Грозовой фронт

— Пятая рота, значит, — Апостол смерил Сухова задумчивым взглядом. — А работал, как спец. Где тебя так выдрессировали?

— В п… е, — Сухов поперхнулся смешанной с кровью слюной, поэтому слово «петле» вышло у него похожим на ругательство.

За это самое ругательство его и принял в первую очередь Чех. Он коротко замахнулся и засветил Сухову кулаком в лоб. У Павла в глазах сверкнула россыпь крупных жёлтых искр.

— Чех, отставить, — негромко, но строго сказал Апостол. — Я говорю, ты не встревай.

— Виноват, — Чех ухмыльнулся и сделал пару шагов назад.

— Кто тебя подослал? — Апостол снова уставился на Сухова. Не мигая и холодно, как ледяной истукан. — Контрразведка? Они знают об этом бункере?

«Так я тебе и сказал! — подумал Сухов. — Хоть в отбивную меня превращай, хоть в фарш, ничего не скажу!»

— Паша, не будь бараном, — негромко проронил Витёк. — Скажи, и…

— Оставим тебя здесь, — пообещал Апостол. — Если сумеешь выбраться, твоё счастье. Нет, значит, не судьба.

— Заманчивое… предложение, — Сухов усмехнулся. — Ты ведь знаешь, что выберусь и завтра всё повторится.

— Я сказал «если сумеешь выбраться».

— Хватит ломать комедию, Апостол, — Сухов, как сумел, изобразил ухмылку. — Эти фантомы не в курсе, но мы-то с тобой точно знаем, что застряли в пространственно-временной петле. Признаю, сегодня ты победил, но завтра я обязательно отыграюсь. И ты знаешь это не хуже меня.

— Чех, ты перестарался, — шепнул Кабанов. — Полегче не мог ударить? Видишь, поехала крыша у человека.

— Ударил нормально, — так же негромко возразил Чех. — Как научили. Это его от стимулятора так прёт.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, лейтенант Сухов, — сказал Апостол. — Даю тебе последний шанс. Ты говоришь, кто тебя послал, как ты нашел мой бункер и когда сюда прилетят твои дружки. Тогда я развязываю тебя и оставляю здесь. Если нет, я всё равно выбью из тебя признание, а затем расстреляю.

— Ой, как страшно, — Сухов вдруг хрипло рассмеялся. — Ещё скажи, что используешь меня в качестве оболочки для твоего фугаса! А помнишь, как вышло вчера? Помнишь, как ты сам стал «оболочкой»? Каково это засунуть себе в брюхо ядерную бомбу? Кем ты себя почувствовал, человеком-торпедой? Всемогущим «нуклеар-меном»?

— Опять матюгается, сучий глаз, — Чех сделал шаг вперёд, но его придержал Кабанов.

— Да, случай клинический, — Апостол взглянул на Чеха. — Но времени на лечение у нас нет. Чех, доставай иглу.

— Один момент, — Чех метнулся к инструментальному столику и откинул простынку.

Под простынкой скрывались не хирургические инструменты, как опасался Сухов, а нечто похуже: компактный аппарат издалека напоминающий походный кардиограф, но всего с одним электродом. А точнее, не с электродом, а с толстой иглой, просвет которой заполняла специальная электронная начинка. Соединял иглу с аппаратом древний, но надёжный оптико-волоконный провод. Сухов слабо разбирался в аппаратуре для ведения «специальных допросов», но догадался, что это и есть грозная машинка для «прямого подключения»: опасной процедуры считывания всей информации со вживлённого компьютерного импланта. Этой варварской процедурой традиционно пугали всех пленников во всех застенках Зоны.

— Паша, ёшкин кот, — испуганно прошептал Кабанов, — колись! Ты что, не понимаешь, что сейчас с тобой сделают? Это же «прямое подключение»! Толстой иглой прямо в мозг! После него ты или труп, или паралитик в лучшем случае!

— Плевал я на это подключение, — спокойно ответил Сухов. — Ничего мне от него не будет. И никакой информации вы не получите. Только время зря потратите. Сматывайтесь лучше. Что-то шумно стало наверху, никак биомехи в ваш бункер вломились.

Будто бы подтверждая версию Сухова, где-то высоко над головой солидно громыхнуло и с потолка посыпалась пыль. А секундой позже в камеру заглянул встревоженный боец. Он вопросительно взглянул на Кабанова, а затем на Апостола.

— Что? — раздражённо проронил лидер «СД».

— Верхний уровень сдали. Чугунки к балконам прорвались. Не удержим!

— Отходите и сразу на борта, — коротко приказал Апостол. — Охране ждать!

Боец исчез. Чех тем временем подкатил столик к креслу Сухова, взял иглу и зашел сзади. Апостол кивнул, и Сухов почувствовал болезненный укол в затылок, а затем услышал противный хруст. Чтобы не взвыть от боли, ему пришлось крепко стиснуть зубы.

— Лятть, — проронил Чех. — Чуток промазал. Сейчас повторю.

— Может, бог с ним? — нервно произнес Кабанов. — Время поджимает! Чугунки уже на втором уровне, не успеем!

