Грубиян на одну ночь

— Доминирую, — чуть ослабляю хватку, боясь ее напугать.

— Серьезно? Ты уже такое делал?

Под моей ладонью бешено бьется жилка.

— Нет, — сознаюсь хрипло.

Ее дыхание учащается.

Мое тоже.

— И что дальше? — спрашивает хрипло.

Дальше?

— Суть в том, — бормочу, склонившись к ее уху. — Что я на двадцать килограмм тяжелее и значительно сильнее, и если мне снесет тормоза, тебе никто не поможет.

От этой пустой угрозы по ее телу проходит дрожь.

По моим позвонкам под рубашкой проходит нервный импульс. Член твердеет.

— Черт… — со стоном выдыхает Марго.

Да, блять. Эта херня нехило заводит.

Опустив вторую руку, поднимаю подол ее платья и проезжаюсь ладонью вверх по гладкой стройной ноге. Собираю мурашки с теплой кожи и втягиваю в себя воздух, перебрасывая пальцы на внутреннюю сторону другого бедра.

Стон Марго щекочет мое ухо.

Ее ноги дрожат, когда провожу подушечками пальцев по тонкому кружеву белья.

Твою мать…

— Я польщен… — хриплю, борясь с адской пульсацией своего члена.

Он ноет в ответ на влагу, которую чувствую под своими пальцами.

— Заткнись… — просит дрожащим голосом.

Просунув под кружево палец, дергаю в сторону, начиная всерьез опасаться своей тупой угрозы.

Она мокрая и скользкая, и уже, твою мать, давно…

— Оммм… — ее ногти впиваются в мое запястье.

Вскинув голову, смотрю в ее лицо.

Зажмурив глаза, Марго насаживается на мои пальцы и вскрикивает, когда тру большим предположительное место скопления ее нервных окончаний.

Эта реакция отстреливает прямо в мои яйца.

Контролируя обе свои руки, трахаю ее пальцами и накрываю стонущие губы своими. Трахаю ее рот языком, дурея от того, как, вращая бедрами, она тянется за моей рукой.

— Ммм… — со стоном оторвавшись от ее губ, толкаю в приоткрытый рот свой палец, покрытый ее смазкой.

Горячие влажные губы смыкаются вокруг него.

Полуприкрытые глаза смотрят в мои, но я вижу, что в них такая же ошалелая херня, как и в моих.

Дергаю за бретельку ее платья, обнажая грудь. Наклонившись, втягиваю в рот напряженный, острый сосок.

Поглощать ее тело становится гребаным инстинктом, которому отдаюсь с полным оттягом.

Стягиваю с нее платье, оставляя болтаться на талии.

Снова беру ее рот, взвешивая в ладони тяжелую грудь и врезаясь своим пахом в ее живот.

Пальцы Марго впиваются в мои плечи.

Она скулит. Хватается за мою задницу.

Дернув ремень, одной рукой расстегиваю брюки.

— Не двигайся, — велю, выпуская ее шею.

Закинув вверх руки, Марго выгибается и стонет.

Блять.

Подавшись назад, дергаю ящик комода, боясь вырвать его с корнем.

На автопилоте надеваю резинку и нападаю на ее шею. Стягиваю вниз платье и белье, оставляя на ней только охеренные босоножки на шпильке.

Успеваю оценить все. Вид, степень ее возбуждения, горящие щеки и горящие глаза. Влажные, прилипшие к виску волосы. И то, как она задерживает дыхание, когда подхватываю ее бедра, заставляя обхватить себя ногами.

Сжав руками мою шею, она смотрит мне в глаза, а когда начинаю толкаться в ее тело, закатывает их со стоном.

Раскачивая ее тело на своем члене, подыхаю от ощущений. Но успеваю выйти раньше, чем ее оргазм утянет меня следом.

Крича, она извивается в моих руках. Царапает спину и… твою мать… матерится…

Развернувшись, несу ее в комнату.

Потребность кончить делает мои движения резкими, а мышцы каменными.

Проползая на животе по разложенному дивану, Рита стонет и ударяет по нему рукой.

Глядя на неконтролируемую дрожь ее бедер, снимаю рубашку и брюки.

Диван скрипит и врезается в стену, когда заставив ее встать на колени, врезаюсь в горячее тело сзади, собираясь кончить только тогда, когда счет с моей стороны прибавит еще одну единицу.

Глава 10. Марго

— Я тебя отвезу, — запрятав голую задницу в серые спортивные штаны, Стрельцов ныряет в большой шкаф-купе и достает оттуда футболку.

Под кожей на его спине пляшут каменные мышцы. Она покрыта каплями воды, которые блестят на плечах и крупных лопатках.

На двадцать килограмм тяжелее?

Мурашки в моем животе просто взбесились!

Пффф…

По ощущениям, меня только что отымела каменная глыба.

Голова до сих пор кругом, черт возьми, и ноги ватные.

Я давно забыла, что секс может быть таким. Я уже несколько лет не испытывала оргазма от секса. Тем более, дважды за вечер. Но Стрельцов просто проехался по мне, как трактор. Молча и упрямо. Кажется, в свой жизни он все именно так и делает.

— Я вызову такси, — провожаю глазами линию мощного позвоночника до широкой резинки штанов, которая опоясывает талию.

Боль в мышцах отдается воспоминаниями во всех частях моего тела. Моему телу понадобится гораздо большее, чем душ, чтобы “забыть” этого мужчину.

Возможно, поэтому я так тороплюсь покинуть его необжитую, пустую квартиру. Так тороплюсь, что даже не стала искать свои трусы.

Натянув через голову платье, получаю спокойный ответ:

— Я тебя отвезу.

Обернувшись, он бросает на меня взгляд через плечо.

Его щекам снова требуется бритва. На них уже проступила щетина, и то, что я успела выучить эту особенность его физиологии, делает все наше общение гораздо интимнее, чем просто секс.

На его скулы и подбородок ложится неровный свет висящей под потолком лампочки. Тени падают на глаза, но я все равно чувствую их на своем теле. От этого оно загорается, и мне становится жарко. Опять.

— Не нужно. Я сама, — дергаю из волос шпильки, потому что моя прическа развалилась и съехала набок.

Впившись в пучок пальцами, пытаюсь распутать узел из своих волос и сдерживаю болезненное шипение.

В таком виде я от мужчины уже десять лет не уходила. Но мне чертовски срочно нужно домой.

Этого человека слишком много на мне и вокруг меня.

Я понятия не имею, что еще он может выкинуть, а мне нужно личное пространство. Прямо сейчас. У меня внутри поднимается непонятная паника, и мне нужно домой.