Гроза над Бомарзундом

— Благодарю, уже лучше.

— Передай ему, мои наилучшие пожелания.

— Вы очень добры, Константин Николаевич. И неосторожны.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего такого. Просто не стоит предлагать назначения через голову военного министра и упоминать об отсутствии мин при Нессельроде.

— Ты думаешь?

— К сожалению, знаю.

— Довольно странно слышать это от шефа жандармов…

— Это вам сказал друг, а не жандарм!

Глава 3

Как там сказал Воланд? Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться… Вот и мое сбылось. Оказался во главе флота. Всем начальник, всеми командую… Пытаюсь доказать, что военно-морские силы для нашего богоспасаемого отечества не обуза, а необходимейший инструмент. Вот только пользоваться мы им не очень-то умеем. Хотя…получилось же?

Кстати, тот тип после встречи с которым все так скоропостижно началось, он кто вообще? И что будет, когда выполню условия? Вернусь домой или что? И вообще, хочу ли я возвращаться? Пожалуй, что нет. Быть великим князем мне нравилось! Причем дело не только в свалившемся богатстве и высоком положении в обществе, а в раскрывшихся возможностях! Да-да, именно так.

Великий князь Константин многое может и не только во флотских делах. Даже в нашей истории он стал председателем Государственного совета. Сыграл огромную роль при проведении многих насущно необходимых России реформ. А что будет, если к изначально высокому положению царского сына добавится авторитет победителя в войне?

Можно серьезно улучшить положение фактически ограбленных своим «освобождением» крестьян. Провести индустриализацию. Избежать некоторых совершенно ненужных войн. Развивать Сибирь и Дальний Восток… да не продавать Аляску, в конце концов! Как много можно сделать, раз уж судьба или еще непонятно что, забросили сюда…

Стоп. Что-то я размечтался. Здесь и сейчас надо выиграть войну. А для этого довершить разгром союзников на Балтике. Надо признать, что император Николай в чем-то прав. Если англичане с французами захватят Бомарзунд, это будет удар по престижу Империи. У обывателей короткая память. Все сразу забудут о ночном погроме у Красной Горки и станут говорить, что доблестные европейцы в очередной раз одолели «восточных варваров». И вот этого допустить никак нельзя…

С чего начинается всякое дело на Руси-матушке? Правильно. С совещания! Надо ознакомить подчиненных с планами, определить потребные ресурсы, заранее отсеять неспособных. После чего нарезать непосредственным исполнителям задачи и максимально доступно объяснить, чего будет стоить неудача. И это не шутка. Безответственность и глупость в нашем деле хуже измены!

Для такого масштабного мероприятия пришлось задействовать самый большой зал в Кронштадтском офицерском собрании. Обычно в нем устраивают балы, но сегодня расставили кресла, на которых вольготно расположились большие чины. За ними ряды стульев, для начальства поменьше и командиров кораблей, особо отличившихся в боях офицеров и вообще всех желающих. Не обошлось и без присутствия прессы. Вон жмутся в сторонке с благоговением поглядывая на собравшихся.

Это, к слову сказать, нравится далеко не всем. Многие заслуженные адмиралы изволят морщить нос, на что я сразу же ответил, что никого из них не держу. И если служба с моим высочеством кажется их превосходительствам невыносимой, они всегда могут ее сменить. Вон, по слухам, в министерстве уделов есть вакансии…

Главным украшением зала стала огромная и весьма подробная карта Балтийского моря. Хотел было сделать ее в виде стеклянной перегородки, на которой можно писать специальным карандашом, рисовать схемы и все остальное, но… слишком дорого и долго. Так что пока придется обходиться более привычными наглядными пособиями.

— Добрый день, господа! — поприветствовал я собравшихся. — Рад видеть вас всех в добром здравии. Мы собрались по очень важному делу, а в чем его суть, если позволите, изложит всем вам хорошо известный капитан второго ранга Лисянский. Прошу, Платон Юрьевич.

— Господа офицеры, — немного откашлявшись, начал мой адъютант. — Как вы все прекрасно осведомлены, успешные действия нашего флота и в особенности, его минных сил заставили союзников отступить от Кронштадта, нанеся им серьезные потери. Тем не менее, враг еще очень силен. Согласно последним данным, у британцев в строю восемь линейных кораблей…

— Это из пятнадцати-то? — не сдержав эмоций, выкрикнул из заднего ряда мичман Тыртов.

Ответом ему был одобрительный смех товарищей и не слишком любезные взгляды начальства.

— Совершенно верно! — кивнул оставшийся бесстрастным Лисянский. — Мы с полной уверенностью и, нисколько не кривя при этом душой, можем заявить, что уничтожили почти половину главных сил английской эскадры!

— А что с «Роял Джорджем»?

— К сожалению, он еще на плаву, хоть и нуждается в серьезном ремонте. Так что его мы пока не учитываем.

— Господа офицеры! — не выдержал адмирал Мофет. — Призываю вас всех к порядку. Вы ведь не в театре, в конце концов!

— Скажете тоже, ваше превосходительство, — съязвил капитан первого ранга Котельников. — В театре балерина разве ножку покажет, а тут целый Роял Неви без штанов!

— Ха-ха-ха! — дружно поддержала его молодежь.

— Тише, господа! — пришлось вмешаться мне. — Если кто хочет вдоволь посмеяться, обращайтесь после собрания. Я столько анекдотов знаю, на месяц непрерывных вахт хватит!

— Итак, — продолжил адъютант, когда порядок восстановился. — Чтобы избежать дальнейших выкриков сразу объявлю британские потери. Совершенно точно ушли на дно «Кресси», «Принцесс Роял», «Камберленд» и «Найл». Остальные получили те или иные повреждения и являются не боеготовыми… вам что-то непонятно?

— Прошу прощения, господа, — высунулся, подняв руку с зажатым в кулаке блокнотом репортер «Северной пчелы», известной в узких кругах, как неофициальный рупор 3 отделения, — но нашим читателям особенно интересны паровые суда. Они все потоплены или нет?

— К сожалению, нет, — ответил Лисянский. — Но можете успокоить публику. У англичан в строю сейчас всего два винтовых линкора «Дюк Веллингтон» и «Сен-Жан д?Акр».

— Прошу заметить, господин Усов, — Добавил я обращаясь к нему, заодно продемонстрировав, что записных борзописцев знаю в лицо, — что это линкор назван в честь удачной для англичан обороны Акры против войск Наполеона, а вовсе не Орлеанской девственницы Жанны д?Арк, как написали в вашей газете месяц или около того назад.

— Покорно благодарю, ваше императорское высочество, и вас, ваше высокоблагородие! — под всеобщие смешки ретировался смущенный журналист.

— Не за что! Далее, из четырех винтовых фрегатов один — «Эвриалис» взорван доблестной «Гретой» капитан-лейтенанта Вальронда, а «Империус» и «Амфион» серьезно повреждены. Стало быть, остался в строю один «Аррогант».

— А колесные?

— Из пяти колесных фрегатов — осталось четыре. Причину, полагаю, все помнят.

Взгляды присутствующих тут же скрестились на покрасневшем как маков цвет Кострицыне.