Групповой секс, МЖМ оргия скромниц. Дикари

В семье я был «парнем нарасхват». Такой имидж.

Валентина поддерживала этот имидж. При людях…

– Не думаю, что есть хотя бы одна девушка в универе, которую ты еще не «осчастливил» милый, – подыгрывала она за семейным ужином.

Я улыбался и реально верил, что она считала меня молодым альфачом.

Время шло. Валентина освоилась у нас в квартире, приучила отца ухаживать за ней, так как ей было необходимо. А нас с сестрой называть её «мамочкой».

Я пялился на нее тайком. Просто невозможно было не пялиться: бесконечные стройные ноги на высоких шпильках. Легкие блузки с глубоким декольте или что-нибудь обтягивающее ее потрясающий сочный зад.

Грация. Линии. Походка. Осанка. Всегда яркий мейкап.

Она была даже лучше, чем девушки из порно.

У меня был железный стояк и часами я проводил время за мастурбацией представляя, как увижу ее голой. Или как она сделает мне минет.

Моя фантазия не знала покоя. Я понимал, что это неправильно. У нас большая разница в возрасте и вообще: я же называю ее «мамочкой». Разве правильно дрочить свой стояк на того, когда называешь так?

Нюхал ли я ее вещи?

Да.

Все началось с бежевых туфель лодочек, оставленных в прихожей.

Я проходил мимо. Зацепился взглядом. И… поднял одну, чтобы… «рассмотреть поближе». В легкие проник божественный дурман. Густой и насыщенный. Такой женственный и при этом неотвратимый. У меня моментально все напряглось в брюках.

С минуту на минуту могла прийти мачеха или сестра, но… я просто опустился на колени прямо в прихожей и сделал это рукой. Очень быстро. Секунд пятнадцать на все про все от старта до финиша.

Через минуту работы салфетками следов уже не было.

Быстрее, чем мои игры в нид фо спид.

Довольно быстро это вошло в привычку. Если она оставляла туфли в коридоре, то… Я не мог удержаться от того, чтобы брызнуть на пол рядом с ними.

Я не знаю, что со мной. Я никогда не думал, что стану каким-то извращенцем. Да я и не видел в этом ничего извращенного. Честно говоря.

Я просто сходил с ума по этой галантной и властной женщине, которая охомутала моего отца.

– Ты стал, настоящим подкаблучником!– с улыбкой шутила сестра за обеденным столом.

– Дорогая, настоящий мужчина рад и счастлив быть подкаблучником, – вторила ей Валентина, покачивая лакированной туфелькой на стройной ножке.

И по улыбке моего отца можно было быть уверенным, что так оно и есть.

Все изменилось, когда однажды мы остались дома одни.

«Мамочка», как обычно собиралась по магазинам и накручивала свои чудесные локоны дайсоном. Расхаживала на каблуках по дому, цокая и отвлекая меня от домашки по аналитической геометрии.

– А ты не видел мои бежевые лабутены?

– Я? – пытался сделать удивленный вид я. Почему она спрашивает меня про свои туфли?

Валентина вошла в комнату и встала между моим учебным столом и телевизором, на котором была включена музыка для уроков.

– Да. Ты. Не видел их?

Ее силуэт был бесподобен: густые роскошно уложенные волосы, осиная талия, широко расставленные точеные ножки на шпильках. Неприлично большая упругая грудь в лопающемся на груди блейзере.

– Думаешь, я не знаю?

Я сглотнул и попытался отвести взгляд.

– Что ты глазки потупил, песик? У нас весь паркет в коридоре в пятнах!

В ее голосе появилась уверенная строгость, от которой я лишь тихонько сглотнул.

Член предательски вскочил как шишка в спортивках. Я попытался пересесть так, чтобы это было менее заметно.

– А чего ты его убираешь! Ты же так любишь его наяривать тут и там!

Я не знаю, откуда она знала, но у меня было ощущение, что меня видят на сквозь и это заставляло меня волноваться еще сильнее.

– Милый, ты не должен стесняться этого… – как то подозрительно быстро сменила гнев на милость она, – ты не должен стесняться того, что ты мужчина.

Я опустил глаза в тетрадку и попытался сделать вид, что у меня много уроков.

– Доставай, – безапелляционно сказала она.

– Ну…

– Доставай, живо!

Она дернула меня за брюки. Я успел схватиться спереди, но мой зад оголился.

– Я хочу посмотреть, какой он у тебя.

– Ну не надо…

Мачеха нежно и бережно спустила с меня спортивки, а затем и оттопырила трусы.

Потрогать рукой

Мачеха нежно и бережно спустила с меня спортивки, а затем и оттопырила трусы. Заглянула.

– Ооо… хорош… Ну давай, покажи мне, что ты тут делаешь, пока никого не дома?

Я сидел на стуле с вертикальным стояком, а моя мачеха гладила мои бедра.

– Подрочи, для мамочки… – ласково подлизывалась она. Ее голубые глаза и красные губы гипнотизировали меня.

Я, сам не веря себе, начал двигать по члену вверх-вниз. Прямо перед ее лицом. Не знаю, почему я подчинился, но это было реально, как то, что ты сейчас читаешь эти строки.

Я дрочил перед своей сногсшибательно красивой приёмной матерью.

– Дрочи, дрочи, дрочи! Я хочу, чтобы ты залил здесь все своей спермой!!! – она показывала рукой скорость, с которой я должен был дергать член перед ней. Мне казалось, я сейчас взорвусь.

Давление росло с каждой секундой. Член буквально одеревенел в руке

– Стоп!!!

Я у меня чуть сердце не разорвалось.

– Стоп, я сказала!!! Что ты делаешь!!! А ну убери его сейчас же!

Моя приемная мама моментально переменилась в лице и осуждающе смотрела на меня, словно только что застукала.

– Гадкий мальчишка, я же твоя мать!

Она ударила меня по рукам своими красивыми наманикюренными пальцами. Член не хотел успокаиваться и только болтался у меня между ног.

– Немедленно убери это безобразие, подонок! – Валентина развернулась и прошла на высоких шпильках к своему трюмо.

В отражении она хищно улыбалась, хоть секунду назад и смотрела на меня с нахмуренным отвращением.

– Значит так. Видимо настало время ввести правила в этом доме. Мы не дрочим на членов нашей семьи, понятно?