Грязная любовь

Узнать больше не получилось – на этой фразе электрокар остановился у входа в ресторан. В дальнейшем Вика не будет настолько разговорчивой. Видимо, кто-то сверху сделал ей укоризненное замечание, запретив рассказывать мне о своём прошлом...

На удивление, мне понравилась её история любви. Лёгкий флёр романтики не помешал бы Оазису и Гарему. Последний, в прочем, стоило назвать «Публичный дом «Роди». Или «Жри и живи». В общем, как-то так.

Первый ужин я встретила в глубоком волнении: по всем законам жанра меня должны принести на алтарь похоти урода. В том, что мужчина будет далёк от совершенства, я не сомневалась – во время перелёта ни один из пассажиров не был привлекателен внешне. Толстый? Лысый? Хромой? И обязательно старый. Как может быть иначе? Лучшие люди страны научились жить долго, оставив всех остальных далеко за бортом...

— Привет.

— Добрый вечер, - ответила молчаливая Наташа.

— Как день прошёл? – Алина не смогла удержаться от вопроса.

— Неплохо. Мне нравится здесь, - выдала ей давно заученную фразу.

— Здесь всем нравится, - неожиданно огрызнулась она. – Всем приятного аппетита.

— Спасибо, - почти хором мы с Наташей ответили ей.

Ужин, в отличие от обеда длился недолго. Алина была явно огорчена и немногословна, Наташа, как и прежде, предпочитала молчание. А я наблюдала... Три, пять, десять, пятнадцать. Пятнадцать заметно беременных девушек. Возможно больше, но нельзя предугадать интересное положение до определённого срока.

Один, четыре, восемь. Восемь мужчин в форме, охраняющих наш покой. Они стараются не привлекать к себе внимание, незаметно выглядывая со стороны кухни и прячась за углами.

На тюрьму повышенной комфортности Гарем тоже не похож – у нас есть иллюзия свободы. Охранники за ней наблюдают, но никак не ограничивают. По крайней мере до определённого предела.

Я попросила Вику провести мне экскурсию по Гарему, и она охотно согласилась. Неуклюжий электрокар катился по вымощенным тропинкам среди деревьев и кустов. Никаких заборов, никакой охраны. По крайней мере, в зоне видимости.

— Как далеко мы можем заехать?

— Так далеко, насколько хотим. Но в ресторан я должна привести тебя вовремя, иначе... Мне будет плохо.

Её глаза отражали всю ту боль и страдание, которые она должна будет пережить, если не выполнит свои обязанности.

— Если я захочу прогуляться ночью, это разрешено?

— Ночь – время сна. Поездки запрещены.

Иллюзия свободы. Гулять нельзя, но можно ездить. И ехать можно очень далеко. Кажется, будто этот субтропический лес принадлежит тебе, и ты можешь делать всё, что хочешь. Но это не так. За тобой следят всегда и везде. Я вспомнила, как у моего бунгало неестественно двигались кусты...

— Поехали домой. Я очень устала.

Вика включила двигатель. Всего несколько минут и мы у входа в бунгало.

— Тебе набрать ванну? Помочь подготовиться ко сну? – она мне не верит до сих пор.

— Спасибо, я сама, - тревога промелькнула в её глазах. – Нет, ты не так поняла. Помоги, конечно. И ложись спать. Я просто хочу до сна немного полюбоваться морем.

Как запрограммированный робот, Вика зашла в ванную, включила воду. Потом долго колдовала над кроватью в спальне и только после этого ушла в чулан. Наконец-то! Я всё это время перелистывала страницы Экзюпери, изображая внимательное чтение на террасе.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи и приятных снов.

Я захлопнула книгу, как только она прикрыла дверь своей коморки и прислушалась. Едва слышное шебуршание продолжалось около получаса, потом его сменил храп. Пора! Я скинула с себя ботинки и закатила комбинезон до колен.

Не знаю, как они добились такого эффекта, но у каждого бунгало зелёные насаждения создавали замкнутый полукруг, обойти который можно было только по воде. Импровизированный персональный пляж, пресекающий общение с соседками. Идеальное решение для уединённого отдыха, но... Мне интересно, насколько далеко находится ближайшее бунгало и где заканчивается Оазис.

Я смело вступила в холодную воду. А здесь глубоко! Комбинезон намок уже через два метра. Всмотрелась в темноту – ничего. Ни единого огонька. Похоже, все ложатся спать сразу после ужина.

Возвращаюсь чуть ближе к берегу и иду направо. Живая изгородь высажена достаточно широко и, кажется, уходит в воду. Как они умудрились заставить кусты расти в песке и в воде? Не успеваю продумать варианты и слышу едва уловимое:

— Стой.

Звучит как просьба, а не как приказ. Но я подчиняюсь, замирая на месте.

ГЛАВА 36

Вглядываюсь в темноту, пытаясь разглядеть того, кто говорил со мной. Бесполезно. Иду в сторону берега – ноги сильно замёрзли, всё тело покрыто мурашками. Меня останавливают тёплые объятия, знакомый запах обволакивает со всех сторон:

— Ты даже не представляешь, насколько я рад, что ты жива, - его шёпот смешивается с шумом волн, буквально завораживая меня.

— Алек? Ты здесь? – пытаюсь унять участившееся дыхание.

— Мне было непросто сюда попасть, - не столько вижу, сколько угадываю его белоснежную улыбку. – После твоего побега меня понизили на время и хотели отстранить. Повезло, что новые офицеры пока только горшок освоили.

У властей явно что-то пошло не так. Я сравняла число неприкасаемых, но вряд ли в ближайшем будущем они найдут других. Не так много родителей, способных скрывать своих дочерей годами. Но это не так важно – они и в армии дефицит квалифицированных кадров испытывают. Не удивительно, что страна развалилась на части.

Я приникла к нему всем телом, вдыхая тёплый аромат, и не могла произнести ни слова. Остановить мгновенье. На веки застыть в его объятиях. Пусть завтра не настанет никогда.

Не знаю, сколько времени мы простояли, невинно слившись друг с другом. Он целовал мои волосы и старался не шевелиться, согревая меня своим теплом. Я просто наслаждалась моментом. Но всё когда-нибудь кончается.

— Алиса, ты где? – услышала я слегка охрипший голос Вики.

— Я здесь. Почему ты не спишь? – отстранилась от Алека и с тоской в сердце смотрела, как он скрывается в кустах.

— Завтрак в девять, тебе пора в кровать.

— Ты мне не мама, а служанка, - жёстко осадила её. – Кто разрешил тебе покидать чулан?

— Прости, я хотела как лучше, - жалко смотреть на её потерянный взгляд.

— Я занималась йогой, ты прервала мою медитацию. Ещё хоть раз будешь подглядывать – напишу жалобу. И на будущее – я очень чутко сплю. Сиди в своей конуре и не отсвечивай.

Алина сказала, что я должна быть с ней пожёстче. Значит, мне это разрешено. Да, стыдно унижать несчастную женщину. Но она прервала мою встречу с Алеком. Столь желанную и почти нереальную ещё пару часов назад! Не понимаю, почему моё сердце начинает биться быстрее, когда я вижу его. Он всего лишь мужчина, пусть и помогший однажды нам с Юлькой, но... Вика не имела право выходить из своей комнаты. Она должна была спать на своей лежанке и не высовывать носа наружу. Но она это сделала и я очень зла.