Группа ликвидации
Шрифт:
В ее глазах вновь возникло лукаво-удивленное выражение. Она тихо проговорила:
– Нет, Мэтт. Сомневаюсь, что ты сможешь заставить меня заговорить.
– Одна женщина сказала мне как-то то же самое, - ответил я.
– Напомни мне как-нибудь, я расскажу тебе эту историю.
– Я взял ее пальто.
– Ну, пошли.
Глава 20
Войдя в гостиную Риддерсвердов, я едва узнал малышку фон Хоффман. Она зачесала волосы назад и завязала пучком на затылке. Новая прическа полностью изменила овал ее лица, и теперь она выглядела много взрослее - я бы сказал даже, у нее был невозмутимо-царственный вид, - но она по-прежнему не изменила своей бледно-розовой губной помаде. На ней бы серый фланелевый костюм -
Он сидел на ней не хуже, чем блестящее синее платье или вызывающие клетчатые штаны. Костюм этот никоим образом не улучшал ее внешность, но ведь ей ничего такого и не требовалось. Самый факт, что она одета в такой костюм, а не в вечернее платье, указывал на то, что сегодня неофициальный прием в отличие от предыдущего нашего посещения этого дома. Хозяева не ожидали в гости никаких директоров. Ясное дело: это был обычный ужин для своих, устроенный просто в честь двух иностранных журналистов, которые выполнили свое дело и собирались покинуть страну.
– Я отправила письмо полковнику Стьернхьелму, - Ц сказала Элин, когда мы уселись за стол, выпив все тот же ужасающий "манхэттен".
– Я написала ему, что вы несносный субъект, пьяница, а возможно, и развратный человек.
– Она мельком взглянула на Лу, сидевшую на противоположном конце стола, потом коротко рассмеялась.
– Я, конечно, шучу, кузен Матиас, - промурлыкала она.
– Я написала, что вы обаятельный и милый. Я уже получила от полковника Стьернхьелма ответ. Он написал вам лично, но на тот случай, если письмо не попадет к вам в руки до вашего отъезда, мне поручено вам передать, что вы приглашены в Торсетер поохотиться на следующей неделе. Он горит желанием с вами познакомиться.
– Это очень мило с его стороны, - сказал я.
– А вам спасибо за рекомендации.
– Я тоже там буду. Если вы сможете приехать в среду утром, в моем распоряжении будет целый день, чтобы показать вам окрестности. А еще помочь пристрелять ваше ружье, если вы еще не успели это сделать сами. У меня новенькое восьмимиллиметровое "хускварна", и я хочу его обновить перед охотой.
Я взглянул на нее с некоторым удивлением.
– О, так вы тоже идете на охоту?
– Ну да! Должна вам сказать, мы будем охотиться вместе, если вы, конечно, не возражаете. Полковник Стьернхьелм в этом году отвечает за организацию охоты, и он будет слишком занят, чтобы уделить вам достаточно внимания, так что он возложил на меня обязанность быть вашим провожатым - ведь вы не знакомы с нашими местными обычаями и правилами. Знаете, у нас охотятся из засады: каждому охотнику отводится определенное место, и егеря с собаками гонят дичь на ружья. Вы себе представить не можете, как дух захватывает, когда вы слышите приближающийся лай собак и когда вы знаете, что "ale" - лось - бежит перед ними, а вы молите Бога, чтобы они не пробежали мимо вашей засады. Надеюсь, вы умеете стрелять по бегущему зверю. Американцы, по-моему, в основном тренируются в стрельбе по неподвижным мишеням, если вообще утруждают себя взять оружие в руки.
– Мне в жизни несколько раз пришлось стрелять по движущимся мишеням, кузина Элин, - ответил я. Она рассмеялась.
– Когда вы так говорите - можно подумать, что вы глубокий старик!.. Мы с вами будем в одной засаде. Вам как гостю будет предоставлено право первого выстрела. Но не волнуйтесь. Если вы промахнетесь, я убью вашего зверя.
Может, она и выглядела как приятная дама, но говорила как маленькая хвастушка.
– Благодарю вас, - сказал я сухо.
– Я хорошо стреляю, - продолжала она.
