Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Грязная сказка
Шрифт:

И всё же он — классный! Но поела, повеселилась, закусила коньяк его поцелуем. Пора, наверно, и честь знать.

— Пойдём, милый, — потянула она его в кровать. — Ты сделал мне хорошо, теперь я сделаю тебе красиво.

Спокойно, уверенно и опять равнодушно он снимает свой халат и спиной прижимает её к прохладной ткани не столько весом тела, сколько силой немигающего тёмного взгляда.

Физиология, ботаника, механика… где-то на стыке всех этих наук в ней движется самое совершенное создание человечества — мужской член средних размеров. И как бы она не сопротивлялась, он подводит её к экстазу одним фактом своего существования. Скользит

как поршень в масле, набирает обороты, и Таня чувствует, что заслонку её парового котла сейчас реально рванёт.

И рвануло. Он тоже вздрогнул. Благородная мука на его прекрасном лице — восьмое чудо света. Так красиво на ней ещё никто не кончал. Он принимает этот оргазм со стойкостью религиозного фанатика, и только Таня понимает, что отправила его к небесам, минуя акт самосожжения.

— Я даже не знаю, хочу ли я большего, — звучит его голосом тихо куда-то ей в шею.

— Это уже без меня, милый, — она смотрит на часы и встаёт. — На сегодня твоё время вышло.

— Останься! — О, эта мольба в его глазах! — Я заплачу ещё за час.

— Я не работаю просто за деньги. Я сама выбираю с кем и когда спать.

Глава 1

Наши дни

ВЛАД

Он ждал её в машине. Пальцы постукивали по рулю в такт звучащей мелодии. Взгляд рассеянно скользил по сторонам.

Женщины, женщины, женщины…

Блондинки, брюнетки, шатенки. Умные и не очень. Стильные и простушки. Деловые и домашние. Опытные и наивные. Он искренне влюблялся в каждую, с которой был. Но не в неё саму — в мимолётный взгляд, в едва уловимый аромат, в звук голоса, в движение ресниц.

Всего одна крошечная деталь могла иметь для него значение. Помятая юбка, хриплый смех, сломанный ноготь, запах чужого сеновала, пропущенный волосок — эта мелочь будоражила его воображение, и он не умел проходить мимо.

Имели значение всего одна замеченная подробность и его разбуженный инстинкт охотника. Всё остальное — дело техники. Он умел соблазнить любую. И он, не задумываясь, соблазнял.

Покорял какой угодно заснеженный перевал, каждый зубчатый пик, всякую неприступную скалу. Как опытный альпинист брал любую вершину, но потом задыхался в этом разряженном воздухе неволи и нестерпимого одиночества, и всегда возвращался к подножию.

Только однажды он отрастил крылья.

Только однажды был настолько опьянён свободой, что, не задумываясь прыгнул вниз.

Только одну женщину он любил целиком от первого вздоха и до кончиков волос. Но именно она стала его персональной Килиманджаро — вершиной, которую он взял, но не смог покорить.

Таня. Её зовут Таня. Не Татьяна, не Танюша, не Танечка. Она — Таня. И это не имя. Это диагноз, это титул, это приговор.

Сегодня она в зелёном: изумрудное платье и нефритовые пряди. Не женщина, а малахитовая шкатулка. Очень эффектная шкатулка. Сквозь темноту прежней краски для волос уже стойко проступила медь. А длинные рукава скрыли росписи под «хохлому» на её руках.

Аромат осеннего дня, её духов и кожаного салона смешались, наполняя сердце Влада волнующей радостью, но он не подал вида.

— Ты опоздала, — он запустил двигатель.

— Я пришла, и это главное, — она пристегнула ремень безопасности. — Хотя надела это дурацкое

платье наизнанку и подумала, что это плохой знак.

— Плохой?! Просто отшлёпаю тебя как следует.

— Я согласна. Только можно останусь на прежней работе?

Опять эти разговоры о прежней работе! Нет, она не вернётся к своему бывшему приятелю в секретарши, хочет работать — пусть пока поработает там, куда он её устроит. А потом выйдет за него замуж, и он её больше не пустит ни на какую работу. Ему нужна семья, ему нужен ребёнок, ему нужна Таня.

— Я отшлёпаю тебя независимо от твоего согласия, — машина встроилась в общий поток. — И твоя прежняя работа больше не обсуждается. Хотела работать, будешь работать у Сикоряна.

— Он ещё и армянин?

— Нет, он русский. Иван Сикорский. Фамилия польская, а «Сикорян» — прозвище.

— Ваня, значит, — улыбается она хитро.

Он знает, что она будет ему за это мстить. Вот этими намёками на свою неверность, едкими насмешками, презрительным равнодушием. Но он всё равно сделает ей предложение, а потом всю жизнь станет терпеть её издёвки, когда она согласится. Она дважды уже ускользнула, третий раз он её не отпустит.

— Дорогая моя, все твои прелести его мало интересуют. Ему сорок пять лет и уже года три как он трётся с одним и тем же парнем.

— Ну, ты тоже ничем не брезгуешь.

— Да, с той только разницей, что он предпочитает исключительно получать массаж простаты, а я его делать.

— Неужели придётся работать только мозгами? — расстроенно процедила она.

— А ты надеялась, что такую прожорливую козу я привяжу посреди капустных грядок? — Он кладёт ей на коленку ладонь пока машина стоит на светофоре. — Нет, милая. Договорились о новой работе, я нашёл тебе работу.

Она подтянула вверх платье, приглашая его дальше, но он убрал руку.

— Следующий шаг за тобой.

— Чего же ты от меня ждёшь? — она заглянула в бардачок, и двумя пальцами достала оттуда женские трусики.

— Что ты как минимум переедешь ко мне.

— Может ты для начала разберёшься со своими бабами? — Она понюхала трусы и бросила их обратно. — Уверена, что они не мои. Хотя пахнут неплохо. Я бы с ней познакомилась поближе.

— Я бы тебя даже познакомил, если бы помнил чьи они. А ты сначала сама разберись со своим подругом, раз уж ты теперь со мной. Я-то точно всё знаю о твоих предпочтениях.

Она промолчала. По её лицу невозможно понять, что она подумала. К счастью, думала она недолго.

— Всё ли? — и насмешка в её голосе так справедлива. — Однажды я напилась до потери половой ориентации и нашла Ляльку. И знаешь, она никогда не делала мне так больно, как ты. А кулачищи у неё потяжелее твоих.

Влад припарковал машину у большого офисного здания. Но прежде чем Таня вышла, он повернулся и приподнял её лицо за подбородок.

— Не заставляй меня делать больно и ей тоже, — он посмотрел в её оливковые глаза. Они ничего не выражали.

Её равнодушие заводило даже больше, чем насмешки.

— Не провожай, я найду дорогу.

Таня хлопнула дверью и вызывающе одёрнула платье, остановившись перед капотом. Два молодых пацана засмотрелись на неё из проезжающей машины. Она помахала им и пошла как Мэрилин Монро в «Ниагаре» — короткими шажками, в юбке, узкой у колен, покачивая бёдрами и слегка неровно, словно у неё подпилен один каблук. Маленькая сумочка в руках завершила образ, а сигналившие машины — эффект, что она производила везде, где бы не появлялась.

Поделиться с друзьями: