Губитель женщин

–  Посмотри, вон мистер Смитсон! Он есть в списке?
– спросила Эмлин.

–  Гм.
– Каллиопа задержала взгляд на джентльмене, который, поравнявшись с ними, вежливо приподнял шляпу.
– Боюсь, что с ним я погорячилась. С его фигурой пролезть в окно просто невозможно.

–  Как и с лордом Дирингом. Говорят, его мать - сущий дракон. Да она просто испепелит сыночка, если он уронит фамильную честь.

–  Пожалуй, да, - засмеялась Каллиопа.
– Но все равно нам лучше рассмотреть все кандидатуры, пусть и маловероятные.

–  Вот именно. Потому что внешность бывает обманчива.

Каллиопа кивнула. Ей это очень хорошо известно благодаря изучению античного мира. Вот древние греки кажутся сейчас такими рациональными, бесстрастными, красота их строгая и возвышенная. А на самом деле их статуи и храмы были ярко раскрашены. Их представления о порядке, их философия и трагедии обнаруживают любовь к безумству, экстазу, ко всему иррациональному.

Люди везде одинаковы - что в современном Лондоне, что в древних Афинах или Спарте. Множество масок скрывает то, что помещено в сердцевине. Загадку!

Навстречу им как раз двигалась самая большая загадка. Конечно же лорд Уэствуд собственной персоной. Неудивительно, что люди о них судачат - он часто оказывается там же, где она. Сейчас это вновь был светозарный Аполлон. Под мышкой он держал небольшой плоский сверток, улыбался прохожим, останавливался, чтобы поцеловать ручку хихикающим барышням или перекинуться словом с приятелями.

Маска под маской… где же подлинный человек?

Чем ближе он подходил, тем больше замедляла шаг Каллиопа.

–  Что случилось?
– удивленно спросила Эмлин, прослеживая за направлением взгляда Каллиопы.
– Опять он! И какой он сегодня красивый!

–  Может, лучше повернем назад?
– предположила Каллиопа.
– А то мы сильно оторвались от остальных.

–  Ерунда.
– Эмлин решительно двинулась вперед, и Каллиопе волей-неволей пришлось следовать рядом.
– Если ты станешь его избегать, это только подогреет сплетни. Будем вежливыми и поздороваемся.

Когда лорд Уэствуд заметил их, Каллиопе показалось, что он слегка нахмурился, но его лицо тут же осветила солнечная улыбка.

–  О, мисс Чейз, леди Эмлин! Прекрасный сегодня день для прогулки, не так ли?

– Да, действительно. А мы как раз обсуждали наши костюмы для бала у герцога Авертона, да, Каллиопа?
– Эмлин так выразительно качнула бровями, что Каллиопе осталось только кивнуть.
– Поскольку тема задана греческая, мы решили взглянуть на статуи в парке для вдохновения.

Уэствуд поджал губы.

–  Что бы вы ни надели, милые дамы, я уверен, что на балу вы будете прелестнее всех.

Эмлин рассмеялась:

–  Это, может, и правда, только в отношении мисс Чейз. Она-то всегда выглядит как греческая статуя.

Он перевел взгляд на Каллиопу, но она ничего не сумела прочесть в его глазах, темных, как воды Серпентайна.

–  Ой!
– Эмлин внезапно выпустила руку Каллиопы.
– Вон идет одна моя приятельница, с которой мне срочно необходимо поговорить. Я отлучусь на минуту, прости, Каллиопа, простите, лорд Уэствуд.

Ну что она задумала? Каллиопа попыталась удержать подругу, но та ускользнула прочь, покинув ее самым предательским образом. И Каллиопа осталась наедине с лордом Уэствудом.

Разумеется, не совсем наедине. Вокруг них была, наверное, добрая половина Лондона, а сзади приближались Клио и остальные члены Дамского художественного общества. Но казалось, что они были одни во всем парке. У Каллиопы закружилась голова, затуманились глаза, так что, кроме него, она больше никого не видела. Она сжала руки, напоминая себе о решении сохранять хладнокровие, вести себя естественно. И никаких споров, никакой питательной среды для пересудов.

–  Значит, вы собираетесь на бал к Авертону?
– спросил он таким же непонятным тоном, как выражение его глаз.

–  Конечно. Как все. Я очень хочу увидеть Артемиду. Если только…

–  Если что?

Каллиопа вспомнила, с какой ненавистью смотрел он на герцога в музее, когда тот неслышно подкрался к Клио.

–  Если только по какой-то причине это будет небезопасно.

–  И вы полагаете, что мне известна эта причина?

–  Может быть. По крайней мере, лучше, чем кому-то еще. И я очень надеюсь, что вы мне скажете, если отчего-то мне и моей сестре туда не следует идти. Мы с вами, правда, не то чтобы друзья…

Наконец- то он позволил некое подобие эмоции -слабую улыбку, напоминавшую луч солнца, прорвавшийся сквозь густое облако.

–  Почему же нет, мисс Чейз? Почему мы не друзья, хотел я сказать?

–  Я… ну… - Каллиопа запнулась в смятении.
– Может, мы и могли бы…

–  Не будь мы оба такими упрямыми?

Она втянула в себя воздух. Он просто дьявол! Едва она решила, что разгадала его, как он надул ее. Под маской - новая маска. Он заставил ее забыть о хладнокровии.

–  И все-таки ответьте, лорд Уэствуд! Есть причина, по которой нам с Клио лучше не ходить на бал?
– Например, такая, что он вознамерился похитить Алебастровую Богиню, пока остальные будут поглощены танцами?

Он пожал плечами.

–  Вы сами сказали, что на балу будут все. Перед всем светом Авертон не посмеет ничего сделать. Вы будете в безопасности. Если только не совершите ничего опрометчивого.

–  Опрометчивого?
– воскликнула Каллиопа.
– И что такого я могу совершить? Опрометчивые поступки скорее в вашем духе. Я просто хотела осмотреть статую, выпить бокал шампанского - у герцога оно обычно превосходное - и спокойно уехать.

–  Как и приличествует музе, - откровенно усмехнулся он.

Хладнокровие и вежливость. Каллиопа одернула себя.

–  А сами вы придете?

–  О, непременно. Я тоже большой поклонник хорошего шампанского.

–  Полагаете, это будет благоразумно?
– с сомнением спросила Каллиопа.

–  Я всегда знаю меру, мисс Чейз. Особенно в изысканном обществе.

Она едва не топнула по тротуару ногой, словно рассерженный ребенок.

–  Вы знаете, что я имею в виду!

–  Ну да. Вы намекаете на сцену, имевшую место в элгинском зале. Я очень часто показываю себя перед вами с худшей стороны, мисс Чейз, и вынужден просить прощение. Что правда, то правда - я недолюбливаю герцога, а он меня. Но я не настолько глуп, чтобы устраивать скандал на балу, хотя, возможно, вы мне не поверите.