Грядущее

– Мало?! На тебе! На! Получи!

Камни летели в дом до тех пор, пока в моем плече что-то не кольнуло, и после этого мне уже было не до метания. Я упал на колени и зарыдал. Мужчины не плачут, а слезы от ветра. Но когда ты один и некому увидеть твоих слез, уже неважно, кто ты – мужчина или женщина.

Противно, но что было, то было.

Время шло. Успокоившись, я поднялся и вошел в дом. Проклятый наблюдатель продолжал сверлить меня своим взглядом, но это перестало тревожить меня. В доме было тихо и пусто. Внутренний интерьер второго великана не сильно отличался от первого. Пожалуй, единственным отличием было то, что на втором этаже я обнаружил уцелевшие двери лифта. Выше третьего этажа подниматься не стал.

Покинув дом, я пошел к третьему великану, уже не надеясь найти кого-нибудь. Дом стоял в стороне от своих братьев. На полпути к нему я оступился и упал за землю.

– Вот угораздило!

Поднялся и осмотрелся, пытаясь понять, что послужило причиной моего падения. Оказалось, я оступился, прозевав яму ровной округлой формы.

«Яма как яма, – решил я. – А я слепотня!»

После этого пошел дальше, но не успел сделать и пары шагов, как вновь чуть не упал. Я пригляделся и увидел точно такую же яму, в которую совсем недавно угодил. Ее диаметр был около полуметра, при этом книзу он уменьшался. Глубина не более двадцати сантиметров. Края ямки ровные, что как-то не вязалось с общим хаосом, окружавшим меня.

Сделав несколько осторожных шагов, я снова наткнулся на очередную впадину. Потом еще и еще.

«Черт возьми! Да это же следы! Откуда им тут взяться?!»

Сколько бы я не размышлял, понять, кто это или что это, не мог. А вот направление следов установил. Они шли параллельно ветки метро и уходили в направлении Люберец, а может, приходили оттуда. Из-за круглой формы сложно было понять направление движения их хозяина. Однако маршрут незнакомца проходил как раз между вторым и третьим домом, которые я обследовал.

Осознание того, что я тут не один, взбудоражило меня. Бурный поток предположений захлестнул мое сознание. Догадки, как рой пчел загудели в моей голове, заглушая друг друга. Чтобы хоть что-то понять, я решил зайти в дом и посмотреть на следы сверху.

Третий великан был похож на своих братьев. Но теперь интерьер меня не очень-то интересовал. Я обнаружил новую находку, которая меня порадовала. Это был старый деревянный стул. Он стоял на пролете между третьим и четвертым этажами. Я машинально прихватил его, решив присесть, когда буду рассматривать следы, и направился выше.

Четвертый, пятый этаж, я остановился на восьмом, хотя сил хватило бы подняться и выше. Зашел в одну из квартир и, пройдя через комнату, которая когда-то была залом, вышел на балкон, где поставил стул и, осторожно присев на него, стал всматриваться в следы на земле. Однако с высоты восьмого этажа в сумерках на сером фоне увидеть следы было практически невозможно. Пришлось спуститься до третьего этажа.

Теперь следы были заметны значительно лучше. Они были симметричны – три слева и три справа на расстоянии семи – восьми метров друг от друга.

Я гадал и не мог найти ответа. Наконец, сдавшись, спустился вниз и пошел вдоль них, двигаясь в сторону центра столицы.

«Как же ты ходишь-то?»

Мне никак не удавалось понять механику движения неизвестного механизма.

Я шел и шел вперед под пристальным взглядом в спину, издевающимся ветром навстречу неизвестности. Теперь мое бытие отмеряли цели и их достижение. Увлекшись своим движением и рассматриванием следов, я довольно далеко ушел от станции «Выхино». Шагая вперед, неожиданно заметил, что в окружающем мире стало темнее. Подняв голову и посмотрев вперед, сразу понял причину прихода ночи. Я опять попал в туман. Как вышло, что мне не удалось его увидеть заранее, было непонятно. Клочья водяного пара быстро опутали меня, и снова туман обступил со всех сторон.