– Я написала полковнику Стьернхьелму, что вы не особенно-то большой любитель пеших прогулок, так что нам выделят одну из ближайших засад. Да и какая разница. Там у нас будет не
– Ну и хорошо, - сказал я.
– Не хотелось бы думать, что из-за меня вы вернетесь с охоты без дичи.
Она засмеялась.
– Что - я веду себя ужасно недипломатично? Но нам же и правда очень хочется, чтобы охота вам понравилась, а некоторые засады расположены довольно далеко, в труднопроходимых местах. А там у нас, боюсь, не будет ни лошадей, ни джипов, чтобы вы могли охотиться в более привычных для себя условиях.
В ее голосе появились укоризненные нотки. У меня вдруг возникло побуждение как-нибудь пригласить ее на лосиную охоту в скалистые горы. Просидев два дня в седле, она бы сразу изменила свое мнение об американской охоте... Позже, разговаривая с хозяином дома, я увидел, как она подсела к Лу в углу гостиной. Обе девушки улыбались друг другу и вели беседу медовыми голосами, отчего мне почему-то захотелось столкнуть их лбами. О чем они говорили, я не слышал.
На обратном пути я спросил у Лу:
– Слушай, с чего это вы с малышкой фон Хоффман невзлюбили друг друга?
Лу бросила на меня удивленный взгляд, который не был, правда, столь неподдельным, как ей бы того хотелось.
– Невзлюбили?.. Я ее не невзлюбила. Мне просто не нравится такой тип женщин - этакое дитя природы. Я уже тебе это говорила.
– Она посмотрела на меня.
– Хочу дать тебе один совет, приятель. Держись от нее подальше!
– Она произнесла это жестким голосом.
– Как это понимать? Она уже отвела взгляд.
– Забудь. Это просто дружеское предупреждение. Я просто хочу сказать, что она большая чудачка - вот так это и надо понимать. О чем это вы, кстати, так увлеченно беседовали за ужином?
– Ну, если тебе так хочется знать, мы сравнивали убойную силу американского патрона калибра 30-06, применяемого для стрельбы по крупной дичи, и европейского восьмимиллиметррвого. Она предпочитает восьмимиллиметровые, можешь себе представить!
– О Боже! Сказала же я тебе, что она чудачка. Такси подъехало к нашему отелю. Я расплатился - я уже привык к местной валюте - и повел Лу к дверям. Мы молча поднялись по лестнице и остановились перед дверью ее номера.
Она чуть нахмурилась и повернулась ко мне.
– Ну вот, кажется, и все. С какой стороны ни посмотри, это был полезный опыт, не правда ли?
– Потом, помолчав, добавила: - Нам, по-моему, надо выпить на прощание, как тебе кажется? У меня еще осталось немного бурбона. Помоги мне опустошить бутылку.
Не слишком тонко сработано. У меня за спиной была дверь моего номера, а за дверью на комоде стояли кассеты с пленкой - если все еще стояли, - которые я пригрозил отправить в Америку завтра утром. Я предполагал, что лимит времени вынудит ее предпринять какие-то действия, но должен признаться, никак не предполагал, что в такой форме.
– Ладно, - сказал я.
– Зайду, но только на минутку, если ты не против. Сегодня был трудный день. День был и впрямь трудный, и он еще не закончился.
Глава 21
Закрыв за собой дверь, я ощутил странное волнение, которое всегда возникает, когда знаешь, что последует дальше. Я не знал только, какую прелюдию она разыграет сейчас - но это должно быть что-то ненавязчивое, пристойное.
В том, что прелюдия будет, я не сомневался. Сегодня она не станет действовать поспешно и беззастенчиво в том духе, что, мол, "да-ладно-мы-уже-оба-взрослые-люди", как в прошлый раз. Такой вариант ведь не занимает много времени.
Сегодня же ей надо отвлечь меня на какое-то время, не отпуская в мой номер, пока кто-то каким-то образом не подаст ей ясный сигнал. Я все гадал, как же они умудрятся все это провернуть. Трюк с ошибочным телефонным звонком тут не пройдет, потому что в номерах этого арктического отеля не было телефонов. Я смотрел, как она идет вешать пальто в стенной шкаф. Она вернулась из прихожей с бутылкой - у этой бутылки был такой родной, такой американский вид, что я даже улыбнулся.
– Я сейчас приду, - сказала она.