Грязная любовь

Очень странная девушка. Десять детей... Вероятно, она начала рожать ещё до начала войны. Значит, эта непонятная программа странной селекции началась очень давно. То есть Вику годами использовали как инкубатор, а она радуется и искренне благодарна великодушным правителям, имена которых никто не знает.

Ни папа, ни Алек, ни доктор, ни кто-либо, ни разу не назвали тех, кто невидимой рукой управляет голодным населением. Один это человек или несколько? Что он хочет и к чему стремится? В бравурные лозунги о грядущем вселенском счастье я не верю.

— Ну, всё. Приехали.

Машинка остановилась у симпатичного бунгало с панорамными окнами и просторной террасой, с которой можно было выйти прямо на пляж. Должно быть, летом здесь просто потрясающе.

— Ну как? Нравится? Пару лет назад во всех бунгало душевую кабинку заменили на джакузи, - Вика распахнула передо мной дверь ванной комнаты. – Я живу здесь.

В самом конце террасы пряталась неприметная узкая дверца. И как полненькая Вика умудряется через неё просачиваться?

— Здесь даже окон нет...

Я разглядывала узкую комнатёнку, больше напоминающую чулан.

— Если ты мне позволишь, я бы хотела иметь возможность, хоть иногда держать дверь открытой. И... – она умоляющими глазами посмотрела на меня. – Я очень люблю купаться. Разреши хотя бы пару раз за лето. Пожалуйста.

— Конечно, - недоумевая, одёрнула руку, в которую она вцепилась.

— Спасибо, спасибо, спасибо! – нараспев щебетала Вика. – Вот увидишь. Я буду лучшей ассистенткой в Гареме. Пошли, обед начнётся через пять минут.

ГЛАВА 33

— Тебе эту жирную подсунули? – одна из моих соседок по столу недовольно фыркнула, глядя на Вику. – Избавься от неё. Она наглая и неуклюжая.

Девушка даже не поздоровалась.

Ресторан представлял собой бунгало, подобное моему. Десяток небольших круглых столов, каждый сервирован на три персоны.

— Алиса, - я ничего не стала отвечать на некорректное замечание девушки.

— Алина, - первой представилась дерзкая нахалка.

— Наташа, - очень худенькая девушка с кругами под глазами.

Обслуживанием столиков занимались ассистентки. Они сновали по залу с тарелками в руках.

— Не позволяй своей помощнице расслабляться, - Алина, видимо, решила посветить меня в своё видение мира. – И не вздумай привязываться к ней. Ах, да.

Она щёлкнула пальцами, подзывая свою ассистентку. Что-то прошептала ей на ухо. Девушка вернулась с объёмным журналом в кожаном переплёте.

— Вот, - протянула журнал мне. – Записывай сюда все её косяки.

— Зачем? Она мне нравится и...

— Вот! Это твоя главная ошибка. Посмотри вокруг, - я огляделась, но ничего необычного не заметила. – Видишь, за столиком у выхода сидят три женщины, - Алина презрительно сморщила носик. – Если они не забеременеют в ближайшие месяцы, их исключат.

— И?

— Ты не понимаешь? Посмотри вокруг. Нас осталось всего тридцать. Ассистенток тоже тридцать. Как ты думаешь, куда отправят этих несчастных после окончания репродуктивного возраста?

— Не знаю...

— Штат полностью укомплектован. Им не нужны новые люди. Как только они перестанут нуждаться в нас – выкинут с Оазиса. Отправят жить на север, к деградантам, - последнее слово она произнесла с нотками ужаса в голосе.

— Допустим, я буду жаловаться на Вику. Что это изменит?
– задумчиво перебираю вилкой листья салата.

— Её заменят на одну из этих девушек.

— И выгонят с Оазиса?

— Разумеется.

— Так какой тогда в этом смысл?

— Алиса, не тупи! В Оазисе ценят профессионализм и преданность. Чем дольше ассистентка выполняет свои обязанности, тем лучше у неё получается. Нельзя бросать необоснованные жалобы – каждую претензию проверяют. Если мы не хотим, когда придёт время быть изгнанными, мы не должны позволять своим помощницам задерживаться дольше нескольких месяцев или лет.

Аппетит полностью пропал. Мне показалось, что я попала в какой-то серпентарий. Вместо того чтобы осознать свой жалкий статус, девушки строят козни друг другу.

— Мне сказали, что после окончания репродуктивного возраста возможен перевод в научный центр. Если, конечно, есть достаточное образование.

— Тебя обманули. Зачем им женщины-учёные?

— Но они же позволяют закончить университет...

— Всё правильно. Исключительно для улучшения качества генетического материала.

— Получается, что девочки, рождённые на Ковчеге...

— Со временем займут наше место. Ты наивно полагала, что деграданты сами додумались устроить дискриминацию по половому признаку? У нас только один шанс выжить в этом мире. Последнее поколение неприкасаемых. Девочки из воспитательного центра занимаются исключительно учёбой. Их не учат гладить, убирать, мыть... Через семь-восемь лет некоторые из них займут наши места. Совсем молоденькие, только достигшие совершеннолетия. Часть из них не пройдёт выпускное тестирование и из них попробуют сделать ассистенток. Власти всем дают шанс. Вот только к тому моменту на Оазисе останется всего десять неприкасаемых. Кормить лишние рты никто не будет.

Мне скоро исполнится двадцать семь. Через пять лет будет тридцать два и единственный шанс не быть изгнанной – спровоцировать изгнание других. Я понимаю, почему все цепляются за это место. Тепло, море, хорошая еда. Возвращаться на север и отдаваться деградантам за краюху хлеба никто не хочет. Меня же оба варианта не устраивают.

— Спасибо. Я подумаю над твоими словами, - прервала излияния Алины. – Расскажи лучше, чем вы здесь занимаетесь?

ГЛАВА 34

Алина оказалась девушкой весьма болтливой и битый час рассказывала мне о местных развлечениях, которые, по сути, сводились к чтению книг и болтанию во время еды. Летом добавлялось купание в море. Общаться в другое время девушкам запрещено. Бунгало изолированы друг от друга, прогулки по территории дозволены только беременным. Из полезной информации только то, что камеры установлены только в гостиной. В спальне, ванной комнате и на территории их нет – негоже простым охранникам подглядывать за фаворитками лучших людей страны.