Гуд бай, Америка! Книга 2

— Я его спрятала. Под кроватью…

— О, боже! — Я хлопнул себя по лбу. — Я тебя люблю! — Обнял расстроившуюся жену и поцеловал.

— А кристаллы убрала в сейф!

— Молодец! Чмок! Умница, чмок!

— Эй, эй! Хватит целоваться! Я еще несовершеннолетняя! — Китти опять принялась за свое, доставая свою сестру. — В гостиницу сегодня не поеду! Так что вы не сильно скрипите кроватью, хи-хи!

— Прилипала! Иди собирай свои вещи!

Рано утром я поднял жену до рассвета, и мы как шпионы спешно покинули свой блок кондоминимума, погрузив спящую младшую на заднее сиденье, пока ушлые репортеры не сели нам на хвост.

— Кажется за нами никого! — Оглянулась на пустую дорогу проснувшаяся через час езды Китти. — А когда мы остановимся на завтрак? А еще я хочу в туалет? Кто мне трусы одевал? У-а-а…

Китти принялась зевать сладко потягиваясь, не привыкшая к таким ранним подъемам.

— Не волнуйся! Твою волшебную попку видела только я! — Улыбнулась Мери.

— А жаль! — Парировала младшая и сестренки затеяли шутливую возню на заднем сиденье.

Примерно через пол часа после рассвета остановились на пустынной заправке, и добрая работница сделала нам яичницу и кофе, чтобы накормить ранних путешественников.

— А вы вчера совсем не шумели! Я даже заволновалась слегка. — Китти быстро слопала свою порцию и дула на горячий напиток. — Заглянула в щелочку… Смотрю — двигается! Классная попа! А-ха-ха!

— Китти! Я тебя убью! — Покраснела щечками Мери.

— Не-ет! Ты меня любишь! И вообще! Кто тебя заменит, если вдруг ты сбежишь от одного озабоченного, не скажу кого? Нельзя же столько времени трахаться, да еще каждый день!

Терпение Мери лопнула, и она погналась за хохочущей сестрой выскочив на стоянку под удивленным взглядом заправщицы.

— Не волнуйтесь! Это они так веселятся. Сестры!

Спустя час на дороге.

— Мери! Я больше не буду! Можно я сяду рядом с тобой! Мне тут скучно!

— Ты наказана!

— Ну, пожалуйста! Я всю дорогу буду паинька! Клянусь!

Через десять минут Мери сдалась, и довольная сестренка прямо на ходу полезла через верх сиденья, засветив свои трусы, уткнувшись головой в седушку. Жена хлопнула сестру по попе и натянула задравшийся подол.

— На дорогу смотри! Милый!.. — И уже тише. — Кобель. И ты кобелиха! Была бы я парнем вдула бы тебе, чтобы не маялась дурью!

— Хи-хи! А я молчу! Я маленькая, послушная, почти как ты когда-то… Ой! — Китти сделала испуганные глаза и зажала рот ладошкой, чтобы не засмеяться.

Мери вздохнула и обняла маленькое недоразумение, выросшее на пол головы выше сестры.

— Ой, виноград! — Полуденное солнце слепило глаза, а вдоль дороги потянулись виноградные плантации. — Давайте остановимся! Вон там домик!

Местный плантатор организовал придорожную забегаловку и параллельно продавал свежий виноград и вино.

— Ешьте, ешьте! Это бесплатно! И вино попробуйте! Здесь прошлогоднее сладкое, а тут выдержанное. Если понравится можете купить.

Девушкам понравилось, я понятно не пил и из харчевни мы уехали, звеня бутылками и с двумя ящиками только сорванного винограда.

— Йо хо-хо! И Бутылка Рома! — Пела жена вместе с сестрой, которым выпитое ударило в голову. — Требуем остановки!

— Да! И купаться! Ик!

Пришлось останавливаться в тени растущих у прозрачной речки ив и ждать, когда девушки накупаются, а заодно прогонят действие коварных градусов.

— Ой! А у тебя трусы просвечивают! — Засмеялась над сестрой Китти, так как купальников с собой они не взяли.

— Можно подумать у тебя — нет! Боб, не смотри! Хи-хи! Я вечером тебе все покажу, ха-ха-ха! — Сестры веселились как могли, и дальше девушки поехали практически трезвыми, суша на теплом ветру мокрые волосы.

Доехали до усадьбы уже глубоким вечером. Поздоровались с не спавшими родителями и после недолгих объятий, согласились остаться на ночь, устав от дневной дороги. Моя женушка, как и обещала показала свой пирожочек, но так и заснула со спущенными штанишками для сна, пока я думал что с этим делать. Вздохнул и обняв милую тоже быстро уснул, слушая мерное сопение своей благоверной.

Утром неугомонный организм опять разбудил ни свет ни заря и потребовал слить избыток энергии. Поколебавшись, пожалел мирно спящую женушку и одев кроссовки побежал вокруг усадьбы усмиряя бушующую в жилах энергию, требующую выхода.

— Да на! — Махнул рукой как мечом, пытаясь избавиться от внутреннего давления. С веток зеленого забора посыпались листья вместе с веточками, а я испытал долгожданное облегчение. Наконец то! Джедай хренов! А энергия то растет! Надо сделать ударную инъекцию кристаллов. Бедная Мери! Придется ей пострадать во имя науки. Ха-ха!

В хорошем настроении вернулся после душа под бочек к женушке и долго смотрел на ее мирно спящее лицо, плавясь от нежности и любви. Не знаю сколько это продлилось, когда наконец густые реснички дрогнули и принялись открывать зеленые озера, затянутые пеленой сна.

— У-а-а! — Милая потянулась и опустила вытянутые руки мне за шею. — Давно не спишь?

— Давно. Ты так мило спала. Дай поцелую.

— Я зубы не чистила, хи-хи! Не щекочись!

Мои руки уже вовсю мяли ее сисечки, а губы блуждали от одного глазика к другому и ловя уворачивающийся ротик.

— Бобби! Я сейчас описаюсь! Я на две секундочки! — Милая выскользнула из объятий и поспешила в ванную комнату, поправляя штанишки, которые я почти стащил с ее попки. Проводил свое сокровище глазами и откинулся на подушку завидуя самому себе и предвкушая скорое возвращение любимой женщины.

Глава 6

Моя козочка вернулась, шлепая босыми ногами и скинув халат упала прямо на меня, обдавая запахом шампуня и зубной пасты.

— Соскучился?! Какие мы озабоченные! — Ее ручка подергала мой аппарат ждущий свой гараж. — Лежи смирно! Я буду тебя любить, хи-хи!

Любимая как медуза растеклась по мне и, полежав с минуту, принялась ерзать попкой, ловя своей щелкой мой член.

— Ага, вот так, — она нащупала кончик своей раковинкой и закусив губки принялась насаживаться на мой напряженный флагшток. — Уф! Есть контакт! Ты как милый? Не кончил еще? Давай я тебя подою, хи-хи!

Я с удовольствием стал ловить кайф, а женушка принялась активно елозить своей попкой, больше борясь со своим наступающим оргазмом, чем заботясь обо мне любимом.

— Уй, уй, — милая вжалась в мой пах своими бедрами и задрожав кончила, сжав моего бойца в тесные объятия. — Прости, не удержалась! — Она часто задышала, расслабляясь и придавливая приятной тяжестью.