Гроза Византии

– Ты говоришь про ваших князей?

– Про кого же больше? Про них!..

– Хорошо! Ты пошлешь на Ильмень, что же будет дальше?

– Что? Придет Рюрик, а не он сам, так пришлет к нам Олега; вот мы тогда и посмотрим, что тут будет...

– Да ведь это грозит смертью Аскольду и Диру.

– Туда им и дорога!..

Зоя вздрогнула вся.

– Умоляю тебя, Всеслав, погоди делать это...

– Тебе-то что?
– удивился брат.

– Как что? Хочешь, я тебе скажу? Я люблю Аскольда.

– Ну а я люблю своих детей и каждую минуту страдаю за них!..

– Ты помнишь, что я говорила тебе в первую после разлуки встречу?

– Что?

– Я пришла сюда ради мести за отца!

– А, между тем, из-за тебя Аскольд все откладывает и откладывает поход.

– Он не будет больше делать этого.

– Уж не ты ли его заставишь?

– Я!

Всеслав презрительно усмехнулся.

– Оставим это, - сурово вымолвил он, - скажу тебе только одно, что я, пожалуй, и не рад теперь твоему возвращению в Киев.

– Когда ты узнаешь все, ты будешь обрадован.

– Вряд ли!

– Поверь мне...

Брат и сестра некоторое временя молчали.

– Только еще раз, молю тебя, Всеслав, погоди посылать на Ильмень!... Клянусь тебе, Аскольд поведет вас...

– Сказал он тебе, что ли?

– Скажет!

– Когда?

– Скоро, очень скоро...

Тон ее голоса был так уверен, что Всеслав вдруг почувствовал себя убежденным.

– Хорошо, сестра, я повременю немного, только очень немного, иначе, если не я, так другие пошлют за Рюриком. Все томятся этим бездействием, а тут вот получены вести, что к нам едут византийские купцы, да на этот раз не просто так, а с дарами от самого византийского императора... Ох, уж эти дары!.. Примут их князья, отложат поход - вот и полетит весть на Ильмень...

Зоя внимательно слушала слова брата.

"Медлить нечего!
– с тоской думала Зоя.
– Если я не заставлю Аскольда идти на Византию, ему придется плохо"...

9. ЧАРЫ ЛЮБВИ

Едва только наступил вечер, Зоя, укутанная с ног до головы, вышла из покоев.

Перед палатами князей, где она жила вместе со своим братом Всеславом, была обширная поляна, на которой Аскольд и Дир давали пиры киевским людям, а со всех других сторон раскинулся густой плодовый сад.

Конечно, норманны и жители Киева развели сад с самыми прозаическими целями - иметь всегда плоды и ягоды для княжьего стола, но Зоя решила воспользоваться им для своих целей.

Она знала, что окна покоев Аскольда выходят в этот сад, и что в этот вечер Аскольд, по своему обыкновению последнего времени, был дома.

Вечер был чудный, какие могут быть только на юге в начале осени. Полная луна с высоты небес заливала весь сад своим ярким светом. Кругом все было тихо. Киев давно уже спал. Плодовые деревья и гряды с ягодами струили свой аромат...

Молодая женщина осторожно обошла палаты князя и взглянула в сторону окон.

Окно в покое Аскольда было раскрыто настежь.

Зоя улыбнулась, потом тихо, тихо, как бы про себя запела:

По дружке тоскует горлица,

По дружке, по ясном соколе;

Не летит в ее он гнездышко,

Позабыл свою подруженьку.

Истомилась грудь высокая,

Истерзалось сердце бедное

По желанном друге-соколе,

По его по ласкам искренним.

При лунном свете она заметила, что у окна показалась статная фигура Аскольда.

Тогда Зоя выступила из тени и пошла мимо окон, делая вид, что не замечает князя.

Для тебя ли ненаглядного

У окна, окна косящета,

Не одну глухую ноченьку

Я сидела, сна не знаючи.

Ты лети ж, лети, соколик мой,

Приходи же, мил желанный друг,

Успокой мое сердечушко,

Что из белой груди рвется вон.

Так продолжала она петь.

– Зоя!
– громко воскликнул Аскольд.
– Ты ли это?

Молодая женщина остановилась и приняла испуганный вид.

– Это ты, князь? Прости, прости меня! Я побеспокоила тебя, я прервала твой покой своей глупой песнью.

– Нет, нет, Зоя, это ничего, ничего, я еще не спал, - взволнованно говорил Аскольд, - но ты здесь, ночью...

– Да, вечер так хорош! Мне стало душно в моей горнице, и я вышла по привычке в сад. В Византии я всегда гуляла, там много садов... А здесь я осмелилась впервые... Все спят, вечер так хорош... В покоях так душно...

– Ты права, права, как всегда, Зоя, и мне душно... Погоди, прошу тебя, погоди, и я хочу вместе с тобой подышать этим воздухом... Прошу тебя, погоди!..

– О, князь!
– воскликнула Зоя, но тут она заметила, что Аскольда уже не было у окна.

Она снова улыбнулась.

"Кажется, на этот раз мне будет удача!" - подумала она и, тихо тронувшись вперед, снова запела:

Где же, где же ты, желанный мой?

Жду тебя, и нет мне силушки

Поджидать тебя, нет моченьки!

Истоскуюсь, горемычная...

Где же, где же ты, желанный мой!

– Зоя, здесь я, здесь, я около тебя, - услышала молодая женщина за собой страстный шепот.

Она быстро обернулась.

Позади ее стоял Аскольд.

Он был сам не свой, глаза его искрились страстью, грудь высоко вздымалась.

– Это ты, князь?

– Я, я, любая моя!
– страстно прошептал Аскольд, простирая к Зое свои объятия.

Но та отстранилась.

– Князь, что ты? Подумай, кто ты и кто я!
– проговорила она.

– Кто я?.. Я... не знаю, - почти что хрипел влюбленный до безумия Аскольд, - а ты... ты для меня все... Слышишь ли? Все! Ты все у меня взяла: и ум, и сердце... Ты звала меня, под моим окном... или, может быть, кого-нибудь другого? Горе ему!.. Нет, ты пела для меня... Зоя, Зоя! Перестань меня мучить!..

– Чего ты хочешь от меня, князь?

– Чего? Разве ты не видишь - чего? Тебя хочу, любви твоей хочу, а ты... спрашиваешь... Полюби меня!..

– Женщины любят героев...

– Героев, ты сказала? А я?

– Я ничего не знаю о тебе, князь. Вот уже сколько времени я живу с вами, видела, как ты пируешь, видела, как ты охотишься, видела, что ты добр, но все это - не геройство...

– Чего ты хочешь?

– Женщины любят героев, - повторила снова свою фразу Зоя.

– Ты хочешь от меня геройских подвигов? Они известны.