли с деятельностью «Объединенного англо-американского экспортно-импортного агентства»?

Неясное воспоминание — словно гвоздик, выскочивший из подошвы. Куда бы Мария ни ступала, она больно натыкалась на слово-колючку: «Брукс». Оно сопровождало ее как щелканье бича, как это бывало, когда ей снился сон с фрау Шольц, как раздражающий мотив, утративший первоначальный смысл и превратившийся в назойливое сочетание букв.

Дверь аптеки сегодня открывалась чаще, чем обычно. Истощенные голодом берлинцы страдали теперь еще и от холода. Количество катаров верхних дыхательных путей, бронхитов и различных других сезонных заболеваний увеличивалось с каждым днем. Колдуя над микстурами, составляя сложные порошки, герр Себастьян не сразу заметил, что Мария чувствует себя плохо.

— Что с вами, фрау Кениг? — взволнованно спросил он, случайно коснувшись ее холодной руки, когда она передавала ему очередной рецепт. — Руки словно лед, глаза подозрительно блестят… — Ладонь старого провизора легла Марии на лоб. — О, у вас температура, — забеспокоился старик, сердито нахмурившись. — Я же говорил, для профилактики вы должны…

— Чепуха, просто я не выспалась из-за одной старой знакомой, с которой встретилась во сне, — попробовала отшутиться Мария, и этим еще больше испугала своего помощника.

— Вот-вот, ночные кошмары! Ни с того ни с сего они не возникают, милая фрау! У нас говорят, что тон делает музыку. «Дер тон махт ди музик». Это касается и нашего тела. Когда нарушается гармония, появляется фальшивый тон, он-то и звучит в наших снах. Быстрее наверх и в кровать! Рут принесет вам стакан горячего грога, я сам приготовлю. И примите эти таблетки, ударную дозу — две. Сейчас мы измерим температуру и, если она часа через два не спадет, придется вызвать врача.

Мария знала: спорить с герр Себастьяном бесполезно. Пока лучше не говорить ему о сегодняшней встрече в ресторане, а усыпить его бдительность, немного слукавив. Небрежно сунув термометр под мышку, она отвлекла внимание старика на другое:

— Сегодня в разговоре Ройс упоминал какого-то Брукса. Мне не дает покоя эта фамилия. Вы не знаете, что это за персона?

Себастьян Ленау втайне гордился своей памятью и обрадовался случаю еще раз продемонстрировать ее.

— Еще бы! Один из разбойников банды Логана [6] , которая так ловко и совершенно официально опустошает Германию, вывозит уголь и даже лес. Представьте себе, даже лес, который мы сами всегда импортировали. «Дойче Фольксцейтунг [7] » не так давно выступила с разоблачительным материалом о деятельности этого агентства. За несколько месяцев эти благодетели немецкого народа на одном лишь русском угле, скупая его по десять долларов за тонну, а продавая по двадцать, заработали миллион. Это, не считая тайных операций на черном рынке, которые буквально обогатили таких, как Брукс. Наш «Дер Шпигель [8] » тоже пробовал подать голос по этому поводу, но редактора, как видно, хорошенько одернули, поэтому журнал больше не затрагивал вопроса о манипуляциях с топливом… Сколько там у вас?

6

Уильям Джеймс Логан — генеральный директор Объединенного англо-американского экспортно-импортного агентства.

7

«Дойче Фольксцейтунг» — орган КПГ.

8

«Дер Шпигель» — западногерманский журнал.