Гуль. Харизма +20. Том 1

Оно как раз вытащило из контейнера покрытый пятнами мешок и взвалило его на плечо, когда боковая дверь «Длинной утки» распахнулась и в переулок вышел человек-кот. Его плашка гласила: «Лёкс, варвар (яростный дикарь) 44 уровня, бистал (тип: рысь) (Грезящий)».

— Как же вы задрали копаться в моём мусоре, мелкие субстанцы! — взревел он, сверкая жёлтыми глазами. — Энтропия! Сейчас я вас на ноги через задницы натяну и в новых сапогах по улицам пойду!

Кобольд взвизгнул и бросился бежать в противоположную от Лёкса сторону, то есть ко мне, и через секунду я был замечен. Рептилия резко остановилась, взвизгнула ещё громче и бросилась обратно.

— Гуль! — кричала она противным голосом. — Гуль в городе!

Человек-кот немедленно забыл про кобольда, его глаза прикипели ко мне, мохнатая рука нырнула в дверной проём и вернулась, сжимая огромный топор. Лицо кота пошло складками, обнажились острые зубы, и я бросился прочь. Позади раздался свирепый рёв.

Когда я выпрыгнул из переулка на торговую аллею, — врезался в проезжавшую мимо тележку. С грохотом на брусчатку посыпались товары, меня окатило чем-то зловонным и липким. Помня о топоре, я бросился бежать дальше, не разбирая дороги, а за спиной нарастали крики, брань, проклятья летели вдогонку. Не представляя, куда именно бегу, я нёсся по улицам, сворачивая наугад, и надеялся, что промчусь мимо случайных свидетелей быстрее, чем они что-либо осознают. Меня едва не растоптал шестиногий агрегат с паровой трубой, затем кто-то выстрелил из бласт-пистолета, едва не перебив туловище пополам. Я нырнул в случайную подворотню, избежал зубов какой-то твари, сидевшей там на цепи, прыгнул в распахнутое окно, услышал чей-то визг, выпрыгнул через другое, оказавшись на соседней улице, пригнулся, проскочив между колёсами допотопной телеги, услышал рык совсем близко, прыгнул изо всех сил, спасаясь от удара, — позади о брусчатку лязгнул топор.

— Стой, субстанц!

Что за бешеный зверь? Он никак не желал отставать, сколько бы я ни петлял!

Сам не заметил, как выскочил на набережную, промчался несколько десятков шагов, распугивая случайных зевак, и прыгнул через металлические перила прямо в воду. Сверху донёсся разочарованный вой, но это было уже не важно, — оказалось, гули не умеют плавать. И даже то, что сам-то я плавать умел, никак не помогало, барахтающееся тело превратилось в слиток железа, а гуль в голове безумно паниковал. Течение оказалось довольно бурным, оно было зажато в высоких каменных берегах и неслось к тёмному зеву. Солнечный день стал ночью, а в следующий миг я понял, что падаю в черноту.

Удар был жёстким, но не смертельным, продолжая барахтаться на грани сознания, я двигался туда, куда стремился поток, пока не коснулся плечом чего-то твёрдого. Схватился тут же, не раздумывая, как за последнюю надежду, подтянулся и наконец-то оказался на суше.

Отдышавшись, глянул на свою шкалу жизни, рядом мигала пиктограмма сотрясения или лёгкой контузии, я всё ещё не разобрался. Боль пульсировала в мышцах и костях, сжимала потроха, цифровое тело болело как настоящее, если не хуже, спасибо, Анкрец, я этого не забуду.

Глубокое дыхание помогло оправиться, всё же гули живучи как… гули. Довольно скоро смог двигаться, но проявилась другая беда, — голод усилился. Этот организм был настроен так, что расходовал питательные вещества с неимоверной скоростью, даром что всё вокруг являлось лишь информацией.

Я оказался в каменном колодце с водопадом. Широкий поток извергался через отверстие под потолком и грохотал внизу. Вода утекала в округлый тоннель с бортиками по краям, как раз на один из них я выбрался и обсыхал теперь. Вероятно, место, куда я попал, являлось архаичной системой стоков, очистных сооружений целого города, — здесь точно будет чем подкрепиться тому, кто неразборчив в еде.

Посмотрел наверх, в принципе, можно было попробовать взобраться, но даже если смогу, то что потом? Меня опять начнут гонять пока не убьют, вот что. С другой стороны зовёт успокаивающая прохладная тьма тоннеля, — куда-то же вода течёт, не так ли? Оттуда пахнет неприятно, однако, мой нос претерпевал и не такое зловонье.

Я отправился на поиски добычи и выхода. Темнота идеально подходила глазам гуля, но главным чувством было всё-таки обоняние. Скоро добрался до пересечения двух тоннелей и заметил мосты из сколоченных досок, перекинутые там и тут. На стенах были выцарапаны непонятные символы, но я даже не попытался их запомнить, желудок урчал слишком громко. Наконец, во мраке показалось движение, я метнулся и пальцы схватили что-то твёрдое, шевелящееся. «Гигантский таракан» — гласила полупрозрачная надпись. И он действительно был гигантским, вырывался изо всех сил, стрекотал.

Хитин захрустел на зубах, что-то прохладное и скользкое, испещрённое острыми кусочками наполнило рот, царапая нёбо и щёки изнутри. Влажные обрывки внутренних органов вылезли на подбородок, а таракан продолжал шевелить ногами и усами. На вкус оказалось… почти никак. В сравнении с хорошо протухшей плотью это было никудышной закуской, но мой желудок принял код в виде белка насекомого… надеюсь, желудочный сок гуля сможет переварить хитин.

Дальше ловить тараканов стало легче, они копошились в мусоре, которым иногда были завалены бортики, переползали по потолку и стенам, были юркими, но недостаточно, чтобы убежать от меня. Когда первый голод прошёл, я стал более пристально исследовать внутренности перед поглощением; у некоторых под брюшком находились капсулы с яйцами, — вот они оказались лакомством почти таким же восхитительным, как мозговое вещество. Сотни маленьких зародышей… я содрогался от омерзения, но не мог перестать их есть.

Скоро я почувствовал сытость и смог думать ясно, искал теперь не пищу, но более свежий воздух, — признак выхода на поверхность. Вместо этого, добравшись до очередного перекрёстка, наткнулся на пару существ, которых одновременно и ожидаешь, и не ожидаешь встретить в таком месте. С одной стороны, они являлись крысами, а с другой стороны размером эти крысы не уступали человеческим детям пяти лет и передвигались на задних лапах, держа в передних какие-то подобия ножей. «Ратлинг, 1 уровень» — гласили их плашки.

Увидев меня, два серых существа издали испуганный писк, они замерли, парализованные страхом, дрожащие, мечтающие убежать, но не способные повернуться ко мне спиной.

— Что это? — жалобно пропищал один.

— Это смерть, — ответил другой также жалобно.

— Это гуль?

— Это смерть.

— Мы убежим?

— Мы умрём.

— Не обязательно, — сказал я.

— Оно нас сожрёт…

— Сам убегай, а друга подставляй! — взвизгнул тот ратлинг, что стоял чуть дальше и бросился бежать. — Я за тебя отомщу, брат! Может быть! Потом! Если не забуду!

Оставшийся бедолага выронил своё паршивое оружие, сжался в комочек и крупно задрожал.

— Давай… ешь меня… только скорее.

— Благодарю, но так получилось, что я уже поел.

— Чего ты ждёшь? Любишь вкус страха в мясе?

Он меня не понимал? Вот оно что. Доселе я общался только с гулями и, через силу, с одним из игроков. Голосовые связки моего нынешнего тела не предназначались для человеческой речи. С трудом, но я пересиливал это обстоятельство, использовал не только лёгкие, связки, гортань и язык, но и, даже брюшную полость. Вероятно, данное существо не относилось к чудовищам, а потому вело общение на одной волне с игроками и прочими разумными. Тогда…

— Не-е-э бо-ойсшха-а ме-еня. Я сы-ыты.

— А?

— Сы-тый я. Не-е буд’у ест’… есть. Мо… моэжешь пока-азать доро-огу на-а верх?

Ратлинг поднял острую крысиную мордочку, сверкнул маленьким глазом, один мой вид пугал его до предела.

— Ты наверх хочешь?

— Да.

— И не съешь?

— Про-о-оведи, — в горле нещадно першило, но я старался не дать связкам вернуться к прежнему состоянию, — на-верх, то-гда не съем.

— Ага. Всё плохо, ты меня точно съешь. Ведь сейчас все выходы наверх контролируют кобольды.