— Помолчи, — одернул его Апостол. — Чех, продолжай.

Сухов ощутил новый укол, но теперь обошлось без хруста. Нет, не потому, что Чех попал, куда нужно. Просто погнулась игла.

— Да что ж такое?! — Чех едва не застонал от разочарования. — Пластина у него в затылке, что ли?

— Пластинами прикрывают затылки сталтехам, — заметил Апостол. — А этот… Кабанов! Вы его биосканером проверяли?

— Так точно! Биопоказатели на уровне в семьдесят пять процентов, степень нанозаражения три с плюсом. Всё в рамках допустимого.

— Тогда руки у тебя кривые, Чех! — рявкнул Апостол. — Есть запасная игла?

— Есть! — Чех сорвался с места и бросился к медицинскому шкафчику в дальнем правом углу камеры.

— Господин Апостол, нет времени! — почти взвыл Кабанов. — Я уже отсюда слышу, как чугунки…

Витёк не закончил фразу. Апостол вдруг вскинул руку и ткнул в сторону Кабанова указательным пальцем. Вроде как жестом приказал заткнуться. Вот только жест Апостола оказался не просто жестом. Этот холодный на вид полковник оказался очень даже горячим парнем внутри. В том смысле, что Апостол оказался энергиком. В пальцы и ладони таким бойцам обычно вживлялись энергоконцентраторы — зональные гаджеты, которые позволяли бойцам-энергикам концентрировать аномальную энергию Зоны и превращать её в разного рода снаряды. Допустим, в шаровые молнии «файрболы» или же в обычные разряды. Лидер «СД» решил не напрягаться и использовал второй вариант. С кончика указательного пальца Апостола сорвалась тонкая и прямая, как стрела, синяя молния, которая не хуже лазерного луча насквозь продырявила голову несчастному Кабанову. Вошла точно между глаз и вышла из затылка. Ещё и темную подпалину на двери оставила.

Апостол развернулся к Сухову и прицелился теперь в него.

— Чех, отставить! — не оборачиваясь к сержанту, крикнул Апостол. — Уходим! Проверь снаружи!

— Есть, понял! — Чех отшвырнул новую иглу и бросился к двери.

— Прощай, странный лейтенант Сухов, — Апостол вдруг передумал стрелять молнией, сжал кулак, затем резко разжал пальцы и будто бы толкнул в сторону Павла небольшое ядро.

Да, ядро получилось и впрямь небольшое, не то, что «шаровуха», которую вчера сформировал Троян, но Сухову его могло хватить с лихвой. Шаровая молния размером с теннисный мячик метнулась в сторону лейтенанта, и увернуться от неё у Сухова не имелось никакой возможности. Слишком неповоротлив оказался привязанный к креслу Сухов, и слишком быстро летел «файрбол». Вот бы время сейчас вдруг замедлилось, как это произошло во второй день, перед тем, как сержант Тарасов уделал «того Апостола»! Но нет, сегодня «петля» играла гораздо жёстче и никому не подсуживала.

Хотя, может, и подсуживала. В тот самый миг, когда «шаровуха» выпорхнула из ладони у Апостола, бункер основательно содрогнулся от нового взрыва, по силе сравнимого с мощным землетрясением. Апостол слегка пошатнулся и именно поэтому запущенный им «файрбол» разминулся с целью на какой-то сантиметр. Сгусток энергии пролетел слева от виска Сухова и с громким треском врезался в стену.

Апостол вполне мог повторить выстрел, но не сделал этого, поскольку у него не осталось в запасе ни одной секунды. Чех распахнул дверь, проверил обстановку, крикнул «Чисто!» (соврал, конечно, даже Сухов со своего места видел, что бункер кишит сталтехами и шагающими ботами) и помчался в сторону заготовленной Апостолом странной двухместной капсулы с прозрачным колпаком. Апостол бросился следом за Чехом. Дверь за собой он не закрыл, поэтому Сухов мог наблюдать, как лидер «СД» обгоняет Чеха, запрыгивает на второе сиденье капсулы и захлопывает колпак прямо перед носом у сержанта. Не ожидавший такого поворота Чех остановился как вкопанный, и это стоило ему очень дорого. Во-первых, он оказался на крышке гигантского люка, а во-вторых, справа к нему приближался шагающий биомех-андроид. Но выбирать из этих двух зол Чеху не пришлось. Всё произошло почти одновременно. Полукруглые створки люка резко разъехались, и капсула Апостола, а одновременно с ней и Чех рухнули куда-то вниз. С одной лишь разницей: биомех успел прицелиться в Чеха и активировал свой армган в режиме непрерывного луча. Так что в огромную шахту свалились не две, а три «учётные единицы». Одна обтекаемая, как гигантская пилюля, полупрозрачная пластиковая капсула и две половинки рассечённого по вертикали тела бывшего рядового Барьерной армии Чехова, он же бывший младший командир группировки «Судный день» по кличке Чех. Как жил двойной жизнью, так и умер. Светлая память его лучшей половине.