«Как же я мог прозевать момент, когда ветер перестал дуть и опять наступил штиль?!»

Я повернулся назад и кинулся со всех ног бежать, но было поздно. Сердце заколотилось. Страх опять вернулся и всецело завладел мной. Я метался в тумане, как загнанный зверь в клетке. Выхода не было. Падал, поднимался и снова падал. Потеряв все ориентиры, я остановился и, затаив дыхание, стал ждать. Ждать ужасного света.

И он появился. Медленно зародившись где-то в недрах бесформенного монстра, он навалился на меня, как волна цунами. И не было места, где можно было бы от него укрыться.

«Будь ты проклят!» – успел выкрикнуть я перед тем, как гибельный свет стал выжигать мои глаза, даже несмотря на то, что они предусмотрительно были плотно закрыты.

Голова раскалывалась на части. Я почувствовал, как вновь подул ветер. Глаза открывать не стал. Ждал, пока не услышу скрежет металла. И этот миг настал.

И я открыл глаза: все та же плита, та же станция метро, те же руины. Когда-то я прочитал в одной книге или услышал где-то, что ад – это не кипящие котлы смолы, где варятся люди, совсем нет. Ад – это бесконечное повторение одного и того же, осознанное однообразие. В этом смысле с проявлением, с отголоском ада мы встречаемся повсеместно в нашей жизни. Что, как не ад, работа на конвейере или трудовые серые будни любого человека? Дом – дорога – работа – дорога – дом. Повседневность обыденной суеты скрывает от нас свою адскую сущность, то, что ждет нас, когда мы шагнем за рубеж жизни. Теперешнее мое существование превратилось не в отголоски, а в реальный ад.

«Может быть, я действительно умер?» – предположил я, сев на плиту, и с тоскою стал смотреть в сторону уходящих вдаль железнодорожных рельсов, которые вели к моему дому.

«Выхода нет!»

Именно тогда мой взгляд остановился на Нем. Неожиданно на краю насыпи, что была правее, я увидел мальчика лет семи-восьми. Он был совсем как мой сын. Его серая камуфляжная одежда прятала хозяина среди монотонного мира без красок. На голове паренька была надета черная вязаная шапка, благодаря которой я его и заметил. Он внимательно смотрел на меня серьезным, взрослым взглядом детских глаз и молчал.

Глава 3. Крестоносец

«И стал я на песке морском и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные.

Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него – как у медведя, а пасть у него – как пасть льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть».

Стих 1, 2, глава 13 Откровение Иоанна Богослова

Увидеть живого человека в мертвом мире, где надежда безвозвратно потеряна, было шоком для меня. Я уставился на мальчика и не мог поверить своим глаза. Надежда на то, что моя жена и сын живы, снова забрезжила во мне. Парень не боялся меня, изучая как обезьянку в зоопарке – с интересом и любопытством. Такое поведение в сложившейся ситуации казалось мне странным. Вот я – взрослый, но растерянный, испуганный, загнанный в угол, ничего не понимающий в происходящем. А вот мальчик – спокойный, уверенный, как будто он находится не на руинах вчера разрушенного мира, а вышел в магазин за хлебом.

Мы какое-то время молча смотрели друг на друга, не шевелясь.

– Ты кто? – наконец скинув с себя оторопь, спросил я.

Мальчик молчал, лишь склонил голову к правому плечу.

Я встал на ноги. Мальчик тут же насторожился, его уверенный взгляд сменился настороженным, он сделал шаг назад.

– Не бойся, я не причиню тебе зла.

После следующего моего шага мальчик тоже шагнул назад, пристально глядя мне в глаза. Теперь он выглядел немного испуганным, готовым пуститься в бегство.