Грубиян на одну ночь

Ловлю на себе ее взгляд, заталкивая в шкаф джинсы. Он быстрый и загадочный. Это пробирает мои инстинкты до самых корней. Я мужик, и ее загадки меня заводят. Я подыхаю от желания разгадать все до одной, это, кажется, заложено в меня природой вместе с набором хромосом.

— Когда я выйду из душа, ты все еще будешь здесь? — спрашиваю, закрывая шкаф.

— Выйди и узнаешь, — медленно водит пальцем по подоконнику, рисуя на нем загадочные круги.

Посещает стойкое ощущение, что мне жизни не хватит, чтобы разгадать все ее загадки. Кажется, даже пытаться не стоит, я для этого слишком деревянный. Мне хватит тех, что я уже успел разгадать. Хватит на всю, твою мать, жизнь.

— В холодильнике есть еда и вода. Не стесняйся, — ухожу по коридору.

Когда выхожу из ванной, в квартире абсолютная тишина.

Марго лежит на диване, заняв правду половину и накрывшись простыней.

Глаза провожают каждое мое движение. Пока снимаю с бедер полотенце и вешаю его на дверную ручку, пока надеваю трусы, они следят за мной неотрывно. Плавают по моему телу, задерживаются на лице.

Подойдя к выключателю, щелкаю по нему, гася свет.

Сажусь на край дивана и тру ладонью лицо, собираясь завести будильник.

На дисплее сообщение от Чернышова, в котором он просит заехать к нему в офис до конца недели. Сообщение от Романова примерно того же содержания, только мой зять собирается заехать ко мне сам.

— Пффф… — бросив телефон на тумбочку, укладываюсь на диван.

Забрасываю за голову руку и смотрю в темный потолок.

Тело Риты не касается моего, но аромат ее духов повсюду.

Нутро зудит от гребаной потребности в ласке, но как и прежде, хочу, чтобы “пришла” ко мне сама.

Ей требуется минута, чтобы на это решиться.

Приподнявшись, переползает ближе и набрасывает на меня простыню. Укладывает голову на мою грудь, гладкую, как шелк ногу, кладет между моих.

Расслабляюсь, прижимая ее к себе. Прижимаюсь носом к ее волосам. Она тихо сопит. Перебрасывает через мой живот руку, ерзает, подстраиваясь под мое тело. Кажется, у нас не будет с этим проблем. Ее тело повторяет контуры моего во всех доступных местах, как глина.

— Если хочешь заняться сексом, только скажи, — бормочу хрипло.

Не думаю, что ей нужен секс. Просто хочу услышать ее голос.

— А ты что, только словами понимаешь? — шепчет устало.

— Угу, — отзываюсь сухо. — И бабочек кулаками ловлю.

— Не сомневаюсь, — бормочет Рита.

Возможно, я грубиян, но ее тело постепенно расслабляется. Становится тяжелее. Дыхание замедляется. Я отключаюсь вслед за ней, быстро и без проблем, и мне не мешает даже настойчивая вибрация ее телефона где-то на подоконнике.

Глава 14.Марго

Лоб задевает глубокое размеренное дыхание. На опущенные веки давит яркий утренний свет.

Боясь его спугнуть, предпочитаю не шевелиться и не открывать глаза. Только чувствовать. Ощущения такие острые, что мне хочется ерзать и тереться о сильное мужское тело, вокруг которого я обмоталась, как послушная дурная кошка.

Боже, он пахнет сексом.

Я озабоченная.

Волоски на каменной груди щекочут щеку. Утыкаюсь носом в теплую кожу и втягиваю в себя ее запах. Сонное тело млеет, мышцы между ног сжимаются.

Я так давно не спала с мужчиной, что просто подыхаю от ощущений.

Даже тот факт, что я не в своей постели, а в чужой, не отрезвляет.

Я влюблена в непробиваемого капитана Стрельцова, и не знаю, что с этим, черт возьми, делать!

Впустить его в свою жизнь?

Стрельцов не из тех мужчин, которых можно впустить в свою жизнь и не заметить этого. Он будет повсюду. На меньшее он никогда не согласится. Я не привыкла отчитываться. Ни перед кем. Раскинувшись на диване, он позволяет мне прижиматься к себе, как захочется. И в этом проблема. Позволяет он, а не я!

С паникой понимаю, что ощущаю себя позорно беззащитной. У меня нет сил сопротивляться ему. Все, чего я хочу — это его ласкать. Хочу делать ему приятно. Послушно и молча.

Сглотнув саднящий в горле ком, целую его ключицу. Пальцами глажу его крупные ребра, запоминая каждую деталь.

Картинки вчерашнего дня проносятся перед глазами, вгоняя меня то в панику, то в трепет. Я пытаюсь злиться, потому что Глеб влез в мои дела без разрешения, но не могу. Мне никогда не было так мерзко, как вчера. Я понимаю желание любого человека при мозгах не связываться с Петровским, я не маленькая, но все равно не хочу видеть никого из них. Ни Влада, ни Чернышова, ни Романова.

Кажется, порог дома Калинкина я вообще больше никогда не переступлю.

Обводя кончиками пальцев мышцы груди и живота, открываю глаза.

В комнате светло, и я вижу каждый нюанс лежащего подо мной тела. Как чуть загорелая кожа натягивается на мощном каркасе мышц. Покрытое густыми темными волосками бедро чуть откинуто в сторону, второе я обнимаю своими ногами.

Обвожу круглый, идеально завязанный пупок, кусая губу, потому что это идеальная работа[П1] . Зарываюсь пальцами в темную дорожку, убегающую в трусы. Под тонкой хлопковой тканью огромный, сумасшедше возбуждающий бугор.

Накрыв его ладонью, сжимаю каменный член.

— Ммм… — сжав в кулак свою жилистую руку, Стрельцов хрипло спрашивает. — Ты же не динамщица?

Механизмы утренней мужской эрекции давно для меня не секрет, поэтому таким же хриплым голосом спрашиваю:

— А ты ведь не в туалет хочешь? — просовываю в его трусы руку.

— Ммм… пффф… я потерплю, — сдвигает их вниз. — Отлить в таком состоянии я не смогу даже под героином.

Его большая, увитая венами эрекция падает на живот.

От возбуждения у меня троится в глазах.

Приняв вертикальное положение, седлаю его бедра.

Наблюдает за мной из-под полуопущенных век. Вытянув вдоль тела руки, ладонями сжимает мои лодыжки и приоткрывает губы.

Мне кажется, что если буду смотреть в его глаза, он все поймет. Все! Что я боюсь своих чувств. Что я безвольная.

Глядя в потолок, стягиваю с себя его футболку и отбрасываю ее в сторону.

Мои соски напряжены и чувствительны, а от его взгляда между ног собирается влага.